Кольцо принца Файсала - Бьярне Ройтер

Пока Джордж занят уборкой, мастер Йооп сидит, развалившись в кресле-качалке, и раскуривает трубку.

– Ну и что будем делать с этим ирландским мальчишкой? – спрашивает Йооп. – Нужен он нам вообще в «Арон Хилле»? Что скажешь, Джордж? Вы с Тото балуете его. А может, гнать его надо в три шеи?

– Думаю, лучше оставить, мастер Йооп, – улыбается Джордж, – вдруг вы соберетесь охотиться на сельдевых акул.

Управляющий вздыхает и пристально глядит на Тома.

– Ты чересчур мягок, Джордж, но, возможно, ты прав. Со временем этот парнишка научится многому и даже сможет стать одним из моих бомб. Ты понял, Коллинз? Будешь иметь свою лошадь, ружье и плеть. А может, даже хижину, в которой не воняет псиной.

Мастер Йооп улыбается и подмигивает Джорджу.

– Глядишь, со временем он остепенится, обзаведется собственным чернокожим слугой. Я не доверяю ирландцам, но ведь и на Франца нельзя положиться, а старина Смит слишком много пьет и плеткой машет без меры. Видишь ли, Коллинз, на полях трудится сотня рабов, и у каждого в руках мотыга. Надсмотрщик должен все время быть настороже и глядеть в оба. Негры работают как надо – копают ямы, сажают, пропалывают сорняки и собирают урожай – только потому, что боятся девятихвостой кошки. Следы ее когтей на спине – вот для них единственный довод. И если хоть раз дашь слабину и проявишь жалость, то произойдет то, что произошло двенадцать лет назад на соседней плантации, где на полях трудилось три сотни чернокожих. Шесть надсмотрщиков зарубили насмерть, хозяина и его жену запихнули в сарай и оставили болтаться каждого на своей веревке. Усадьбу сожгли дотла.

Том удивленно переводит взгляд с Йоопа на Джорджа, поражаясь тому, что управляющий ведет столь откровенные речи в присутствии раба. Йооп улыбается и протягивает свой бокал Джорджу, который тут же наполняет его вином из графина.

– Джордж согласен со мной, – говорит голландец, – не правда ли, Джордж?

– Совершенно согласен, мастер Йооп, – отвечает Джордж и возвращается к уборке.

Йооп вытягивает ноги.

– Видишь ли, Коллинз, Джордж – моя собственность. Он принадлежит мне точно так же, как это кресло. Если мне захочется изрубить его в щепки, а потом сжечь, я сделаю это не раздумывая. Я могу сделать с этим старым креслом все, что захочу, и Джордж это знает. Не так ли, Джордж?

– Все так, сэр.

– Да, все так, – вздыхает Йооп. – Вся штука в том, что всего один-единственный человек на свете может дать свободу старине Джорджу. Это Йооп ван дер Арле. И Джордж прекрасно знает, что если он будет хорошо выполнять свою работу и хранить преданность хозяину, то придет день, когда он будет принадлежать лишь самому себе, и он покинет нас вместе с Тото и Санди, и очень может быть, что пса, которого они себе заведут, будут звать Йоопом из Голландии.

Услыхав последнее замечание, Сахарный Джордж расплылся в широкой ухмылке. Но Йооп даже не улыбнулся. Он вообще очень редко смеялся, и Тома удивляло, что управляющий приблизил его к себе и даже обещал сделать бомбой.

Однажды вечером Том заговорил об этом с Джорджем, когда они прогуливались вдоль полей. Его маленькая дочурка тоже была с ними.

Санди все время бегала за Томом, а если не бегала, то висела у него на спине и при этом постоянно спрашивала, когда он на ней женится. Никто еще ни разу не видел ее в плохом настроении, даже когда она получала взбучку от мисс Мисси.

– Я думаю, – отозвался Джордж, – что мастер Йооп смотрит на тебя как на своего преемника, который сможет заменить его через несколько лет. Мне он говорил, что у этого ирландца Коллинза есть все, что надо, – упорство и голова на плечах.

– И Том получит плетку мастера Йоопа? – со смехом спросила Санди.

– Очень может быть, и тогда будь с ним поосторожней, – Джордж шутливо грозит Санди и с улыбкой смотрит на Тома, который, не зная, что ему сказать на такие перспективы, засовывает руки поглубже в карманы.

Однажды утром, незадолго до того, как рабы должны были отправляться на работу в поле, Йооп снова подозвал к себе Тома, который к тому времени прожил в «Арон Хилле» уже пять недель.

На этот раз они были одни, и Йооп выглядел куда более мрачным, чем обычно. Он закрыл за собой дверь и велел Тому хорошенько выслушать то, что он скажет.

– Я хочу, чтобы ты был чрезвычайно внимателен, – сказал управляющий. – Среди наших рабов завелись смутьяны. Одного из них зовут Кануно. Приглядывай за ним. На первый взгляд в нем нет ничего особенного. Здоровенный парень, всегда молчит, никогда не жалуется и никогда не болеет, как остальные, которые готовы слечь из-за ерунды. Но то, как он смотрит на нас, Коллинз, то, как он смотрит на нас своими большими, налитыми кровью глазами… Кануно – зверь. Взгляни хоть раз, как он управляется с мотыгой, и ты поймешь, о чем я говорю. Дай ему только шанс, и он всадит тебе эту мотыгу между лопаток.

– Зачем же вы его держите? – спросил Том.

– Потому что он сильный и хорошо делает свою работу, а еще потому, что однажды придет день, и мастер Йооп покажет всем этим чернокожим юнцам, которые с обожанием смотрят на Кануно, кто здесь главный. Видишь ли, Том, мало просто избить Кануно, его нужно сломать. И Йооп ван дер Арле знает, как это сделать.

Управляющий открыл дверь, но не вышел, а остановился на пороге.

– Тебе еще многое предстоит узнать о жизни на сахарной плантации, юный Коллинз. Ты должен научиться злости, которая другим людям дана с рождения, умению владеть плетью, чтобы держать рабов в повиновении. Голова на плечах у тебя есть, надо только понять, что выживает тот, кто держит порох сухим. Кто спит с ножом под подушкой. Смотрит в оба и все слышит. Главное – научиться использовать то, чем тебя наделила природа. То, что отличает тебя от чернокожего. Негры могут быть большими и мускулистыми, но они тупы, как волы. Мы можем управлять ими, полагаясь лишь на свой разум. Не спускай с Кануно глаз. Наблюдай за ним, но никогда не смотри ему в глаза. Покажи ему, кто здесь хозяин, но никогда не показывай ему своих слабостей. Если сможешь удержать все это в своей ирландской башке и при этом воздерживаться от рома, то у тебя получится стать большим бомбой и получать хорошую зарплату, достаточную для того, чтобы можно было что-то отложить на старость. И ты не окончишь свои дни в собачьей будке. А теперь убирайся, работа ждет. Но запомни мои слова.

Мужчины-рабы стоят по двое длинными шеренгами, у каждого в руках мотыга. Никто не разговаривает, потому что разговаривать в шеренгах запрещено.

Бомбы разъезжают вокруг, следя, чтобы все были на своих местах. Их команды лаконичны и просты, и рабы слушаются их незамедлительно. На многих из них виднеются следы и шрамы от плети и палки, а сам мастер Йооп пользуется заслуженной репутацией управляющего, который забил многих невольников до смерти.

Том сидит верхом на пегом мерине и следит, чтобы рабочие выполняли свою работу так, как этого хочет мастер Йооп.

Взгляд Тома непроизвольно скользит дальше и доходит до шеренг, составленных из молодых рабов, немногим старше, чем он сам. Они все разные, но похожи по росту и по комплекции. Никто из них не носит украшений, потому что украшения запрещены. Том, разумеется, высматривает Бибидо и в конце концов приходит к неутешительному выводу: либо мальчишки никогда не было в «Арон Хилле», либо его перепродали куда-то еще. Он спрашивал об этом Йоопа, не напрямую, конечно, а издалека. И Йооп ответил, что они покупают только взрослых рабов.