Сделка с мажором - Таня Совина

Поворачиваюсь и только сейчас замечаю сидящую Марианну. По ее лицу видно, что она затеяла какую-то подставу.

— Допрыгалась, сука, — шепчет она одними губами.

И в секунду меняется в лице, из высокомерного и торжествующего оно становится плаксивым, а на глазах появляются слезы.

— Мам, пап, — хнычет Марианна, пробегая мимо меня и немерено задевая плечом, — я не понимаю, как такое случилось.

Что случилось? Можно поконкретнее.

— Ничего, дочь, — басит отец Марианны, — мы все решим.

Из отдельного кабинета выходит наш декан Аркадий Викторович и сразу расплывается в вежливой улыбке.

— Здравствуйте Эдуард Александрович, — декан протягивает мужчине руку и кивает женщине, — Анна Семеновна. Пройдемте в мой кабинет, — разворачивается и, заметив меня, вдруг рявкает. — Воронина за мной.

Вздрагиваю от резкого тона и следую за родителями Марианны. В кабинете тесно пятерым взрослым людям, а подавляющая аура Эдуарда Александровича, кажется, делает его еще теснее. Вжимаюсь в угол между дверью и стеллажом, ожидая экзекуции, Марианна становится рядом. Думаю, она что-то наплела про стычку в столовой. Может, что я на нее напала.

— Объясните мне, Аркадий Викторович, — строго начинает Эдуард Александрович, опускаясь в кресло, — как на вашем факультете допустили кражу?

Декан бледнеет, и я вместе с ним.

Одно дело драка. Поругают, возможно запишут в личное дело и отпустят. Если надо извинюсь. Но кража — это серьезное обвинение. Неужели Марианна не понимает, что может разрушить мне жизнь? Или ей наплевать?

Встречаюсь с ней глазами. В них светится такое торжество, будто она в одиночку вселенское зло поборола. Ответ очевиден: ей плевать.

— Эдуард Александрович, мы все решим, — блеет декан, — Воронина уже отчислена, документы ректору я отправил.

У меня начинают трястись руки, а по спине спускается капля холодного пота.

Отчислили? Без разбирательств? Семья Марианны платит, а я на стипендии. Значит меня можно вышвырнуть?

Отец Марианны удовлетворенно кивает:

— Если она вернет украденное, мы не будем писать заявление в полицию.

Тут меня охватывает такая злость. Они говорят так, будто меня здесь нет, будто я пустое место.

— Она, — говорю холодно, — ничего не брала, — на меня оборачиваются все, но я смотрю только на Марианну, потому что если взгляну на ее отца, то точно струхну, слишком он пугающий. — Марианна скажи правду. Мы столкнулись единственный раз, в столовой было много людей, они подтвердят, что я ничего не крала.

— Милочка, — вступает Анна Семеновна, сморщив аккуратный нос, будто ей противно со мной говорить, — ты не в том положении, чтобы грубить. Ты хоть представляешь сколько стоит вещь, которую ты взяла?

— Нет, не представляю, потому что не понимаю, о чем речь.

— Господи, — Марианна закатывает глаза и зло шипит, — ты загнала мой бриллиантовый браслет, даже не понимая его стоимости? Тебе поэтому только на одну вещь от Рулинской хватило?

— Свитер подарила подруга, она участвовала в показе.

— И кто из нас врет?

— Отпираться бесполезно, — встревает декан, — есть свидетели, подтвердившие, что ты взяла браслет во время конфликта в столовой.

Естественно, у них есть свидетели. Наверное, Марианнины подруги-подпевалы.

Но у меня тоже есть подруга, которая там была.

— Есть свидетель, который подтвердит, что я не воровка.

Взгляды присутствующих становятся снисходительными. Мол, выкручивайся как хочешь, ты все равно проиграешь.

— И кто же? — насмешливо спрашивает Марианна.

— Я, — раздается за спинами голос, который я сразу же узнаю.

Денис слегка отталкивает Марианну и становится рядом со мной.

— Привет, милая, — он целует меня в уголок губ, — подожди меня в коридоре. Я со всем разберусь.

Я настолько ошарашена его появлением, что безропотно киваю и выхожу из кабинета.

Обвожу взглядом присутствующих и сосредотачиваюсь на отце Марины. Очевидно, что он главный. Женщины выступать не будут, Марина так вообще побледнела и трясется. А декан будет пресмыкаться перед каждым, кто поманит взяткой.

Мы наводили справки перед поступлением, нашли много нарушений и превышений полномочий.

— Денис, — блеет декан, поднимаясь с кресла, — мы с Эдуардом Александровичем уже обо всем договорились.

— Девушку оболгали. Я не мог остаться в стороне.

— Молодой человек, — холодно говорит отец Марины, — родители не учили вас не вмешиваться в чужие дела.

— Олег Шувалов не утруждал себя такими мелочами. Все сваливал на нянек.

Кадык Эдуарда Александровича дергается, и он бросает мимолетный взгляд на декана, получая от него положительный кивок.

Кое-как подавляю желание закатить глаза. Да, тот самый Шувалов, владелец заводов, газет, пароходов. Не стал бы приплетать фамилию, достаточно того, что декан в панике, но так семья Марины быстрее пойдет на диалог.

— Я Корнилов Эдуард Александрович, — глава семейства встает и протягивает мне руку. — Возможно, вы обо мне слышали.

Отвечаю на рукопожатие. Вроде бы слышал. Если память не изменяет, то он ювелирный магнат.

— Давайте, перейдем к сути сего собрания, — прошу я, когда Корнилов снова садится и внимательнее на меня смотрит. — Полина ничего не крала. Я был там и все видел. У них вышел мелкий конфликт, но у Полины просто не было возможности незаметно снять браслет.

— То есть, — кричит Маринина мама и вскакивает со стула, — ты хочешь сказать наша дочь лжет?

— Аня, сядь, — грозно рявкает Эдуард Александрович.

Женщина тут же выполняет приказ и смиренно складывает руки на коленях. Однако, подавляющая аура у мужика, но до моего отца не дотягивает.

— Именно это я и говорю, а ее подруги поддакивают. — отвечаю спокойно. — Я знаю, куда именно делся этот браслет, — перевожу на Марину насмешливый взгляд и говорю издевательски: — Илюшка такой болтливый, когда напьется.

— Поделитесь с нами? — спрашивает Эдуард Александрович.

Вообще-то я хотел приберечь эту информацию. И если Марина опять полезет к нам, намекнуть, что могу рассказать всему университету ее грязный секретик.

Но она перешла черту. Марина прекрасно знает своего отца, и знала, что он сделает все, чтобы наказать Полину. Ее не интересовало, что, прикрывая свою задницу, она сломает человеку жизнь.

Что ж, посмотрим, как ей понравится, когда платят той же монетой.

— Пожалуйста, не надо, — Марина умоляюще смотрит на меня.