Переводы с языка дельфинов - Юлия Миронова

Накануне посещения ипподрома Алина, как обычно, одна была дома с ребенком. Семена дома не было. Кстати, Алина все чаще оставалась дома одна. Она уже и не спрашивала, куда уходит Семен. По делам так по делам. Ее это даже устраивало. Когда он был дома, он заставлял ее заниматься вещами, которые ей стали безразличны. Все свое время ей хотелось посвящать сыну, а так ей приходилось разрываться между сыном и мужем. Конечно, она была рада, что Семен любит ее, по-своему поддерживает, несмотря на то что она родила ему такого ребенка. Но все-таки ей хотелось, чтобы у них были общие цели и он разделял ее стремление вылечить Вову, а не повторял при каждом удобном случае, что его следует сдать в специнтернат. Алина даже слышать об этом не хотела, не понимала, как может родной отец говорить такие вещи.

Алина разогрела Вове ужин. Готовить она по-прежнему не любила, но Вовина диета заставляла. Алина нашла выход, как тратить время на кухне по минимуму. Она познакомилась с поваром в отделе кулинарии соседнего гипермаркета и подробно расспросила, в каких продуктах не содержится хлеб и молоко, и с тех пор разогревала на ужин шашлыки, зразы с беконом и прочие готовые вкусности. Шашлыки Вова очень любил, поэтому Алина выбрала из пакета упаковку готового мяса, переложила в пластиковый контейнер для высоких температур и поставила его в микроволновку, нажав на разогрев.

В глубине квартиры звонил ее телефон. Алина вытерла руки и побежала на звук. Найдя телефон в сумочке, она торопливо ответила:

— Слушаю!

— Зубова Алина Ивановна? — В трубке были слышны помехи и потрескивания, но тоненький женский голос четко произнес ее имя.

— Да, это я. Здравствуйте! — испугано ответила Алина.

— Московский институт генетических исследований беспокоит. Вы у нас сдавали полный кариотип две недели назад.

— А, да, — поскучнела Алина.

— Послушайте, вы нам принесли не тот материал. Нам нужно было три образца — ребенка, ваш и отца ребенка, — пропищала трубка.

— Так я три и принесла, — раздраженно ответила Алина, подумав: «Ничего не могут сделать нормально с первого раза!» — Ребенка, мой и мужа. Смотрите внимательно!

На том конце провода зашелестели бумажками, и девушка не менее раздраженно сказала:

— Мы просили образец не мужа, а отца ребенка!

— В каком смысле… — И Алина рухнула в кресло.

— В общем, ваш анализ и сына вашего без отклонений, — сказала трубка. — А вот образец отца все-таки донесите, если вам нужен достоверный результат.

Алина попробовала возразить:

— Да нет же, мой муж и есть отец моего ребенка.

Было слышно, как собеседница подавила смешок:

— Вот мужу это и рассказывайте! Нет образца, так и скажите. А этот — не отца ребенка. Результаты мы перешлем по почте вам в Петербург. Всего доброго!

Трубку повесили. Алина держала в руках открытый телефон. Захлопнула его. Открыла. Закрыла.

«Не отца ребенка… Боже мой, не отца!»

Она огляделась, пытаясь понять, где она вообще и не сон ли это. В горле билось сердце, в ушах мощным горячим напором стучала кровь, приливая к лицу, мысли метались… «Так значит… значит, тогда… тот единственный раз… Боже мой! Нет!»

Казалось, она просидела на стуле вечность, вечерело, вот-вот придет с работы муж. Алина больше всего боялась, что выражение лица выдаст ее. Но ничего не случилось. Семен ничего не заметил, Алина сумела взять себя в руки. Только все было словно в тумане, она едва понимала, что говорит сама, едва слышала, что говорит Семен. К счастью, он пришел подшофе, принял душ и уснул. Алине не спалось. Она вообще сомневалась, удастся ли ей теперь хоть когда-нибудь спокойно уснуть.

Она накинула пеньюар и пошла на кухню. Впервые пожалела, что бросила курить, ничто не помогло бы ей сейчас лучше, чем сигарета — спасительная палочка-выручалочка. Она одна против всего мира. Как это тяжело! Как трудно! Вова со всеми этими тараканами. Отношения с мужем, катящиеся в тартарары. Теперь вот еще и это.

Она включила кофеварку, села и попыталась привести мысли в должный порядок. Что произошло с ее жизнью? Как она умудрилась разрушить ее собственными руками? Что же теперь делать? Конечно, пока ничего не скажет Семену. И Роману не обязательно ничего знать. Но, в конце концов, все тайное всегда становится явным, все откроется рано или поздно. Вова еще маленький совсем, а уже всплыло, что он не сын Семена. Что же будет потом? Сколько можно тянуть? И надо ли тянуть? Кому сказать первому? Семену… Боже, да он сразу же отдаст мальчика в интернат! А Роману? А оно ему надо вообще? Итог один: она с Вовой — и больше никого вокруг. Что же делать?! В голове был хаос, никаких разумных мыслей. Вернее, они были, и много, они смешивались, напрыгивая одна на другую… И вот наконец главное: как это могло случиться?

«Это было в октябре, — вспомнила Алина. — Точно в октябре… дождливо было, пасмурно».

Компания «Норма» решила устроить вечеринку по поводу годовщины фирмы. Алина тогда еще там работала, Семена не было, у него был грипп. Погода ужасная, слякоть. Суббота. Определенно это была суббота. Суббота в середине октября. Пикник на природе. Что за глупость — устраивать пикник на природе в октябре? Пошел дождь, вообще все было промозгло и холодно. Она и выпила слишком, потому что замерзла. Роман… Роман тогда увивался вокруг нее. Алина вспоминала.

Они давно были знакомы с Романом, до того как Семен стал работать в «Норме». Алина еще очень удивилась совпадению, что там за главного Роман, потому что знала его еще с финэка, они вместе учились. Правда, учились на разных курсах, когда она поступила, он был уже аспирантом. Трудно было не обратить на него внимание. Он был высокий, красивый. В финэке хватало красивых парней. Но Роман привлекал ее с самого начала, что-то было в нем необычное, оригинальное. В том злополучном октябре он много рассказывал о себе. Родился в Африке, его родители дипломаты, да, в Кении, точно. Они чуть ли не открывали там посольство. Поэтому его мама, будучи беременной, осталась там работать вместе с отцом.

Сварился кофе. Алина налила себе чашку, аромат кофе ее успокаивал, она отпивала по глоточку, смутно припоминая, что же тогда с ней случилось. Роман подрос, и его отправили в Москву. Точно, он рос с бабушкой, а родители оставались в Африке. Роман однозначно был нерядовым человеком, многое в нем было неуловимо странное, чудное, но в то же время притягательное. Алина тогда наивно подумала, что его необычная манера поведения, мимика и жесты объясняются рождением в Африке, ей казалось, что родиться в Африке, а потом вырасти, выучиться и сделать карьеру в Москве — это очень романтично!

Роман рассказывал ей об увлечении фотографией. Он не женат. Точно, он еще говорил, что увлечение фотографией выгодно помогает познакомиться с самыми красивыми фотомоделями. Что он говорил ей? Предлагал фотосессию, она отказывалась. Но отказывалась, смеясь и явно флиртуя с этим красивым мужчиной. Как она могла… «Боже мой, как я могла!» Она выходила замуж за Семена — он сделал ей красивое предложение. Они, правда, откладывали свадьбу: хотели во Дворце бракосочетаний, а там была огромная очередь. Господи, ну зачем они откладывали эту свадьбу? В результате получается, что она выходила замуж уже беременная, на маленьком сроке правда, но беременная! Алина никогда не была доступной, никогда не позволяла парням лишнего, да вообще выросла под строгим оком отца, мало чего кому позволяла. Берегла себя для мужа… Господи, стыд-то какой!