Пустыня - Василина Орлова

Если и есть постоянное в жизни — я, сидящая за компьютером. Вроде как субстанция. А там уже дальше всякие модусы накладываются, помимо и поверх. Кроме. Остальное.

И на сей раз включаю компьютер, чтобы запечатлеть: мужчина — тварюга. Монструозен и виртуозен. Чужой. Никогда не кормит, всё ест сам. Троглодит. Собака вонючая.

Ненавижу мужчину. Так естественно, первобытное, простое, гармоничное состояние, из которого ничто не выпирает нигде, никакого хвоста, не за что прицепиться, придраться не к чему, нитки не торчат — комар носа не подточит. Просто и элегантно, как лучшее платье: ненавижу мужчину!

Ненавижу мужчину, как такового, как класс. Грязную общность постоянно жующих и лезущих тебе в душу ублюдков, пристегнутых к своим единственно правильным частям тела сзади, как бесплатное приложение, вернее — обременяющий довесок.

Что есть хорошего в мужчине — его половой орган. Гладкий, завораживающий предмет, в котором есть что-то гипнотическое, что-то сомнамбулическое, священное, опьяняющее и лишающее рассудка — поистине, несправедливо: наделён им мужчина, не женщина.

Горько, что так, не могу понять тебя, господи, зачем ты так сделал? Неужели ты правда думаешь, что он в состоянии лучше распорядиться таким священным орудием, чем я?

Как обидно, всевышний, ты так меня подставил! Не ожидала я такого подвоха от тебя.

Но может быть, в том сокрыта высшая мудрость, которую пока я не в силах понять? Может быть, таким способом нас принуждают терпеть зверей, чуждых, лишенных разума и души зверей, существ, которые недостойны называться человеческими именами?

Мне уже столько лет, сколько было ему, когда он пришёл. Ещё через два года стукнет столько, как ему — когда расставались. И я перерасту его.

Вот послушай, сестра, что я знаю о его коварстве. Если ты еще юна, ты ведь можешь не знать. Мой долг предупредить тебя. Слушай внимательно, запоминай, а лучше записывай. Хотя бы тезисно.

Сначала он умело подделывается. Ты мечтаешь? А что воображаешь? Как подойдёт, как будут блестеть его волосы? Какими глазами он на тебя посмотрит? Как возьмет твою руку в свою? И какие у него будут тяжелые плечи, широкие, упругие и крепкие, как новенький современный матрас на железных пружинах?

Не сомневайся, моя дорогая, всё будет гораздо лучше. Пока ты не встретила его, пока ты имеешь дело только с теми особями среднего пола, которые мимикрируют, стилизуются под него, как божья коровка носит яркий хитин и притворяется ядовитой, чтобы её не склевали птицы, а те до сих пор верят приметам… Пока ты его не видала — ты даже не представляешь, насколько всё будет лучше, полнее, яснее, чем в твоём квёлом, клёклом воображении. Серые, бесформенные образы, плавающие в твоих фантазиях, как клёцки в супе, заместятся сотнями, нет, тысячами ярких, осязаемых, подробнейших вещей. Вспыхнет миллион деталей, новых в каждую секунду, взыграют запахи, взметнутся звуки, ну, вот как тебе рассказать? Ты будешь чувствовать дрожь, пульсацию в кончиках пальцев, ощутишь все восходящие и нисходящие потоки в своем организме сразу, каждый волосок на твоём теле будет колебаться в сладком напряжении, каждая пора выпустит частичку истомного яда — всё потому, что перед тобой предстанет он. Реальный, как никогда. Вдобавок из плоти и крови. Если бы его не существовало, его следовало бы выдумать.

Так вот его повадки.

Он ловко и тонко сперва притворится хорошим, и прежде, чем ты поймешь, что на деле он очень, очень плохой, твоё четырехкамерное сердце, прежде бившееся в едином слаженном ритме, объявит само себе войну. И разбредется по своим четырем камерам, развалится на части, отдельные, не совпадающие друг с другом. И из одной камеры сердце будет истошно, на одной ноте, кричать: пойди к нему и отдай ему себя! А из другой станут доноситься только стоны и рыдания. А из третьей сердце мелко, визгливо заверещит, что он растоптал тебя, но ты должна его простить. А в четвертой оно будет заходиться в слезах при мысли, какой он маленький, жалкий, как ты должна быть с ним, чтобы он не погиб, чтобы ему не было так грустно — мужчине. Который тебя растоптал! Но ты должна к нему пойти! Хотя тебя и остается только на то, чтобы рыдать! Но ему еще грустнее. И ты должна, хотя растоптал, распластал…

Дикий хор, безмозглая какофония, свихнувшийся оркестр сделают тебя кретиничкой. Подумай, что тебя ожидает, прежде, чем предпринять какие-то действия.

Ты будешь стряхивать пепел от сигареты в тарелку с кашей, и потом есть её, как ни в чем не бывало.

Ты станешь зажигать спички в опасной близости от воспламеняющихся предметов, и забывать гасить.

Начнешь проходить сквозь зеркала и внезапно оказываться на незнакомых станциях метро.

А также.

Если ты боялась собак, ты будешь их дразнить. Если ты не боялась собак, ты будешь спасаться от них бегством.

Если ты любила кошек, ты будешь отшвыривать их ногами. Если ты не любила кошек, ты заведешь себе одну.

Если у тебя был хомячок, он сдохнет. Если у тебя не было хомячка, ты будешь с тоской поглядывать на клетку на подоконнике.

Если у тебя были аквариумные рыбки, они засохнут вместе с цветами и камнями. Если у тебя не было аквариумных рыбок, можно считать, тебе ещё повезло.

Если у тебя была подруга, окажется, её у тебя не было. Если у тебя не было подруги, тебя обманет посторонняя женщина.

Если ты была дружна с мамой, мама будет плакать по ночам. Если ты не была дружна с мамой, мама будет плакать по ночам.

Если ты любила своего отца, ты с ужасом спросишь себя: а что, раз мой отец — тоже мужчина? Если ты не любила своего отца, ты перестанешь его уважать.

Тебя устраивает? Тебе необходимо?

Только не говори, что у тебя не было оружия. Оружие тебе дали. Тебе решать, пользоваться или нет.

Но я верю, что ты воспользуешься. Ведь теперь ты знаешь. Какой он коварный. Божья коровка — ты думала, она безобидная, маленькая и аккуратная, можно приколоть на берет, украсить прическу? Оказалась ядовита.

Тварюга. Я ненавижу.

Мужчина не воскресает и не рождается заново, когда умирает. Потому что лишён души, как и все другие предметы материального мира.

Мантра, священный узел суры и катехизис. Я желаю тебе и себе тоже, как благословения, вспомнить священную, кристальную, омытую кровью истину: мужчина тварюга. Когда в следующий раз ты увидишь его. Вспомни! Я кричу нам обеим сквозь время и расстояние, но я не знаю, подействует ли.

Он ведь хитрый и бессовестный. У него достанет терпения выследить тебя на твоих путях. Он способен долго красться, чтобы впрыснуть в тебя свою слюну, а потом, когда она тебя переварит изнутри (ему даже не обязательно делать что-то ещё, достаточно подождать), выпить. Присосётся и будет хлебать, а потом отойдет и закурит, зевнет, сплюнет. Когда сытый, ты не нужна.