Неправильный лекарь. Том 2 - Сергей Измайлов

Утро нового рабочего дня было ясным, светило солнышко, щебетали синички, разхватывая из кормушек семечки, горожане выползли из своих уютных домов на улицу и наслаждались последними внезапно нагрянувшими теплыми деньками. Прогноз погоды обещал вскоре затяжные дожди, потом заморозки и первый снег.

Я в бодром расположении духа вошёл в клинику, с улыбкой отвечал на приветствия коллег, даже тех, кого я ещё не знал. Олейников был прав, слухи обо мне расползлись очень быстро, и теперь каждый сотрудник клиники знал обо мне больше, чем я о них вместе взятых. Хорошо, что в этих слухах была только положительная информация, что является крайней редкостью, а подтверждали это приветливые лица, которые я встречал, куда бы не кинул взгляд. Минута славы, можно сказать. Не торопитесь, господа, вот я скоро переверну ваше представление о лекарском деле с ног на голову, тогда и будете в воздух чепчики бросать.

Лена, как и обычно, уже находилась на рабочем месте, кабинет приведён в идеально чистое состояние и полную боевую готовность.

— Доброе утро, Леночка! — приветствовал я её в том же стиле, как обычно это делал Виктор Сергеевич.

— Доброе утро, Александр Фёдорович, — расцвела она в улыбке. Всегда приятно поднять настроение хорошему человеку, а именно к такой категории я её и относил. По крайней мере работник отличный вне всяких сомнений. — Начинаем?

— Да, зовите первого.

Новый стажёр пришёл, как вчера Барышкин, ровно в полдевятого. Знакомство с ним я начал с испытания его способностей, которые и были чуть лучше, чем у Барышникова, но не сильно. Рана начинала заживать, но до полного излечения дело не дошло, а парень чуть не упал в обморок. Сказал Лене, чтобы держала под рукой аммиачную воду, чтобы не дать старающимся показать свои возможности по максимуму молодым людям.

Бумага и карандаш мне сегодня не понадобились. К объяснению сути процесса я подготовил схемы и рисунки вчера вечером дома. Так что я просто перебирал листы писчей бумаги с рисунками, как слайды и тыкал пальцем в картинки. Когда в глазах стажёра появилось понимание, мы перешли к практическому испытанию навыка, точнее к попытке его осуществления. И как назло шли пациенты с больными суставами, спинами, шеями и всё в таком духе. Первый подранок появился ближе к одиннадцати, и я торжественно указал стажёру рукой на пациента, призывая к действию.

— Прошу! — сказал я. Его имени я не запомнил и даже не пытался, скоро они будут передо мной мельтешить один за другим, любая голова лопнет. Разве что в блокнот записывать, но я не вижу надобности. Кого надо, того запомню.

Небольшая рана на правой голени была несложной задачей, я бы с этим справился на раз, а стажёру естественно пришлось попотеть. Вот и посмотрим сейчас, что он там понял. В прошлый раз он пытался лечить рану чуть меньше этой и в его глазах я увидел страх и неуверенность. Не понял, это он меня что ли боится? Ещё чего не хватало!

— Да не переживайте вы так! — подбодрил я, улыбнулся и хлопнул его по плечу. Нет ничего лучше, чем слова поддержки в самый нужный момент. — Всё будет хорошо, у вас всё получится!

Парень вздохнул и приложил ладонь к ране, потом закрыл глаза и сосредоточился. Я терпеливо ждал, понимая, что за такое же короткое время, как и я, он не справится. Прошло больше пяти минут, юный лекарь взмок и побледнел. Я кивнул Лене, и она поднесла к его носу флакон с аммиачной водой. Парень резко вдохнул, закашлялся и отпрянул от пациента, широко раскрыв глаза от неожиданности.

— Живой? — спросил я у стажёра, подходя к пациенту и рассматривая результат его неимоверных усилий. — Иди присядь в кресло, отдохни, помедитируй.

Рана стала намного меньше в объёме и в глубину, но полностью не зажила. А они ещё называли Барышникова самым слабым стажёром, а у них тут есть и ещё индивиды, с которыми ещё надо работать и работать. Но всё равно явно видно улучшение, рана то зажила почти на три четверти, а в первый раз совсем чуть-чуть. Клиент не безнадёжен, будем работать. То, что осталось от раны, я довёл до ума меньше, чем за минуту и мы отпустили счастливого пациента восвояси.

— Вот смотри, — привлёк я внимание стажёра, тыкая пальцем в один из своих рисунков. — Ты должен собрать в ладони тонкий пучок, словно для выхода энергии в ней есть лишь малюсенькая дырочка размером с игольное ушко. И вот этой тонюсенькой струйкой ты потихонечку заливаешь рану начиная от дна и дальше, нельзя распылять свой скудный запас сразу по всей площади раны, да ещё и вокруг, где здоровая кожа. Вот поэтому ты и не справился.

— Понял, — кивнул стажёр и сконфузился. Видимо окончательно осознал свою ошибку. — Можно ещё раз попробовать?

— Да пожалуйста, — пожал я плечами. — Что мне, жалко, что ли?

Следующего подходящего пациента мы ждали почти час. Я уже начал думать о заказе обеда на троих, но появился старичок, которому по счастливой случайности не удалось отрезать себе указательный палец на левой руке.

— Да я вот, сыночек, решил старушке своей завтрак в постель подать, как в молодости, пока прислугу отпустили на выходной, — начал увлекательное повествование старик. — Вот хотел бутерброды нарезать к чаю, а ножи оказывается намедни наточили так, что ими бриться можно. Ну вот нож с куска замёрзшего масла соскочил и по пальцу. Половинка моя сразу на крик прибежала и под холодной водой кровь останавливали чуть ли не с полчаса. И бинтом замотала тоже она. Вот так вот, не такой сюрприз я ей хотел устроить.

— Всё с вами понятно, — улыбнулся я дедуле. — Не переживайте, всё будет хорошо. Ложитесь на стол, вашу неловкость сейчас исправим.

Исправлением оплошности видавших виды рук занялся стажёр. Я ещё раз показал ему свой рисунок, он утвердительно кивнул и приступил к процедуре. Я уже собирался снова дать команду Лене пробудить сознание испытуемого чудесным ароматом аммиачной воды, но обошлось. Он только немного успел вспотеть, когда открыл глаза и убрал руку от травмированного пальца. На лице появилась счастливая улыбка. В этот раз рана была немного меньше по объёму, но для второй попытки и поднятия рухнувшей самооценки — самое то. На этот раз полное идеальное заживление раны с образованием маленького аккуратненького рубчика.

— Вот так всегда