Красное бикини и черные чулки - Елена Яковлева

Я остановилась на мгновение, чтобы хватануть воздуху, увидела разъяренную физиономию Кошмарова, зажмурилась от страха и понеслась дальше:

— Вы же знаете, кто убил этого, ну мужа секретарши Ветлугина! Да мадам Ветлугина его и укокошила из опасений за карьеру супруга. И к секретарше она затем же явилась — чтобы убрать лишнего свидетеля его грехопадения, к тому же промышляющего шантажом. Я вам больше скажу — она же, скорее всего, и Ольгу Пахомову порешила. И по той же причине. Ольга наверняка все про Ветлугина знала, потому что ездила с ним в Голландию в составе городской делегации по обмену передовым опытом.

У меня на языке уже вертелись комментарии по поводу привезенного из Голландии «передового опыта», но Кошмаров с досады, что ему так и не удалось меня переорать, самым бесцеремонным образом вытолкал меня за дверь. И все равно в душе я чувствовала себя победительницей. И в Жанкины объятия рухнула вся исполненная торжества.

— О-он бил тебя? — пролепетала Жанка дрожащим голосом. — Пытал, что ли?

— Ага, иголки под ногти загонял, — лучезарно улыбнулась я, — но я ему ни слова не сказала. — И подтолкнула ее к двери. — Ну иди, иди, он тебя ждет.

* * *

Теперь уже я маялась в коридоре в ожидании Жанки. Ну не могла я уйти, не узнав, чем все кончится. Жанка отсутствовала минут сорок — Кошмаров пытал ее не так долго, как меня, — но и за это время я успела все ногти до мяса обкусать. Уж не знаю, что бы я себе еще отгрызла, не явись Жанка. А она нарисовалась в дверном проеме кошмаровской пыточной неожиданно довольная и, не побоюсь этого слова, счастливая.

— Ты что? — спросила я ее громким шепотом.

— Маринка! Мариночка! — взвизгнула Жанка и бросилась мне на шею. — Он сказал, что… Сказал, что, возможно, он выпустит Порфирия! Завтра!

Да и хрен бы с ним, с этим Порфирием. Если на то пошло, он заботит меня гораздо меньше, чем Усама бен Ладен. Особенно после того, что я наслушалась в кабинете Кошмарова.

— Ну выпустит и выпустит. — Я с трудом увернулась от Жанкиных объятий и, вцепившись в рукав ее кацавейки, потащила к выходу. — Лучше скажи, о чем он тебя спрашивал?

— Да так, — неопределенно молвила Жанка, пребывающая в неге по случаю скорого свидания со своей морской свинкой, — о том о сем…

— Что значит «о том о сем»? — взорвалась я. — Ты где была, на допросе у следователя или на приеме у английской королевы?

— Ой, ну ты скажешь, — глупо хихикнула вся из себя разомлевшая Жанка. — Ну Кошмаров… Он спрашивал про фотографию, про Козу, про то, как нам пришло в голову, что она может иметь отношение к убийству…

— А с этого места подробно и по порядку. — Схватив Жанку за воротник, я слегка ее попридержала, а то бы она в своем счастливом трансе точно в стенку врезалась. — О каком убийстве речь?

— О Пахомихином, разумеется, о каком еще… Ну я ему все выложила. Как мы по магазинам ходили, как Людку-Козу там встретили и так далее. Да, он меня еще спрашивал, не видела ли я у тебя когда-нибудь пистолета. Вот придурок, откуда же у тебя пистолет? И еще про Людкиного голубенького муженька, мол, знаю ли, видела… Сказала, что пару раз лицезрела и особого удовольствия от этого не получила. Такой пупсик, такой симпампулечка, он мне всегда подозрительным казался. Так оно и вышло. А уж Вице-то, Вице, — затарахтела Жанка, — наездился по Голландиям, набрался передового опыта, как будто СПИДа нам мало! Эти голландцы, они же в таких делах самые отвязанные. У них там даже браки однополые разрешены. Не хватало только, чтобы и наши прогрессисты до такого додумались. Тогда уж точно замуж во веки вечные не выйдешь. И так мужиков мало, а тут и вовсе все между собой переженятся, а ты сиди и жди рыцаря в сверкающих доспехах, пока не облезешь. Или тоже это… перепрофилируйся с горя!

— Ну что ты несешь, Хвостова! — Я обливалась потом, буксируя разомлевшую Жанкину тушу к автобусной остановке. — При чем тут голландцы? Какое мне до них дело? Ты лучше скажи, он как-нибудь объяснил свое решение выпустить Порфирия? Ну в смысле он не сказал, что нашел настоящего преступника?

— Что-то не припомню! — беззаботно прощебетала Жанка. — Да мне, собственно, все равно. Главное, чтобы Порфирия выпустил.

А у меня вдруг на душе стало тревожно. Хорошо, если Кошмаров нашел более подходящую кандидатуру в лице Медузы горгоны. А если в моем? Конечно, я не убивала бойфренда Вице, и Кошмаров наверняка это знает, но пистолет в моих руках все-таки побывал… Так что если Кошмарову сильно захочется объявить меня маньячкой, формальный повод у него найдется.

Ах, с каким удовольствием он со мной расправится, могу себе представить. Особенно после того, что я ему наговорила в последний раз. Припомнит мне мою «самодеятельность». А между прочим, это я, а не он, рисковала своей молодой цветущей жизнью, чтобы пролить свет… Ну и так далее. Короче, ищи и обрящешь. На свою голову. Потом не жалуйся.

В автобусе, которым мы добирались до работы, мы с Жанкой и словом между собой не обмолвились. Думали о своем, о девичьем. Жанка мечтала о Порфирии, я ломала голову над тем, что «день грядущий мне готовит», хотя и так ясно было, что ничего хорошего. Паршиво, хоть реви. Не жизнь, а сплошная цепь неприятностей. А тут еще машина, как нарочно, сломалась. И «Мерседес» я опять-таки некстати стукнула, теперь на мне долг, а я продолжаю искать приключения на свою, ну, сами знаете, на что.

Даже срочный вызов на ковер к Краснопольскому не вывел меня из ступора. А пусть, уже все до кучи, безразлично подумала я. Жанка тоже не особенно тряслась, так ее окрыляло ожидание скорой встречи с Порфирием.

Оказалось, что Краснопольский и не собирался нас особенно распекать. Только посетовал на то, что мы так долго проторчали в прокуратуре, ну еще немного поворчал для видимости, пожаловался на проблемы с финансированием. Мы, понятное дело, покивали для порядку, дескать, полны сочувствия. А Краснопольский достал из стола мою «новую концепцию криминально-правовой передачи» и сделал умное лицо. Мы с Жанкой последовали его примеру. По мере возможности, разумеется.

— Ну что ж, — надул щеки Краснопольский, — ваша задумка мне понравилась. Интересно, свежо, оригинально.

Не слишком ли мягко он стелет? Я покосилась на Жанку, но ее блаженная физиономия ничего не выражала.

— Вы действительно так думаете? — осторожно уточнила я.

— Конечно, — без тени улыбки подтвердил Краснопольский. — И пора бы вам уже начинать. Сделайте несколько сюжетов, посмотрим, что получится. А пока мы пустим анонс, чтобы зритель был в курсе, что готовится такая передача. Ну, все понятно?

— Понятно. — Вовремя сообразив, что аудиенция окончена, мы с Жанкой поспешно ретировались. Пока Краснопольский не спохватился и не наговорил нам каких-нибудь гадостей. Как это бывает в девяноста девяти случаях из ста.

Возвращаясь с работы, я еще раз попробовала завести брошенную во дворе машину — ага, черта с два, после чего в преотвратнейшем настроении потащилась к себе домой. В подъезде, как всегда, царила темнотища и противно воняло кошками. На лестничной площадке третьего этажа я остановилась у маленького и вечно грязного окошка и стала рыться в сумке в поисках ключа от квартиры. А когда нашла, то тут же уронила и, чертыхаясь, принялась обшаривать пыльные ступеньки. И вдруг за спиной у меня мелькнула неясная тень, а потом чьи-то холодные пальцы сомкнулись на моей шее…