Вилла мертвого доктора - Александр Грич

Олег расхохотался.

— Ты чего? — не понял Коммингс.

— Забавно. Скрытые камеры ФБР за русским плакатом сталинских времен: «Не болтай!» Нарочно не придумаешь… — И Потемкин снова перешел к серьезным делам. — Скажи, у этих транспортных компаний сколько хозяев? Двоих я знаю — Дятлов и Гарднер, слышал. Есть еще?

— Сколько помню, есть еще один с фамилией, которая, на мой вкус, очень смахивает на греческую — хотя кто их разберет? Сотиус, кажется…

Коммингс хитро улыбнулся.

— Ладно, раз ты такой хороший парень, сделаю тебе на прощание подарок, так и быть. У них там, похоже, борьба между двумя подпольными группировками. Гарднер — это старые деньги, он окопался давно и плотно в самых разных медицинских сферах. А грек, о котором ты спросил, — конкурент. Новые деньги. На первых порах Гарднер помогал ему, а потом тот отпочковался и стал совершенно независимым. У него аналогичные компании — и в Лос‑Анджелесе, и в пригородах и близлежащих маленьких городках. Друг друга Гарднер и этот грек совершенно не переносят. До перестрелок не доходит, не то время все‑таки, но готовы друг другу напакостить всячески. Хотя внешне — мир и спокойствие.

— А Дятлов?

— Дятлов — видно, битый. Умен и спокоен. Старается поддерживать ровные отношения и с теми, и с другими. Вот такой, понимаешь, там расклад.

* * *

Хопкинс приехал бодрый, как с курорта.

— Тебе, господин Хопкинс, покушения на твою жизнь явно на пользу! — приветствовал его Потемкин, входя в кабинет.

Хопкинс поглядел на него иронически:

— О тебе этого не скажешь… Понимаю, у тебя сейчас как в круглосуточных магазинах, 7х24… Но все же давай с этого инцидента начнем. Садись и все подробно, по порядку.

Он выслушал Олега, не задавая вопросов. Встал из‑за стола, с хрустом потянулся.

— Хреновато… Я и по телефону тогда понял, что вариант случайности тут не проходит, но знаешь, как бывает, все сомневаешься: а вдруг? А тут — никаких надежд. Все чисто и красиво, и застали они нас с тобой врасплох.

— Меня застали, — поправил Олег мрачно.

— Нет, нас. Потому что и я от этого дела таких крутых поворотов не ожидал. Что могу сказать? Кляузная, выходит, работа… С одной стороны, погоня за этим Келлером, с другой — на твою жизнь покушаются, с третьей — начальство проходу не дает.

— Если ты о Рэдфорде, то справедливости ради должен тебе сказать, что мне его не в чем упрекнуть, — пожал плечами Олег. — Он ведет себя корректно, материалов много прислал… Ты меня знаешь, я с начальством так же, как ты, работаю безо всякого удовольствия. Но Мэл выглядит достаточно серьезно… Пока, во всяком случае. Да, хотел с тобой посоветоваться — он зовет меня на воскресенье в их дом где‑то на побережье, справлять день рождения сына. В числе друзей семьи.

— Вот даже как, — протянул Хопкинс иронически. — Не завидую. Но пойди обязательно, поделишься потом.

— Рэдфорд вообще считает дело законченным… — проговорил Олег. — И по этому поводу, думаю, больше сильно тревожить нас не будет. Мне, кстати, он еще одну версийку подкинул… — И Олег рассказал о сиреневом конверте.

— И что удалось выяснить? — заинтересовался Хопкинс.

— Пока немного. Конверт стандартный, этой серии напечатаны пять тысяч экземпляров. Буквы вырезаны точно из воскресного выпуска «Лос‑Анджелес таймс», Сандра с ними общалась. Второй конверт, со стола Фелпса, я нашел в полиции — он из той же серии. Так что уцепиться вроде бы не за что. Одна деталь: на конверте Фелпса в углу на задней стороне — следы жира. Анализ показал женский питательный крем. Я в этом не разбираюсь, но Сандра уверяет, что он, скорее всего, модный и редкий. Марку не помню. Пока все.

— Келлер?

— Категорически отрицает, что видел когда‑нибудь конверт. Но он пока все категорически отрицает.

— Продолжай копать. С Коммингсом ты встречался, я знаю. Твои впечатления?

— Во‑первых, тебе спасибо. Во‑вторых — очень полезно. Откуда мне было знать, что там, в Бюро, происходит? В‑третьих, это может оказаться очень близким к делу Фелпса — вот такая штука.

И Олег подробно рассказал о материалах, с которыми ознакомил его Коммингс. И добавил, что это только самый краешек расследования. А пересечения уже есть: и Дятлов — Скворчик, и Бортмиллс из «Передовых врачей Калифорнии»… Кроме того, друг семьи Фелпса, о котором я тебе говорил, — этот самый Сатырос, помнишь? Я намечал встречу с ним так или иначе, но теперь, пожалуй, потороплюсь.

— А вот торопиться я бы не стал, — заметил Хопкинс раздумчиво. — Нет, не стал бы я с ним сейчас разговоры разговаривать. Тем более что он варится в котле у Коммингса и этих ребят.

Олег взглянул недоумевающе:

— Ты что, предлагаешь его оставить в покое?

— Отнюдь нет. — Хопкинс даже не отреагировал на недоумение Олега. — Я предлагаю тебе пригласить Кима и дать ему точное поручение «прочесать» подоплеку этого Сатыроса — и официальную, законную, и то, что может быть скрыто. Не уверен, что мы многое узнаем, но, во всяком случае, перед разговором это тебе необходимо.

В тот же вечер Ким засел за работу.

А Потемкина не оставляли мысли о разговоре Сандры с Кэрон. Юношеская любовь с Фелпсом — это ладно, этого можно было ожидать. Но то, что эти чувства длились годы… И он незадолго до смерти ей сделал предложение? И что за ключ он прислал? И странное письмо о подвале Шеппард‑Хауза? Опять этот Шеппард‑Хауз…

* * *

— Сэр, я не знаю, как формулировать это задание. — Лайон выглядел недоумевающим, да, впрочем, и на самом деле недоумевал. — Вы понимаете, что я в состоянии обеспечить вам в любой точке Калифорнии практически любого инженера. Но я должен знать, для чего их вызываю — для анализа почвы под зданием, для проверки несущих конструкций, для контроля качества сделанных при последнем ремонте нововведений… Итак?

— Ты прав, конечно. — Олег думал про себя о том, что Келлер, ушедший в глубокую защиту, все еще и не думал сознаваться, а улик катастрофически не хватало, и арестованный прекрасно понимал это. Тем не менее следствие должно вестись по всем направлениям — по крайней мере, до тех пор, пока одно из них не станет приоритетным. — Олег тряхнул головой, отгоняя мысли о Келлере. — Лайон, смотри, о чем я хочу узнать. Давай я расскажу тебе ситуацию, а ты поможешь мне верно сформулировать то, что мне надо. Наверное, так будет легче.

Значит, что мы имеем относительно Шеппард‑Хауза? Здание полно тайн. Часть из них ты раскрыл — я имею в виду то, что рассказал тебе старый Уоррен Митчелл. Мало кто, кроме нас, знает эту легенду о прекрасной голливудской любви, которая закончилась обнаружением в подвале обгоревшего трупа. Дальше — больше: находят, судя по твоему рапорту, некую тайную молельню с алтарем… Все это плодит вокруг особняка бесчисленные слухи, большинство людей они отпугивают, но кого‑то, напротив, подстегивают. И Фелпс, который вообще любил делать все не так, как все, становится хозяином Шеппард‑Хауза.