Сделка с мажором - Таня Совина

Застегиваю последнюю сумку и встаю с пола, осматривая комнату. Она всегда казалась такой маленькой и загроможденной, но стоило освободить половину стала какой-то безжизненной.

— У тебя есть план? — тихим, грустным голосом спрашивает подруга.

— Либо вернуться к Рите, либо снять квартиру в ебенях.

Ирка закусывает губу и отводит взгляд.

— Я бы очень хотела съехать с тобой и разделить квартплату. Но отец начнет копать: откуда деньги? — подруга смешно передразнивает отца, — ах, работаешь? А кем? Моделью?! Я не для того растил дочь, чтобы она стала проституткой. Возвращайся домой, я запру тебя дома до сорока. С говняным образованием, мужем, которого одобрит папа, и без какой-либо карьеры, — заканчивает печально.

— Я выкручусь, — сажусь на кровать подруги и обнимаю ее. — И-и-и я тебе не говорила, но Шувалов предложил пожить у него.

Ирка визжит мне в ухо, хватает за плечи и начинает трясти, как тряпичную куклу.

— Он в тебя влюблен!

— Он просто не хочет чувствовать вину, — отрываю от себя руки подруги и тру ухо, в котором до сих пор звенит. — Марианна из-за него на меня окрысилась и устроила подставу, а он не смог исправить все последствия ее выходки.

— Если бы ты ему не нравилась, он бы не чувствовал вину и не пытался бы помочь.

Вроде звучит логично.

— Я так не могу. Жить с незнакомым парнем как-то странно. Да, я и со знакомым бы не смогла.

— Ты рассуждаешь как бабулька. Хотя бы подумай над его предложением.

— Подумаю, — вру ей. — Мне пора на работу.

Нагруженные баулами мы спускаемся вниз и под насмешливый взгляд коменданта выходим на улицу. Обходим здание и отдаем мои вещи дяде Васе. Больше я не смогла ничего придумать. Брать у меня нечего, трусы мои ему вряд ли понадобятся.

Обнимаю на прощание Ирку, обещая сообщать ей новости, и убегаю на остановку.

Вчера Артем показал мне помещение под наши офисы, а уже сегодня я сижу здесь как штык с восьми утра.

Все сотрудники отправлены в недельный отпуск. За это время нужно решить в каком направлении развивать компанию. Егору проверить сотрудников на профпригодность и их проекты. А Максу просмотреть все юридические документы. Одно радует: компания маленькая и наши проверки не растянутся на месяцы. Сотрудники вернутся, и мы начнем готовиться к полному перезапуску и последующему открытию.

Но я не могу сосредоточиться. Три дня назад я дал Полине номер, но она не позвонила. И я почему-то переживаю. Разговор в ресторане не выходит из головы, а именно слова про приоритеты и то, что она предпочтет жить на улице, а не с матерью.

Я никогда ни в чем себе не отказывал, поэтому мне сложно понять каково это ограничивать себя ради большой дорогостоящей покупки. А вот желание соскочить с семейного древа — очень даже.

— Может хватит крутить телефон в руках и смотреть в пустоту? — Макс поднимает глаза от кипы бумаг и хмуро на меня смотрит. — Просто позвони ей и возвращайся к работе.

— Отстань, — говорю недовольно.

В любое другое время я бы послал брата в далекое эротическое, но сейчас его лучше не злить. Около пяти лет назад с его подругой случился несчастный случай, а проблемы начались именно осенью. Каждый год Макс срывается на всех и вся, видя мир в черных тонах. Дата смерти пройдет, и брат начнет приходить в норму, насколько это возможно при данных обстоятельствах.

— Денис, — Макс тяжело вздыхает и складывает руки на столе, словно мой личный психолог, — дай девчонке романтику, о которой она мечтает, трахни ее и выкини из своей жизни.

— Как грубо, — встревает Егор, ловко печатая на клавиатуре.

Зря он подал голос.

— Ден говорил, что девчонка набивает себе цену, значит ей нужны деньги. Но он забыл упомянуть, что запал на нее, — брат повышает голос и Давыдов морщится. — Он будет с ней носиться, а она разобьет ему сердце. Я считаю, что у баб генетически заложено портить нам жизнь.

— Ты можешь ошибаться в Полине, не зная ее настоящую, — Егор все-таки отрывается от монитора.

Чувствую, что обстановка накаляется. Обычно спорить начинаем мы с Егором, а Макс выступает миротворцем. Но когда заводится брат, проще разойтись по разным комнатам и выдохнуть. И вот проблема: офис настолько крохотный, что ни одного из друзей я не могу отправить в угол как строгая мамочка.

— А ты-то что он ней знаешь? — скептически спрашивает Максим.

— То, что нарыл. И то… — Егор бросает на меня виноватый взгляд. — После того, как ты на нее напал, я увидел ее на показе Маши, Полина пришла туда с подругой.

Я в шоке. Давыдов видел мою Полину (то есть не мою, а просто Полину), и ничего не сказал. Я же просил парней не лезть.

— И? — не выдерживаю его молчания.

— Я хотел ее немного припугнуть и сказал, чтобы она к тебе не подходила, если не хочет проблем.

— И?

— Не увидел испуга от возможной потери дойного бычка, скорее решимость вернуть деньги. А когда Маша подошла, она сбежала. Обычно девчонки липнут к ней, чтобы засветить лицом и попасть на показ.

— Мне кажется, я ошибся во всем на счет этой девочки.

— Вы просто кретины! — выкрикивает Макс. — Ден думает членом. Но ты, Егор, самый проницательный человек, которого я знаю, а какая-то шлюшка обвела тебя вокруг пальца.

Я вскакиваю с кресла и подлетаю к брату вплотную.

— Заткнись! — ору ему в лицо.

— Ты бросил нас на два года из-за девки! — кричит Макс. — Я повторения не хочу. А ты? — он смотрит на Егора.

— Не хочу, — отвечает друг. — Но неудача не значит, что нам не стоит пытать. Нельзя всю жизнь провести одному. Лично я верю, что есть порядочные девушки.

— Ага. Сидят в библиотеке и перекатывают лишние двадцать килограмм между стеллажами. Пошли вы!

Макс машет на нас рукой и уходит, чуть не снеся дверь с петель.

«Давай заключим сделку. Ты переедешь ко мне, и такие как Корнилова не посмеют тебя больше трогать. Обещаю тебе защиту, в том числе и от себя. Пальцем тебя не трону».

Это сообщение от Дениса я обнаружила утром, когда вставала на учебу, и до сих пор не знаю, как к нему относиться.

— С добрым утром, Полин, — на кухню входит сонная Альбина. — Чего так рано встала?

— Скоро в универ. Я завтрак приготовила.

Альбина застала меня в понедельник плачущую в служебке бара. Я так не рыдала черт знает сколько, просто не выдержала. Хостелы или посуточные квартиры были либо заняты, либо находились у черта на рогах, а после двенадцати вообще перестали брать трубки.

Альбина не могла не спросить, что случилось, а я опять вывалила на нее свою проблему. Она пустила переночевать и готовка — меньшее, чем я могу ее отблагодарить.