В горе и радости - Тейлор Дженкинс Рейд

— Что-то в этом роде. Почему-то я думаю, что, когда я скажу маме, с которой у меня по-настоящему отличные отношения, она еще не будет готова к таким известиям.

— Пожалуй, я не понимаю, почему все так драматично. То есть ты ведь уже встречался с девушками?

— Не с такими девушками, как ты, Элси. Ты… другая.

Я промолчала. Я только улыбнулась и посмотрела ему в глаза.

— Как бы там ни было, — он снова взялся за сандвич и принялся доедать его, — когда я скажу маме о тебе, это будет серьезно, потому что я серьезно к тебе отношусь, и я не знаю… Меня беспокоит, что она воспримет это так, будто я ее отвергаю. Будто я больше не буду рядом с ней.

— Значит, я — секрет? — спросила я, начиная беспокоиться и надеясь, что все-таки не так поняла Бена.

— Пока я буду этаким малышом, который боится своей мамочки, — сказал он. — Если для тебя это не проблема, то я хочу быть с ней деликатным.

— О, конечно, — согласилась я, чувствуя, что говорю ясно и громко. — Но пусть я все-таки не буду вечным секретом, хорошо? То есть ты в конце концов скажешь ей обо мне. — Я не произнесла последнюю часть фразы утвердительно, но все же это был вопрос.

Бен кивнул, заканчивая жевать.

— Обязательно! Я уверен, что наступит момент, когда она узнает о тебе и будет от этой новости в восторге. — Он скатал вощеную бумагу от сандвича, бросил ее в ближайшую урну, но промахнулся. Бен засмеялся над собой, подошел, подобрал бумажный комок и положил его в урну. К тому моменту, когда он взял меня за руку и повел к дому, я уже смотрела на ситуацию его глазами.

— Спасибо тебе, Элси. За понимание и за то, что ты не считаешь меня абсолютно конченым мамочкиным сынком.

— Но ведь тебя пугает не то, что твоя мама на тебя разозлится, — сказала я. — В этом случае ты был бы абсолютно конченым мамочкиным сынком. Ты просто боишься ранить ее чувства. Ты чувствительный человек. И это одна из причин, почему я люблю тебя.

— И тот факт, что ты понимаешь это и любишь меня за это качество, делает тебя самой классной девушкой в мире, — сказал Бен, обнимая меня и целуя в висок. Мы кое-как миновали квартал, слишком тесно прижавшись друг к другу, чтобы двигаться грациозно.

Оказавшись в моей квартире, мы почистили зубы, я умылась. Мы оба пользовались раковиной в наши идеально выверенные интервалы. Мы сняли джинсы. Бен снял рубашку и без слов, обыденно протянул ее мне, как будто это было импульсом. Я взяла ее и надела, пока он включал одну из ламп у кровати и выбирал книгу с волшебником на обложке. Я легла рядом с ним и положила голову ему на плечо.

— Ты хочешь почитать? — спросила я.

— Пока мой мозг не успокоится, — ответил он, но потом отложил книгу и посмотрел на меня. — Хочешь, я тебе почитаю? — предложил он.

— Давай, — согласилась я, думая, что это будет отличный способ заснуть. Мои глаза закрылись к тому моменту, когда он дочитал до конца страницы. А когда я их открыла, было уже утро.

ИЮНЬ

Я сказала Ане, что хочу уехать, и через несколько секунд мы уже шли к выходу.

— Что-то случилось? — спросила она.

— Нет, ничего. Я просто хочу уехать, — ответила я. Ана держала в руке ключи от машины, моя рука лежала на дверной ручке.

— Уходите? — раздался голос Сьюзен. Я повернулась и увидела ее в несколько шагах позади.

— О, да, мы собираемся уехать обратно в Лос-Анджелес, — объяснила я.

О чем она думала в ту минуту? Не могу сказать. Лицо у нее было непроницаемое. Была ли она счастлива оттого, что я уезжаю? Или мой отъезд служил ей доказательством того, что я — не часть их жизни?

— Хорошо, — сказала она. — Ладно. — Сьюзен схватила мою руку и сжала. — Я желаю тебе большой удачи, Элси.

— И вам тоже удачи, Сьюзен, — ответила я, повернулась, поймала взгляд Аны, и мы вышли из дома. Только когда мои ступни коснулись цемента на подъездной дорожке, я поняла, почему меня так беспокоят слова Сьюзен, не говоря уже о том, насколько они были неискренними.

Свекровь думала, что она больше никогда меня не увидит. Но ведь я живу не в Мичигане. Она бы легко могла меня увидеть, если бы хотела. Просто она этого не хотела.

Когда мы добрались до дома, я убежала в ванную, закрыла дверь и привалилась к ней, не выпуская ручку. Все кончено. Бена больше нет. Все позади. Люди будут ждать, что жизнь для меня продолжится. Но Бена больше нет в моей жизни. Я оставила его в округе Ориндж.

Я заперла дверь, спокойно подошла к унитазу, и меня вырвало завернутыми в бекон финиками. Лучше бы я побольше ела в последние дни, чтобы было что отдать. Мне хотелось вытолкнуть все из моего тела, выбросить в унитаз всю ту боль, которая наполняла меня, и спустить воду.

Я открыла дверь ванной и вышла. Ана стояла под дверью и ждала.

— Что ты хочешь делать?

— Думаю, я просто пойду спать. Это нормально? Или ты думаешь, что это плохо? Пойти спать в… — Я посмотрела на часы на моем сотовом телефоне. Оказалось еще меньше времени, чем я ожидала. — Отправиться в постель в семь часов три минуты вечера?

— Я думаю, что у тебя был очень тяжелый день, и если тебе нужно лечь спать, то все в порядке. Я хочу съездить домой, выгулять собаку, а потом вернусь, — сказала она.

— Нет. — Я покачала головой. — Этого не нужно, ты можешь спать в собственной постели.

— Ты уверена? Я не хочу, чтобы ты оставалась одна, если ты…

— Да, я уверена. — Я не представляла, как она спала в моей квартире все эти дни, с вещами, сложенными в рюкзак, уезжая и возвращаясь.

— Ну ладно. — Ана поцеловала меня в щеку. — Я заеду утром, — добавила она. Подруга взяла свои вещи и направилась к двери. Когда она закрылась за Аной, квартира стала мертвой. Стояла абсолютная тишина.

Вот оно. Это была моя новая жизнь. Одинокая. Тихая. Неподвижная. Этого не должно было быть. Мы с Беном вместе составили карту нашей жизни. У нас был план. Того, что происходило сейчас, он не предусматривал. У меня никакого плана не было.

ФЕВРАЛЬ

Бен позвонил мне из машины, чтобы предупредить, что опаздывает. Он попал в пробку.

— Я застрял на четыреста пятой. Все стоят, и мне скучно, — пожаловался он. Я в этот день встретилась за ленчем с Аной, мы только что расстались, и я уже дошла до дома.

— О нет! — воскликнула я, открывая дверь квартиры и кладя вещи на столик в прихожей. — Ты далеко?

— Да не очень, но с таким трафиком я даже сказать не могу, когда буду. И это ужасно, потому что я хочу тебя увидеть, — сказал Бен.

Я села на диван и сбросила туфли.

— Я тоже хочу тебя видеть! Я скучала по тебе все утро.

Бен провел со мной ночь и уехал рано, чтобы навестить мать в округе Ориндж. Он планировал рассказать ей о нас и хотел сделать это при личной встрече.