Орёл в стае не летает - Анатолий Гаврилович Ильяхов

Тайгет, откуда в обычные дни сбрасывали беглых рабов и приговорённых к смерти убийц. На всё воля богов!

* * *

Малышу Александру нашли кормилицу из ближайшего селения, крепкую телом, чистоплотную молодую женщину. Молока хватало – она недавно родила. Кормление проходило под присмотром заботливой няни Ланики из старинного, но обедневшего княжеского рода. Для Александра Ланика стала второй матерью, научила его говорить на родном языке македонян, освоил койнэ – несложный язык общения греков. Няня иногда приводила с собой сводного малолетнего брата Клита, с которым Александр быстро сдружился и души в нём не чаял.

Олимпиада неистово любила первенца, близко никого к нему не подпускала, кроме Ланики и кормилицы, успевая ревновать обоих. Молодая мать придирчиво следила за кормлением, как няня бережёт его во время прогулок, какую колыбельную поёт на ночь, чтобы малышу не приснилась Эмпуса с ослиными ногами, пожирающая детей. Боялась сглазу, если кто неосмотрительно восторгался Александром; тогда царица незаметно плевала в его сторону, приговаривая:

– Дурные уста, дурной язык, дурная губа!

Она была уверена, что сглаза нужно бояться, так как находились люди, вредившие своим дурным взглядом здоровью детей.

Александр рос активным мальчиком. Все, кто видел его, говорили, что он красивый. Но цвет глаз имел немного странный: один – голубой, другой – тёмно-карий, хотя в этом виделся какой-то небесный знак. С младенчества голос у Александра проявился тоже необычный – высокий и резкий, сильный. А когда он спал, с лица не сходила кроткая улыбка, и от неё будто сияние исходило; на щеках проступал нежный румянец, очаровывающий всех. Кожа его удивительно приятно пахла без всяких благовоний. В самом детстве волосы малыша были светлые, позже потемнели, превратились в тёмно-русые, и это тоже был признак некой божественности. И вообще люди говорили, что в его присутствии они ощущали себя необычно приятно, легко.

С малых лет Александр виделся с отцом нечасто, основное время находился в обществе матери. В сфере её любви ему становилось покойно и уютно, к сердечному состоянию добавлялись ласки любящей няни, отчего ребёнка несильно тянуло к строгому во всех отношениях отцу. К тому же Филипп не занимался с ним играми, больше требовал исполнительности и покорности. В долгие зимние вечера под завораживающий стрёкот невидимых сверчков мать рассказывала сыну захватывающие истории из жизни своих предков. Один из них, Ахилл, герой Троянской войны, глубоко запал в душу Александра. Он любил хвастаться своим родством с Ахиллом перед сверстниками, грезил его подвигами, мечтал быть похожим на него. Но когда Александр говорил отцу о нём, с удивлением замечал, как его лицо кривилось в недовольной гримасе. В ответ царь произносил гордую речь о родословной по мужской линии, где легендарным предком был Геракл, вдохновенно рассказывая о его героических деяниях. Но влияние матери в противостоянии царственных родословных для Александра оказалось сильнее, отчего Ахилл оставался для него культовым героем.

Подрастая, Александр обнаружил в себе проявление иных чувств к отцу. Мальчику нравилось сидеть на его могучих плечах, когда он появлялся в гинекее, испытывал огромную радость от ощущения сильных рук, которые высоко подбрасывали его, слушать истории отца о его походах и сражениях. В такие моменты сын всецело принадлежал отцу, не вспоминая о матери, забывал её наставления, как себя вести в присутствии отца. Он обожал отца, мечтал о том времени, когда вырастет и станет похожим на него. В такие дни Александр долго ещё ощущал завораживающе крепкий отцовский запах, вспоминал раскатистый смех и, к большому неудовольствию матери, говорил о подвигах Геракла…

Пора учебная

В обычных греческих семьях родители не ограничивали малышей до семи лет в играх и забавах. Под присмотром матери, няни или прислуги им разрешалось безнаказанно шалить, и тогда детки с упоением возились в грязи и песочке, скакали верхом на палочке. Нередко в игрушечную тележку запрягали козу или свинку и катались по очереди, пугая скотный двор радостными возгласами. Дети обожали возиться с дворовыми собаками, которые несильно возражали, когда их пытались приспособить под «боевых коней». Маленький царевич с удовольствием принимал участие во всех забавах своих товарищей, выбранных ему матерью.

Приучение детей к знаниям начиналось с семи лет с той лишь разницей, что мальчика забирал под надзор отец, а девочка до замужества оставалась при матери, перенимая навыки ведения домашнего хозяйства и семейных отношений. Редко кого из девочек обучали наукам, за исключением детей из царских или княжеских семей. Но если уделом людей с низким происхождением было занятие ручным трудом, для мальчиков из благородных семей интеллектуальное воспитание являлось обязательным, значительным, а хорошее домашнее образование – престижным качеством свободнорожденного эллина.

Преподавание знаний в основном проводилось в семье ученика, реже – в доме учителя. Почти всегда это был грамотный раб или наёмный вольноотпущенник, из бывших рабов. Он следил за личной гигиеной и поведением ученика, отвечал перед его отцом за успехи в обучении наукам. Учитель имел право наказывать подопечного за провинности, связанные с учебным процессом. Практически он находился при ученике постоянно, являясь педагогом, воспитателем, оказывая значительное влияние на формирование личности воспитанника в меру собственного уровня знаний и преподавательского опыта. Когда мальчик становился подростком, нужда в наставнике отпадала, после чего благодарные родители, как правило, отпускали раба-педагога «на волю». Но уходить далеко от привычного уклада и быта ему не было смысла: бывший раб, теперь вольноотпущенник, получал от хозяев скромное жильё и пропитание в этом же доме, где оставался в качестве приживальщика и помощника хозяина до конца жизни. Но случалось, что на правах свободного человека он продолжал учить детей в других домах или даже открывал собственную школу.

* * *

Когда Александру исполнилось семь лет, за ним в гинекей пришёл слуга отца, чтобы отвести на мужскую половину дома. Теперь сын мог видеться с матерью только в свободное от учёбы время, на каникулах и по праздникам. С этого дня отец определял дальнейшее воспитание сына до возраста эфеба. При достижении восемнадцати лет власть отца над свободами сына прекращалась, когда юноша получал гражданские права, привлекался в городское ополчение, чтобы с оружием в руках защищать отечество.

Важные для Македонии внешние обстоятельства и царские обязанности постоянно требовали от Филиппа находиться вне пределов Пеллы, в результате чего контролировать учебный процесс наследника ему приходилось нечасто. Пользуясь благоприятными обстоятельствами, царица не отказывалась от продолжения усилий влиять на сына, занималась его воспитанием и подбором учителей. Тем более что в девичестве благодаря заботе любящего отца получила хорошее образование: с помощью лучших афинских педагогов усвоила греческие науки, письмо и риторику,