Наша игра - Александр Афанасьев

Договориться с местными оказалось не так уж и сложно. В конце концов, человек слаб, плюс… как-то так получилось, что с годов семидесятых, может, с восьмидесятых, в милиции, потом в полиции из поколения в поколение передавалась какая-то людская грязь. С чего это началось – непонятно. Может, с того, что Хрущев погромил МВД, из него ушли фронтовики. А может, с того, что сформировалась дикая система параллельной реальности, когда политическая система требовала девяносто процентов раскрываемости, а по некоторым категориям преступлений и тридцати не было, и таким образом, каждому начальнику и каждому оперу «на земле» приходилось укрывать преступления от регистрации, вступая в сделку с собственной совестью и становясь преступником. А может, с девяностых, когда рухнуло не советское государство – рухнул советский социум и право сильного восторжествовало над любым другим правом. Но нет сомнения в том, что все это время в МВД, особенно в его верхушке, было достаточно людей, забывших или готовых забыть, что это они служат обществу, а не общество служит им. Средства как-то незаметно становились целями и смыслами, заменяя истинные цели и смыслы.

Короче, договорились.

Но начались проблемы.

К удивлению полковника, источником проблем оказался его давний враг – Дьячков. Он занимался тем же, чем в свое время полковник, но ориентировался на конкурирующую группировку – фээсбэшников и налоговиков. Вражда между МВД и ФСБ длилась еще с советских времен, с противостояния Андропова и Щелокова, не прекратилась она и в девяностые, в нулевые вылилась в разборки за рынок контрабанды, обнала, контроль на дерибаном на Кавказе и всего прочего. Иногда это все всплывало, как арест генерала МВД Дениса Сугробова во время разборок за контроль над экономическим блоком МВД. На самом деле это была двойная провокация, со стороны МВД и со стороны ФСБ, закончившаяся диким по сути своей обвинением против Сугробова, что он якобы создал преступное сообщество в целях завышения служебных показателей в МВД, а заработком этого преступного сообщества ментов были… премии за успешную служебную деятельность по раскрытию преступлений. Вот уж, в самом деле, ни на один х… такого не натянешь.

Когда все началось, Ягафаров сумел вычислить, где живет любовница Дьячкова и одновременно его подельница по кое-каким делам. Он послал людей забрать информацию, заодно дождаться Дьячкова и убрать его. Идиоты сделали все по-своему: информацию им получить не удалось, перестаравшись, они убили бабу, затем стали ждать Дьячкова. Но Дьячков явился не один и с оружием – итогом было несколько трупов верных людей, которых и так осталось мало. А Дьячков прорвал выставленную на него сеть и ушел.

Проблема была в том, что Дьячков не был типичным коммерсом – по сути, дойной коровой для любого, у кого есть ксива или ствол или и то и другое. Он сам был любителем оружия, очень неплохо стрелял, перед этим самым вроде даже хотел производство какого-то тюнинга наладить. Это было дикостью, как корова с волчьими клыками, Ягафаров это просмотрел, не учел, и встало ему это очень дорого. Все-таки менты во многом жили еще по-старому, за четыре секунды делали первый выстрел и не учитывали, что рядом теперь есть те, кто за четыре секунды может разрядить в тебя всю обойму.

Второй раз Ягафаров наткнулся на Дьячкова, когда они уже сговорились кое с кем из МВД Удмуртии и начали прощупывать почву. Он был уже депутатом Горсовета от крупнейшего в стране оружейного завода и имел депутатскую неприкосновенность. То есть нормально обставился, с…а такая.

Помня, что проблем и так хватает, врагов много, а друзей мало, Ягафаров потребовал, чтобы с Дьячковым договорились. Не от его имени, конечно, от имени МВД. Не вышло. Что еще хуже, он выдвинул на Госсовете проект, обещавший кардинальное изменение ситуации в республике. Первое – собственный патронный завод. Второе – попробовать привлечь людей с Донбасса и сформировать не ополчение, а полноценную армию, с танками. Если бы удалось это сделать, был бы конец.

Тогда Дьячкова попытались убрать – это не только не удалось, один урод попробовал перебежать на сторону Дьячкова и фээсбэшников. Убрать успели – но теперь не было доверия, каждого приходилось подозревать. И что еще хуже – структуры безопасности в республике теперь были начеку.

Акцию пришлось отложить до того самого момента, когда Дьячков со своими людьми – а он неплохую команду подготовил под крышей первого отдела Ижмаша – покинут республику. И только потом действовать.

Понимая, что Дьячков рано или поздно вернется, Ягафаров предпринял еще одну акцию – попробовал похитить гражданскую жену Дьячкова силами своих людей МВД, крайне коррумпированных и уже запачканных кровью. Также он попытался убрать контакт Дьячкова в местной ФСБ. К его удивлению, дело закончилось полной катастрофой – жена Дьячкова схватилась за оружие, положила несколько человек и ушла. Причем положила не бандитов, не гопников, а опытных, прохаванных оперов. И фээсбэшник тоже ушел. У его дома тоже была бойня, пули те же, что и в адресе Дьячкова, – АКМ. Ягафаров даже подумал, что к жене Дьячкова зашел любовник и он-то и устроил бойню, но свидетели показали другое.

Теперь ничего не оставалось, как компрометировать Дьячкова и всех, кто с ним любой ценой и по любому поводу, и убирать при первой возможности. Для этого Ягафаров подключил боевиков из Набережных Челнов – там контакты у него были, когда они выезжали на резонансное дело целой опергруппой из Казани.

Но теперь Ягафаров понимал, что пока Дьячков жив, он сам и его дело в безопасности быть не могут. Причина не только во вражде. Дьячков был одним из немногих, кто знал истинное лицо Ягафарова. Не честный мент, Герой Российской Федерации, получивший это звание в ходе КТО на Кавказе за личное, а не штабное мужество, а кровавый и коррумпированный мент, один из организаторов ментовского беспредела в Казани до катастрофы, когда людей на бутылку сажали, чтобы выбить признание.

Сейчас Дьячков ждал курьера – доверенного человека, который должен был прилететь из Удмуртии. Несмотря на то что самолеты почти не летали, курьерская служба была налажена при помощи легких дельтапланов. Вон там, на горке, посадочная, и полковник вышел из своего дома, как только услышал знакомое жужжание в воздухе.

Дельтаплан уже сел, курьера свезли вниз на Ниве, после чего он пересел в моторную лодку – казанку. Ягафаров специально не пошел встречать лодку на пристань, чтобы не показать, как он нервничает.

Курьером был Шайдуллин Азгар. Старший лейтенант полиции из начинавших тогда. Когда все началось, он был под служебным за избиение задержанного. Шайдуллин был верным Ягафарову человеком, потому что избитый был сыном важного человека, который выжил и теперь не против был бы поквитаться с наглым ментом.

Ягафаров понимал, что новости в том жутком мире, в котором они жили, делятся на плохие, очень плохие и никакие. Та, что с ходу сообщил ему Шайдуллин, была из разряда очень плохих…

– Колонну на трассе раздолбили. Под ноль. Новик погиб.

Ягафаров достал сигарету, неспешно закурил.

– Кто?

– Пока непонятно.