Лёгкое пёрышко. Как песня тишины - Мара Вульф

Я превратилась в жалкую шпионку, сердце колотилось, а руки дрожали, когда я ставила стеклянные графины на стол. К счастью, я не сбила их со стола, хотя было что-то соблазнительное, чтобы заставить Грейс убежать домой с видом промокшего пуделя. Мама посадила меня между Финном и Виктором, вызвав гневный взгляд Грейс. Я старалась не поддаться искушению показать ей язык. О чем думала эта глупая корова? В конце концов, это мой дом.

На Викторе был темный костюм, в котором он выглядел шикарно и намного старше. Он вежливо поблагодарил маму, когда она подала ему суп. Я заметила, что он заполучил ее полное расположение. Виктор расстелил салфетку на коленях и налил воды себе и мне. На самом деле это должна быть моя работа. Кажется, я забылась.

Когда всем наконец подали суп и мы начали есть, за столом воцарилась неловкая тишина. Разве во Франции люди не разговаривают во время еды? Обычно мы очень шумные.

– Суп восхитительный, мадам, – наконец заявил профессор де Винтер.

Мама улыбнулась. Она никогда не пропускала незамеченными комплименты своим кулинарным способностям.

– Я уверена, что французская кухня намного лучше шотландской, – пыталась она вовлечь его в разговор.

Но профессор только вежливо улыбнулся, что, вероятно, означало что-то вроде «да».

– Думаю, что каждая кухня имеет свое очарование.

Я с удивлением посмотрела на Виктора.

– Французская кухня гораздо более приземленная, чем принято считать. На самом деле очень похожа на шотландскую.

Неужели он действительно хотел поговорить о кулинарии?

– Ты много где бывал? – спросила я, чтобы поддержать разговор.

Виктор опустил ложку в суп.

– Отец преподавал в Германии и Италии. Я всегда хотел поехать в Америку, но он не верит в американские университеты. – Виктор взглянул на отца, но он никак на это не отреагировал.

– Ты бы мог учиться в Америке, – предположил мой отец. – Может быть, год?

Виктор пожал плечами.

– Может, так и сделаю.

– А что бы ты хотел изучать?

– Философию и историю.

Я приподняла брови. Неужели отец заставил его? Понятия не имею, как мне пришла в голову эта идея. Наверное, потому, что среди моих знакомых было очень мало тех, кто интересовался историей и уж точно не философией. Понятия не имею, чем они там занимаются.

– Тебя это удивляет?

Я почувствовала, что краснею.

– Чуть-чуть.

Тем временем мама с папой начали болтать с профессором де Винтером, так что я рискнула задать вопрос.

– Это было твоим желанием или желанием твоего отца?

– Неужели то, что он хочет, чтобы я пошел по его стопам, так плохо?

Отлично, встречный вопрос.

– А чего хочешь ты?

– Я бы хотел сначала совершить кругосветное путешествие, но отец считает, что это пустая трата времени.

Я вздохнула.

– Знакомая проблема. Хотя у нас нет денег, я бы тоже отправилась в кругосветное путешествие. Было бы здорово.

– Где ты собираешься учиться?

– В Стерлинге, и буду присматривать за своей древней тетей.

– Ждешь этого с нетерпением?

– А я говорю так, будто счастлива? – Я склонила голову. Очевидно, сарказм не входил в список его талантов. – Скай едет в Эдинбург, а Фрейзер – в Абердин. Финн остается в Сент-Андрусе. Будет странно не видеть их каждый день.

– В Стерлинге наверняка есть хорошие люди. Я уверен, что ты быстро подружишься с кем-нибудь. Ты именно такой человек.

Это комплимент? У меня не было уверенности, но звучало очень похоже. Я могла понять Скай, которая стала с ним встречаться. Когда Виктор не строил из себя высокомерного сноба, он становился очень обаятельным. Французы учатся этому в начальной школе или впитывают с молоком матери? Была ли у Виктора мать? Я не решилась спросить. Может, она умерла.

– Возможно. Но это будет большая перемена, – ответила я с запинкой.

Мама встала, чтобы убрать тарелки из-под супа.

– Поможешь мне? – спросила она меня.

Мы с Виктором поднялись одновременно. Несмотря на наши попытки отговорить его, он настоял, чтобы помочь. Я нервничала все больше, ерзая на стуле и накалывая овощи на вилку. Сегодня хотя бы было мясо. Мама поставила в духовку огромную индейку. Так как она редко готовила такое сложное блюдо, маме оно удалось очень хорошо. Мясо получилось нежным и таяло на языке. Папа не переставая хвалил ее. Возможно, он бывал дома намного чаще, если бы на столе всегда оказывалась такая вкусная еда. Нужно не забыть потом сказать об этом маме.

– Элиза, принеси, пожалуйста, еще соус, – бабушка выразительно посмотрела на меня и протянула мне соусник. Пока никто не успел меня опередить, я вскочила и выбежала. Это был мой шанс.

Поставив соусник на пол в коридоре, я начала рыться в карманах пальто де Винтеров. Руки дрожали. Голоса приглушенно доносились из зимнего сада. Я лишь молилась, чтобы сейчас никому не захотелось сходить в ванную. Во внешних карманах я ничего не нашла. Я поспешно перевернула пальто и нащупала внутренние карманы. И тоже пусто. Я так нервничала, что даже не могла сказать, какое пальто принадлежит Виктору, а какое – его отцу. В зимнем саду заскрипел сдвигаемый стул. Вот черт. Мне нужно еще несколько секунд. Я нащупала другое пальто. Здесь что-то было. Я это почувствовала. Шаги приближались. Мешочек был маленьким. В нем я нащупала что-то твердое, небольшое. Когда я наконец вытащила его, у меня на лбу выступил пот. В нем оказалась цепочка с крошечным крестиком. Я сразу его узнала. Тот самый крест, изображенный на шкатулке. Цепочка была настоящим произведением искусства, сделанным из серебра.

Звук шагов приближался. Я сунула цепочку с крестом обратно и потянулась к соуснику. Он опрокинулся, и оставшийся в нем соус пролился на пол. Я вытерла его рукой и помчалась на кухню. Тяжело дыша, прислонилась к плите и дрожащими руками зачерпнула новую порцию соуса.

– Ты в порядке?

Виктор прислонился к двери. Я кивнула, не глядя на него. Он заметил бы, что я вру. Я была пунцовой от волнения и стыда.

– Где у вас туалет?

– Соседняя дверь.

Он исчез, а я сделала еще один глубокий вдох, прежде чем вымыть руки и вернуться к остальным.

Когда я села, бабушка окинула меня спокойным взглядом.

Остальная часть трапезы пролетела как одно мгновение. На десерт мама подала восхитительный шоколадный торт. Я не сводила глаз с тарелки. Только один раз подняла глаза. Профессор де Винтер сосредоточенно пробовал шоколад. Но его взгляд, казалось, пронзил меня насквозь. Он знал, что я рылась в его карманах. Усилием воли я оторвала от него взгляд. Кусок торта упал с вилки. Внезапно я почувствовала, как Виктор успокаивающе прижался плечом к моему. Внутри меня распространилось спокойствие. Дрожь в пальцах утихла, и мне даже удалось поднести ко рту чашку эспрессо, не пролив его. Как он это сделал? Я не смела смотреть на него. Когда мы позже попрощались с профессором и Виктором в коридоре, я заметила, что Виктор стоял на пятнах соуса, которые все еще можно было разглядеть рядом с пальто. Я не могла его понять. Совпадение? Или он что-то заметил? Или этот парень тоже мог читать мысли? Меня слегка затошнило. В конце концов, Виктор не был эльфом и уж точно не троллем. Я постепенно превращалась в параноика.