Таланты и преступники. Иронический детектив - Людмила Киндерская

— Какое еще лекарство? Она, насколько мне известно, доктором не работала, да и провизором тоже, чтобы заниматься реализацией лекарств.

— А вы, возможно, ее недостаточно хорошо знали? И вам неизвестно про ее занятия? — спросила Светка с ехидцей.

— Ну, во-первых, уберите за собой свинарник, — скандалистка брезгливо указала на засыпанный пеплом стол. — А во-вторых, я самая близкая ее родственница, сестра ее мужа, другой родни у нее не имеется. Так что, уж поверьте, я про нее знаю все.

— Так, значит, вы Анна. Нам Евдокия много про вас рассказывала.

Анна снова прикурила сигарету и посмотрела на подруг, на сей раз, внимательнее.

— И что же она про меня говорила?

— Она говорила, что вы очень молода и красива. Она гордилась вами, — заискивающе сказала Алька.

Анна довольно хохотнула, мельком глянув на себя в зеркало. И правда, хороша: копна непослушных рыжих волос, зеленые раскосые глаза, пухлые губы…

— Насколько я знаю, самой близкой родственницей Евдокии является ее дочь, — мстительно проговорила Светлана. От которой не укрылось, с каким самодовольным видом Анна на себя посмотрела.

— Понятно, — с неприязнью протянула золовка умершей, — наслушались жалостливых рассказов этой шлюшки. А она вам рассказала, что мать ее из дома выгнала и за что именно? Небось про любовь-морковь наговорила… Так вот, не слушайте ее. Она давно по мужикам таскалась. Я брату своему, Борису, и намекала, и прямо говорила. Только он не хотел меня слушать. Ну а потом, когда все случилось, у него, слава богу, хватило ума выставить потаскушку за дверь. И мы уж думали, что больше она никогда на нашем горизонте не появится, да вот пару лет назад объявился сын мерзавки. Ну, я ему все и рассказала про его мать, а потом и бабка это подтвердила. Начал он таскаться к Евдокии, а она прямо души в нем не чаяла. Предупреждала я ее, что яблоко от яблоньки недалеко падает, только она меня не послушала. А вот теперь мы имеем то, что имеем.

— Но Наталья уверена, что Андрей бабушку не трогал, — начала было Алька.

— А что она еще должна сказать?! Она же его воспитала, наркомана, а теперь не верит, что он настолько «хорошо» воспитан, — и Анна хохотнула смехом гиены.

Поняв, что разговор опять уходит от интересующей их темы, Алевтина сделала вид, что абсолютно согласна с Анной, покивав сочувственно головой.

— Да вот ужас-то, растишь их, растишь, а они потом такое вытворяют. А мы с подругой сейчас места себе не находим. Что нам теперь делать-то? Кто нам лекарство доставать будет?

— Да какое лекарство, о чем вы? — Анна с досадой затушила сигарету.

— «Онколайф» мы покупали.

— Ну так в чем дело, идите к врачу, выписывайте рецепт, да покупайте, какая проблема? — Анна пожала плечами.

— Но ведь тот, аптечный, нереально дорогой! А нам Евдокия его гораздо дешевле продавала.

— Ну и почем, если не секрет? — спросила Анна, пристально глядя на Алевтину. Та смешалась:

— Ну, я не могу вам так прямо сказать, Евдокия просила не говорить.

— Так ведь теперь Евдокии нет, — голосом змея-искусителя проговорила Винникова.

— Но есть врач, Зотикова Елизавета Петровна. Это она из Белоруссии привозит, а там гораздо дешевле можно приобрести. Ну и продает, добрый человек. Не по себестоимости, конечно, но все равно цена хорошая. Только без Евдокии она ни с кем не разговаривает. И что теперь делать? Никаких денег не хватит, чтобы «Онколайф» по такой дороговизне покупать. Правда, Евдокия вроде говорила, если что, то можно через вас лекарство заказать.

Анна удивленно изогнула брови:

— Ерунда какая-то! Вы, дамы, что-то перепутали. Возможно, она имела в виду какую-то другую Анну.

— Может быть… Вы же, все-таки, родственница, вдруг что узнаете. Позвоните нам тогда, пожалуйста, мы вам будем очень признательны.

И Алька продиктовала Анне свой номер телефона.

— Не знаю, смогу ли я вам помочь, но поспрашиваю людей.

— Ой, мы вам так благодарны, вы не только красивая, а еще и добрая, — зачастила Алька, пятясь из кухни. — Мы, пожалуй, пойдем…

— Погодите, идите к гостям, неудобно так сразу уходить. Тем более что вы там одни трезвые остались. А через полчасика и двинетесь домой. Заодно поможете мне убрать, я хочу закруглять уже эти посиделки.

В комнате, куда подруги вернулись после долгого отсутствия, шли оживленные разговоры, стучали вилки, звякала посуда. Натальи за столом не было. Подруги посидели, томясь, минут двадцать, затем Анна с металлом в голосе объявила о том, что поминки окончены. Народ потянулся к выходу, с неудовольствием на нее поглядывая.

Когда, убрав со стола, подруги вышли на улицу, им показалось, что даже дышать стало легче, несмотря на уличную духоту.

— Ты видела эту горгону? Вот баба! Недаром Серафима говорила, что Анька — это не Фомина, она покажет Зотиковой кузькину мать.

В этот момент Светлану окликнула Наталья.

— Девчонки, а я вас поджидаю. Знаете, я позвонила мужу, посоветовалась с ним, и мы решили попросить вас помочь. Докажите невиновность нашего мальчика. Вы не волнуйтесь, мы заплатим.

— Да вы что?! Мы не будем брать денег. Мы просто постараемся помочь, — возмутилась Алька.

Светка ущипнула Альку за плечо.

— Девочки, любая работа должна оплачиваться. Ведь у вас же будут накладные расходы, бензин, ну и все прочее… Не обижайте меня…

— Конечно, не обидим. Не волнуйтесь. Мы сначала преступника найдем, а потом уже все подсчитаем, — протарахтела Светлана.

— Давайте обменяемся телефонами, а завтра созвонимся и встретимся, чтобы обо всем поговорить. Сегодня такой день насыщенный, да и мне надо показаться на работе, хоть у меня и выходной.

Сказав это, Алька сразу вспомнила об Остапове и спохватилась, что у нее сегодня не звонил телефон. Она полезла в свой холщовый мешок, по недоразумению именуемый сумкой, достала мобильник и обнаружила там шестнадцать непринятых вызовов. Почти все были от шефа, но встречались и незнакомые номера. Только тут Алевтина увидела, что у телефона отключен звук. Когда они со Светкой собирались на поминки, она убрала звук сигнала — вдруг зазвонит в самый неподходящий момент!

— Ой, Светка, поехали скорее, мне уже несколько раз звонил Остапов. Распрощавшись с Натальей, подруги направились в «Сатори».

Остапов проснулся поздно и в великолепном настроении. То, что произошло вчера в клубе «21», превзошло все его самые смелые надежды. Вечер был настолько блистательным, что даже видавшие виды члены клуба восхищенно цокали языком.

Алевтина обаяла абсолютно всех. Она показала себя умной, тактичной, обладающей великолепной памятью. Она была проста, и в тоже время полна достоинства. Степан не понимал, как все это уживалось в теле Веревкиной. Ведь еще днем это была флегматичная девица, не совсем опрятная любительница покушать. А вечером…