Морские дьяволы - Сергей Москвин

– Майкл, – осторожно начал представитель ЦРУ, стараясь говорить взвешенно и аргументированно. – Бомба будет сброшена не на подлодку, а в трех кабельтовых от нее. Место обозначат цветовой шашкой, вертолетчики просто не могут промахнуться. Предварительные расчеты показывают, что корпус «Атланта» способен выдержать куда большее давление воды, чем гидравлический удар, вызванный взрывом на шестидесятиметровой глубине. В случае возникновения непредвиденной ситуации Спарк сможет сообщить нам об этом или подать сигнал бедствия, так как «Атлант» находится на перископной глубине с выдвинутой над водой антенной и с ним поддерживается постоянная радиосвязь. При необходимости наши корабли уже через несколько минут придут на помощь «Атланту», так как находятся от него на расстоянии полумили… Признаться, меня куда более беспокоит подводная лодка русских, курсирующая в нейтральных водах, чем предстоящий сброс глубинной бомбы на нашем полигоне, – закончил Трентон.

– Джон, сейчас мы все должны молиться о судьбе своих моряков, – Дженингс взглянул на Трентона и осуждающе покачал головой. – А ты и в такой момент продолжаешь думать лишь о русских. Хотя проведенная по твоему настоянию воздушная разведка подтвердила, что их подлодка более не пыталась проникнуть в район испытательного полигона. И сейчас она находится под плотным контролем нашего фрегата. Так что у тебя не должно быть никаких поводов для беспокойства.

– То, что поднятый с базы «Орион» и твой палубный вертолет не обнаружили русскую подлодку, еще не означает, что ее не было в наших водах! – довольно резко ответил Трентон. – И беспокоит меня не русская лодка сама по себе, а то, что я не понимаю действий противника! Почему, получив дополнительное оборудование, доставленное гидросамолетом, русские не пытаются пройти к границе нашего полигона? Почему не ведут наблюдение за «Атлантом», а бесцельно дрейфуют в нейтральных водах?

– Джон, ты же сам утверждал, что техническими средствами разведки, состоящими на вооружении у русских, обнаружить «Атлант» невозможно, – напомнил Дженингс. – Поэтому все, что им остается, так это курсировать в нейтральных водах у нашей морской границы и действовать тебе на нервы.

– Ты явно преувеличиваешь значение моей персоны, раз считаешь, что командование военного флота русских направило многоцелевую атомную подводную лодку к нашим берегам лишь для того, чтобы действовать мне на нервы, – заметил Трентон. – Нет, здесь что-то другое…

Он не успел закончить своей фразы, так как в разговор вновь вмешался радист:

– Сэр, «Стрекоза» в точке сброса.

Услышав слова радиста, капитан эсминца подался вперед и схватил Трентона за руку, чуть выше локтя:

– Джон, это еще не поздно остановить!

– Майкл, оставь, – инспектор ЦРУ брезгливо скинул руку офицера ВМС со своего плеча. – Сколько уже можно повторять: я не буду вмешиваться в программу испытаний…

«У меня есть более важные задачи», – хотел закончить он, но не успел, так как Дженингс, громко хлопнув дверью, вышел из радиорубки.

Внутренне негодуя из-за безнравственности командования военно-морской базы и руководителей испытаний атомохода, подвергающих опасности жизни моряков, Майкл Дженингс вернулся на капитанский мостик. Через широкие иллюминаторы капитанской рубки он увидел серебристо-серый вертолет, зависший над морем в пятистах метрах от корабля. Расстояние не позволяло разглядеть с палубы эсминца пятно оранжевого красителя на поверхности океана, расплывающееся вокруг сброшенной в воду цветовой шашки. И Дженингсу оставалось только надеяться, что яркое пятно заметили пилоты вертолета. С близкого расстояния противолодочный вертолет «Си Кинг», способный нести одну ядерную и еще четыре обычные глубинные бомбы, отнюдь не выглядел устрашающе и отчасти напоминал стрекозу, оправдывая присвоенный ему радиопозывной. И все же командор Дженингс с замиранием сердца наблюдал за винтокрылой машиной, зависшей над водой. Присутствующие в рубке вахтенные офицеры, не сговариваясь, тоже повернули головы в сторону вертолета. Спустя секунду от него оторвался темный цилиндр и, пролетев три десятка метров, пробил окрасившиеся в ядовито-оранжевый цвет морские волны, камнем уходя в пучину. «Господи, спаси наши души», – мысленно произнес Майкл Дженингс. А вертолет, выполнив свою задачу, стремительно взмыл в небо и двинулся в сторону берега, с каждой секундой уменьшаясь в размерах, пока окончательно не исчез из виду. Но никто из офицеров, находящихся в этот момент в капитанской рубке эсминца «Роуэл», даже не посмотрел ему вслед. Их взгляды были прикованы к тому участку океана, где погрузился под воду сброшенный с вертолета темный цилиндр. А он продолжал опускаться в глубину, чтобы, достигнув шестидесятиметровой отметки, превратиться в распираемый чудовищным внутренним давлением газо-водяной пузырь, разрастаясь со скоростью звука и уничтожая все живое на своем пути.

Для офицеров в капитанской рубке медленно тянулись секунды ожидания. «…Сорок пять, сорок шесть, сорок семь», – считал Дженингс про себя. На сорок восьмой секунде корабль ощутимо качнуло – это ударная волна глубинной бомбы, разорвавшейся на шестидесятиметровой глубине, вырвалась на поверхность океана.

В тот же момент противоположный фронт сферической ударной волны накрыл находящийся в подводном положении атомоход. Но за мгновение до этого мощный удар смял легководолаза, приготовившегося просверлить обшивку субмарины, увлек его за собой и выбросил человеческое тело, раздавленное тысячекратно выросшим давлением воды, на поверхность океана.

Благодаря тщательно проработанным обводам и отсутствию выступающих деталей на корпусе транспортировщик боевых пловцов выдержал удар гидроакустической волны. Не встретив перед собой настоящего препятствия, она обогнула обтекаемый корпус «Тритона» и лишь отбросила его на два десятка метров от подводного крейсера, не причинив транспортировщику серьезных повреждений.

Гидродинамический удар по корпусу атомохода оказался куда мощнее. Отсеки подводного крейсера наполнились гулом и криками перепуганных матросов. На центральном посту погас свет, но сейчас же зажглись лампы аварийного освещения. А когда у матросов временного экипажа подводной лодки прошел первый испуг, на центральный пост стали поступать доклады о замеченных в отсеках повреждениях…

* * *

Через десять минут после взрыва на капитанский мостик эсминца поднялся невозмутимый генеральный инспектор.

– Получена радиограмма от Спарка, – сообщил он собравшимся на мостике офицерам. – Наш новый подводный крейсер с честью выдержал испытание. За исключением небольших протечек в паре кормовых отсеков да нескольких перегоревших предохранителей в системе освещения, других повреждений на борту «Атланта» не зафиксировано.

– Слава богу, – облегченно произнес Дженингс.

– Майкл, какова продолжительность действия цветовой шашки? – неожиданно для него вдруг спросил Трентон.

Капитан эсминца недоуменно сдвинул брови, но, когда до него наконец дошел смысл прозвучавшего вопроса, ответил:

– Шесть часов с момента попадания в воду.