Потерянные поколения - Ив Престон

Последняя фраза заставляет меня пораженно выдохнуть. Я никогда не думала о том, что наше возвращение может произойти совсем скоро, – мне казалось, на подготовку еще уйдут годы и годы…

– Тогда… Тогда я совсем ничего не понимаю, – честно признаюсь я.

Кондор молчит, буравя меня взглядом. Наконец, взяв его со стола, он кидает мне футляр с набором для рендера:

– Только визор.

Значит, только визуализация. Я послушно надеваю визор, Кондор делает то же самое. Взяв в руки планшет, он касается пальцами экрана, и в центре зала начинает вырисовываться фигура. Постепенно она обретает узнаваемые контуры, и что-то внутри меня сжимается.

Это я.

Но лицо, которое я сейчас вижу, не может принадлежать мне. Ярость исказила его до неузнаваемости; окровавленный рот приоткрыт, и даже при том, что я точно знаю, что в эту секунду я просто шумно выдохнула, сейчас мне кажется, что это лицо искажено в крике, безумном вопле; мне кажется, еще мгновение – и я его смогу услышать…

Больше не могу смотреть на это. Отворачиваясь, я замечаю, что Кондор внимательно наблюдает за мной. Делаю шаг назад – и нечаянно прохожу сквозь вторую фигуру. Я даже не успела заметить, как она появилась…

Макс.

Это запись с камеры наблюдения в тренировочном зале, кем-то заботливо воссозданная в рендере. Кондор взмахивает рукой, и фигуры приходят в движение: призрачный Макс пытается сорвать с призрачной Арники жетон, а та, то есть я, уворачивается… Связка ударов, еще одна – и удар, от которого мне не удается уйти… Вот он, момент на стоп-кадре после удара в голову: я виртуальная поднимаю голову, чтобы посмотреть на Макса. Но сейчас я стою ровно позади Макса – и кажется, что этот взгляд предназначен мне реальной. Он длится недолго, всего мгновение, потом я сбиваю Макса с ног, и рендер останавливается, но мгновения достаточно, чтобы этот взгляд, наполненный незнакомой мне прежде яростью, отпечатался у меня в сознании.

– Что ты здесь видишь? – Я вздрагиваю, вопрос Кондора застает меня врасплох.

– Я… потеряла над собой контроль, – отвечаю я с запинкой.

Кондор качает головой:

– Неверно. Не туда смотришь. Еще раз. – Взмах руки, и рендер повторяется. – Что видишь?

– Я… обошлась с ним слишком жестко. – Говорю неуверенно. Наверное, оттого, что так не считаю.

– Неверно. – Кондор хмурится, этот вариант ответа явно не нравится ему еще больше. Я не понимаю, что ему нужно, какого ответа он ждет от меня – и уже хочу спросить об этом напрямую, когда Кондор, вздохнув, поясняет:

– Абстрагируйся. Забудь, что это ты. Забудь, что ты чувствовала в тот момент. Еще раз. – Взмах руки. – Что видишь?

Я рассматриваю фигуры, которые теперь движутся в замедленном режиме.

– Макс… Он совершает много лишних движений. – Голос постепенно начинает слушаться меня. – Он слишком зол, чтобы понять, что именно делает не так… да и я, впрочем, ему под стать.

Кондор внимательно наблюдает за мной.

– Забудь, что потеряла контроль над своими эмоциями, – тихо говорит он, – лучше посмотри на то, что осталось при тебе. Даже в таком состоянии тебе удалось провести Макса. – Кондор прерывается, чтобы взмахом руки вновь вернуть запись к началу. – Ты управляла им, ты позволила ему недооценить себя. Только взгляни на себя здесь: ты в ярости, но ни одно твое движение не говорит об этом. – Он раскрывает ладонь и резко сжимает ее – фигуры исчезают, рендер выключается. – Ты лжешь каждым своим шагом. Это и есть Знание, которое нам так необходимо.

Кондор садится на пол, скрестив ноги, жестом предлагая мне последовать его примеру. Та к и делаю. Он сидит, сосредоточенно глядя перед собой, – ищет слова. Я вижу, как это важно для него, как важно то, что он хочет сказать, поэтому сижу и жду, стараясь даже не шевелиться – хотя сидеть так, как он, довольно неудобно.

– Арголис после войны… Он был беспокойным, – наконец начинает говорить Кондор. – Уже не тот прекрасный город, каким был прежде. И уж совершенно точно далек от идеала, который вам в красках расписывали в Школе. – Он хмыкает. – После войны нам потребовалось много времени на то, чтобы вернуть ему прежний вид. – Взгляд Кондора становится отстраненным и остается таким несколько мгновений. – Эта война… Я был там. И видел, к чему она привела. И когда после войны… не смог найти себе места в мирной жизни, я решил, что все еще могу защищать ее, защищать свой город. – Кондор смотрит на меня уже совсем другим взглядом: теперь передо мной человек собранный, цепкий. – Я провел семь лет в антитеррористическом спецотряде. В этом и заключается мое Знание. И здесь, в Корпусе… – Он ненадолго замолкает, потом продолжает: – Здесь мы готовим не армию… В привычном понимании этого слова. Строгая дисциплина, вся эта военная выправка, присущая армии, уничтожит нас. Чтобы все получилось, вы должны как можно меньше походить на солдат. Для той швали, что захватила наш город…

– Мы должны стать террористами, – медленно договариваю я за него. Я знаю, что означает это страшное слово.

– Верно, – кивает Кондор. – Так уж вышло, что я хорошо знаком с их методами, знаю Арголис со всеми его слабостями, поэтому и взялся за разработку плана нашего возвращения, стал Стратегом. – Он кашляет, ненадолго прерываясь. – И скоро мы начнем воплощать этот план. Мобилизация уже совсем близко. После того как мы разбудим всех, кто находится в Ожидании, еще несколько месяцев уйдет на окончательную подготовку и на формирование отрядов. Самые сильные пойдут вперед, как диверсионно-разведывательные группы, установят связь с подпольем, а уже после основного удара следом за ними пойдут отряды зачистки.

– Берт идет с отрядами зачистки, – вспоминаю я то, что говорил Юн во время нашей первой встречи.

– Да, у малыша-умника уже есть своя роль. Как и у тебя. – Кондор смотрит на меня очень внимательно. – Ты представляешь собой серьезную угрозу, но скрываешь это настолько умело, что можешь провести кого угодно. То, как ты выглядишь, как двигаешься, как говоришь – усыпляет бдительность, но горе тому, кто поверит в твою слабость. Ты – идеальный диверсант, настоящая находка для Корпуса, и поэтому, услышав, что Моро хочет вновь напялить на тебя комбинезон Смотрителя, я воспользовался тем, что ты владеешь уникальным боевым стилем, и сделал тебя Носителем знания. Но это всего лишь формальность. На самом деле мне от тебя нужны вовсе не твои боевые приемы.

– А что же тогда? – С трудом скрывая волнение, спрашиваю я.

– Мы сделаем из тебя разведчика-диверсанта, – улыбается Кондор. – А после мобилизации ты мне поможешь подготовить остальных.

* * *

– Как тебе занятия у Кондора? – спрашивает Паула, когда мы в столовой, стоя рядом в очереди, дожидаемся выдачи своей порции ужина.

Неопределенно пожимаю плечами. Мне нужно время, чтобы обдумать все услышанное. И сам Кондор… Представление о нем все никак не желает складываться в единую картину.

– Пока не знаю. Он… странный, – все, что у меня получается сказать. – А у вас что было?