Приятный кошмар - Трейси Вульф

Он перебивает меня.

– Я не лишен ма…

Ну уж нет, я больше не стану этого терпеть.

– Ты думаешь, это должно меня отпугнуть, как будто я какая-нибудь кисейная барышня? Большой, страшный Джуд Эбернети-Ли – это мой худший кошмар, – язвлю я. – Если ты не хотел встречаться со мной, ты просто должен был мне об этом сказать! Вот и все, что тебе надо было…

– Хватит, Клементина! – голос Джуда заполняет собой все пространство вокруг нас. Он не кричит, но это ему и не нужно. Голос у него низкий, звучный и достаточно повелительный, чтобы завладеть даже моим вниманием, – но не заставить меня уступить.

– Хватит? – парирую я. – Да я еще только начала разогреваться. Собственно говоря…

На сей раз, взяв меня за руку выше локтя, он не дает мне возможности вырваться, а вместо этого просто с силой притягивает меня к своей груди.

У меня есть одна секунда, чтобы осознать, что мое тело прижато к его телу, одна секунда, чтобы в моем сознании возникли такие слова, как горячее, твердое, сильное, а затем его ладони ложатся на мои щеки и его губы впиваются в мои.

Прошло три долгих года с тех пор, когда я почувствовала, как губы Джуда коснулись моих, но я помню это так ясно, будто это происходило час назад.

Осторожное прикосновение его губ к моим.

Его волосы, легко щекочущие мою щеку.

Тепло его объятий, пока он нежно притягивал меня к себе.

Это был совсем легкий поцелуй, но я все равно, лежа ночью в кровати, проигрывала этот момент – этот поцелуй – в своей голове опять, опять и опять, тщась понять, что же было не так. И каждая его крохотная деталь впечатана в мой мозг навсегда.

Так что, когда я говорю, что этот нынешний поцелуй совсем непохож на своего предшественника, я знаю, о чем толкую. Более того, этот поцелуй не похож ни на что из того, что я испытывала когда-либо прежде. Я никогда даже не представляла себе, что такое возможно.

Я чувствую жар, такой жгучий жар, передающийся от его тела моему.

Я чувствую энергию, мощь, много-много энергии и мощи в его руках, нежно обхватывающих мои щеки.

А еще я чувствую его потребность во мне. Такую могучую, такую острую потребность – она ощущается в его губах и языке и зубах, властно подчиняющих себе мои собственные.

И я упиваюсь всем этим, стараясь прочувствовать все это как можно глубже. Потому что, если мне придется жить этим поцелуем всю мою оставшуюся жизнь, я не хочу пропустить ни одной его крошечной секунды.

Более того, я собираюсь запомнить каждую из них без изъятия.

Я запомню, как ладонь Джуда скользит по моему плечу, по всей длине моей руки, по моей талии, пояснице, пока он притягивает мое тело к своему все ближе… ближе… ближе.

Я запомню, как его пальцы гладят мои плечи и зарываются в мои мокрые волосы, как он держит в ладони мой затылок.

И я буду помнить – и помнить крепко, – как его теплое пахнущее лимоном дыхание обдает мою щеку за мгновение до того, как его губы накрывают мои.

И на сей раз это не просто легкое прикосновение его губ к моим.

Нет, на сей раз между нами пролегли три года страданий, одиночества и предательства. Три года моей неудовлетворенной тяги к нему, потребности в нем и всепоглощающего желания, которое поднимается откуда-то из глубин моего существа – из места, о существовании которого я даже не подозревала до этого момента. До этого поцелуя.

И есть Джуд – всегда Джуд – ведущий меня сквозь этот водоворот и это волшебство с помощью своей нежности и своей силы.

Его рот нежный и теплый, его тело чудесно и офигительно. А его поцелуй… его поцелуй – это все.

Это тайна и волшебство.

Это мощь и убежденность.

Это правильно и, о боже, так неправильно во всех лучших и самых значимых отношениях.

Это все мои мечты о том, чтобы сбежать отсюда. Все желания, которые я когда-либо загадывала. Это все волны глубокого и бескрайнего океана, которые разбились о здешние берега.

Я задыхаюсь от страстности этого поцелуя, от его всепоглощающей силы, которая притягивает меня к себе и тянет вниз, снова и снова. Он окутывает меня своим совершенством, подавляет своей мощью, угрожает разорвать на миллион крошечных кусочков. Но Мне. Все. Равно.

Да и как может быть иначе, когда каждый удар моего сердца – это его имя, а каждый вздох моего тела – это зов моей души к нему.

Мир, в котором мы живем, может быть, и являет собой кошмар, но этот момент – этот поцелуй – воплощение мечты. И я хочу, чтобы это никогда не кончалось.

Я выдыхаю его имя, и, хотя это всего лишь прерывистый шепот на сладком неистовом ветру, пронизывающем воздух вокруг нас, Джуд слышит меня. Более того, он чувствует меня и мгновенно, отчаянно и восхитительно пользуется этим.

Он покусывает мою нижнюю губу, проникает языком в мой рот, проводит им по моему языку, пока я не тону в чудесном офигительном жаре, который исходит от него, разливается по моим жилам и проникает в каждую клеточку моего тела.

Он похож на океан, а его вкус подобен солнцу, встающему на утренней заре – и мне никогда в жизни не было так хорошо, как сейчас.

Мои руки сжимают его плечи, пальцы зарываются в мокрые непокорные пряди его волос, и мое тело тянется к нему, как цветок к солнцу, мои объятия сжимаются, тело выгибается, и все внутри меня жаждет большего.

Большего от него.

Большего от нас.

И, безусловно, большего от тех ощущений, которые Джуд так легко вызывает во мне каждым прикосновением своих пальцев к моему бедру и каждым скольжением своего тела по-моему.

Я прижимаю его к себе, упиваясь тем, как он обнимает меня, как меня обволакивает его теплый медово-кардамонный аромат. Но прежде чем я успеваю углубить этот поцелуй, прежде чем я могу полностью отдаться его объятиям, затишью в буре приходит конец.

Небо снова разверзается, и вокруг нас начинает с шумом лить дождь.

И Джуд медленно отстраняется от меня.

Я отчаянно цепляюсь за него, полная решимости удержать его. И на секунду, когда он утыкается лицом в мои волосы и шепчет: – Я всегда был без ума от тебя, Танжело[11], – мне даже кажется, что это сработает.

Я снова прижимаю его к себе, прижимаю так крепко, что ощущаю быстрое гулкое