По зову сердца - Виктория Холт

Тихонько вернувшись к себе, я заперлась на ключ.

Они действительно любовники. Давно ли? Понятно, что он поселился здесь, чтобы видеться с ней. Были ли они любовниками при жизни отца?

Он и тогда время от времени приходил. Для чего? Тайно встречаться с мачехой? И в то же самое время он пытался ухаживать за мной! Она знала об этом. Даже помогала ему. Придумывала небылицы про Магнуса и племянницу миссис Мастерс.

Что все это означает?

Заснуть было решительно невозможно. Как же я не догадалась раньше? А мачеха почти сумела обмануть меня. Я ведь поверила в ее горе. Уже почти готова была принять ее дружбу.

У меня голова идет кругом.

А отец? Как же он? Ведь он так ее любил. Быть может, только после его смерти…

Мысли разлетаются, мне представляются сотни разных объяснений.

Поэтому я беру дневник и начинаю писать. Меня это успокаивает. Умиротворяет.

Первой моей мыслью было: нужно рассказать Магнусу, что я увидела. Но он вернется только через неделю. Как хорошо, что я скоро покину этот дом!

5 февраля

Провожу день в своей комнате. Сказала, что у меня болит голова. Не могу видеть ни его, ни ее. Пока еще не понимаю, как мне вести себя.

Иногда меня тянет сказать им, что я все знаю, а иногда понимаю, что должна молчать.

Дело в том, что я боюсь их. Я боюсь этого дома. Все то беспокойство, которое меня не покидало, тот порыв, заставивший меня сделать ключ и запираться в комнате, все это было предупреждением. Что-то внутри меня понимало больше, чем я сама.

С появлением Лоис Гилмор в доме изменилось все. Он наполнился тягостным ощущением надвигающейся беды… И разумеется, она сама была его причиной.

В полдень она пришла ко мне.

Услышав ее шаги, я легла в постель и закрыла глаза.

– Дорогое дитя, – сказала она, – вы очень бледны.

– Просто голова болит. Думаю, сегодня мне лучше не выходить из комнаты.

– Да, пожалуй, так будет лучше. Я пришлю вам что-нибудь.

– Мне не хочется есть.

– Немного супа, я думаю, не повредит.

Я кивнула и закрыла глаза. Не сказав более ни слова, она вышла из комнаты.

В коридоре стоял Фредди.

– Нет, милый, – сказала мачеха, – тебе нельзя входить. Анне Алисе сегодня нездоровится. Пусть она отдыхает.

Я посмотрела на него и улыбнулась. Он так волнуется. Какой же он славный малыш!

Я съела суп, больше мне ничего не хотелось, легла на кровать и задумалась.

Нужно разобраться. Итак, они любовники… Как давно они ими стали? Я вспомнила, как первый раз увидела Десмонда Фезерстоуна в трактире вместе с ней. Наверное, это случилось тогда. И все же она вышла за отца. Потом отец умер, что сделало ее довольно состоятельной вдовой. У нас она появилась, потому что была гувернанткой, и, надо полагать, тогда она ни о каком богатстве и не мечтала. Теперь же ее друг… ее любовник… пытается жениться на мне. Я в смятении.

Я видела, что известие о возвращении Чарльза их потрясло. Почему? Потому что Чарльз – прямой наследник отца. Меня, конечно, обеспечат, но я не стану той богатой женщиной, которой была бы в случае смерти брата.

Все становится на свои места.

– Сплошные догадки, – заключила я.

Посмотри на это с другой стороны, посоветовала я себе. Отец умер уже довольно давно. Что, если она из тех женщин, которые не могут без любовника? Или их связь только начинается? Может быть, он уже не хочет жениться на мне. Возможно, он теперь женится на ней.

Разве я могу быть полностью уверена, что все мои выводы правильны? А если все же?.. Эти приступы у отца… Что они означали? До свадьбы с ним подобного никогда не случалось.

Что, если она убийца? Что, если все это было их замыслом? Что, если они и сейчас что-то замышляют? Вдруг он хочет жениться на мне, а потом убить меня так же, как она убила…

Сразу записывать мысли, которые приходят в голову, полезно. Возможно, они немного бессвязны, но это помогает мне думать.

Жить в этом доме стало страшно.

Я боюсь. О Магнус, как жаль, что тебя нет рядом! Если бы ты был со мной, я бы сказала: забери меня отсюда, сегодня же, прямо сейчас. Я не хочу оставаться здесь.

Этот дом пугает меня. Он полон угрозы. То, что представлялось мне детскими фантазиями, начинает превращаться в зловещую действительность.

Нужно попытаться понять, что делать.

Я кое-что придумала. Возможно, попробую сегодня ночью. Дождусь, когда он придет к ней. Разумеется, дом я знаю, как свои пять пальцев. Рядом с ее комнатой есть другая комната, дверь которой выходит в коридор. Как в большинстве старых тюдоровских домов, некоторые комнаты в нашей усадьбе имеют выходы в соседние. Эта ведет в ее спальню, хоть в ней есть выход и в коридор. Дверь между ними заперта. Если попасть в эту комнату, возможно, удастся подслушать их разговор. Я решила сегодня, когда они куда-нибудь выйдут, сходить в ту комнату проверить, можно ли туда незаметно пробраться и смогу ли я услышать, что они будут говорить.

Сейчас день, и я уже выяснила, что хотела. Я сходила на нижний этаж. Дверь между комнатами закрыта на задвижки с обеих сторон и заперта на ключ, я проверила. К раме она подогнана плохо, так что, если встать на стул, я смогу дотянуться до щели наверху и через нее наверняка услышу, что будет говориться с другой стороны.

Пойду сегодня же.

Конечно, можно ничего не затевать. Я уже убедилась, что по ночам он ходит к ней. Но я хочу знать, о чем они говорят.

Он весьма неравнодушен к вину и любит посидеть с бутылкой после обеда. Можно было бы тогда попытаться подслушать, но в то время они наверняка осторожничают. У слуг уши повсюду.

Итак, решено… Сегодня.

Сейчас час ночи. Я дрожу так, что с трудом держу перо. Но я должна все записать, пока воспоминания свежи. Я услышала, как он пришел к ней, так же, как в предыдущий раз. Это было за полночь. Мне показалось, он слегка покачивался. Должно быть, выпил лишнего. Но на это я не слишком рассчитывала, потому что из-за этого его, вероятно, потянет в сон, и он не станет много говорить.

Я очень осторожно прокралась в соседнюю комнату, оставив дверь широко раскрытой на тот случай, если придется бежать.

Как же дрожит рука с пером. Мне так страшно!

Все получилось даже лучше, чем я думала. Он был в сварливом настроении.

Стоя на стуле и прижав ухо к щели, я отчетливо слышала каждое его слово.

– Что это с ней? – осведомился он.

Мачеха ответила:

– Говорит, что голова болит.

– Эта чертовка что-то задумала.