Где болит? Что интерн делал дальше - Макс Пембертон

– С какой стати вообще ты выбрал такую работу? – спросила в недоумении Таня, когда я ей рассказал, чем сейчас занимаюсь.

– Проект по работе с бездомными? Целый день болтаться по улицам, отыскивая всяких наркоманов и проституток? Ты что, сумасшедший?!

Конечно, если так ставить вопрос, то моя работа походила не на сознательный выбор, а, скорее, на наказание, назначенное в судебном порядке.

– Ну, у тебя работенка не намного лучше, – смеясь, ответил я.

Таня работала медсестрой в отделении скорой помощи. Она вызвала меня к пациенту, который, по их мнению, нуждался в осмотре психиатра. Был час ночи; запах сидра, стоявший в коридоре, с порога бил в нос. Прежде чем начать работать в «Проекте Феникс», я представлял себе, как буду ходить по городским закоулкам, отыскивать пьяных и водворять их в больницу. Оказывается, мне не надо было даже беспокоиться: судя по контингенту в зале ожидания, все пьяные уже были тут. Мужчины с бородами и в грязной одежде дремали на стульях; молодую женщину, которую сопровождали двое парней, рвало прямо на пол.

– У вас нет мелочи на автобус? – поинтересовался кто-то, обращаясь ко мне.

Я поморщился. Это было второе ночное дежурство, но я уже терял терпение по отношению к этим людям. Женщина, которую стошнило, подошла к стойке медсестер и стала кричать:

– Вы собираетесь тут убрать или нет?! Это же опасно для здоровья!

Почему-то даже злобные взгляды медсестер не наводили ее на мысль, что рвота на полу для здоровья не самая большая опасность.

Один из ее приятелей очнулся и заорал, что они ждут уже больше часа, а врач все не идет, а потом начал искать свой ботинок, который, судя по состоянию его ноги, потерял гораздо раньше. Он громко рыгнул, и все собравшиеся одобрительно захохотали.

– День рождения удался, Клер, – сказал парень без ботинка.

В тот день ей исполнилось 26; парни были ее коллегами по работе. Клер точно не была бездомной, как, собственно, и остальные пьяные в приемной скорой помощи. Я заглянул в компьютер. Невероятно – целых шестнадцать пациентов в состоянии тяжелого алкогольного опьянения. Нет, они не упали на улице, сломав руку или разбив себе голову, прежде чем оказаться в больнице. Шестнадцать человек занимали сейчас боксы в отделении, потому что вдрызг напились. Большинство к тому же доставила скорая помощь, которая вполне могла заниматься более достойными делами. Сейчас им делали капельницы, чтобы они протрезвели, и остальным приходилось дожидаться по 3 часа и больше, пока освободится бокс. Еще острей ситуацию делало то, что в крайнем боксе у женщины начинался выкидыш, и врачи пытались его остановить. Вот ради чего создавалась Национальная служба здравоохранения, а не ради пьянчуг, которые заглатывали по 15 банок сидра и отключались. Конечно, люди временами употребляют алкоголь, тут нет ничего из ряда вон выходящего. Иногда они перепивают и тогда попадают в больницу. Это тоже справедливо. Вот только больницы в наше время и без того переполнены, а из-за подобных случаев оказываются на грани коллапса.

Стоя в коридоре, по которому вентиляторы гоняли аромат перебродившего сидра, я наблюдал, как выписывают Клер. И тут ее компания окончательно вывела меня из себя.

– Представляю, как в понедельник всем на работе про это расскажу, – заявила она своим друзьям, когда они выходили за дверь.

Последовал взрыв смеха. Они нисколько не стыдились: наоборот, собирались похвастаться своим приключением. Наверняка на следующей неделе повторится то же самое. Оставалось надеяться, что мне в тот момент не придется дежурить и я буду спокойно работать на улице со своими бездомными.

В разные времена психические заболевания объяснялись разными теориями: достаточно вспомнить, что термин «истерия», возникший в Античности, основывался на предположении, что матка может открепляться от своего места и блуждать по организму, оказывая воздействие на мозг и приводя к иррациональному поведению. Современная гипотеза предполагает, что эти болезни вызваны сложными биохимическими и генетическими феноменами, но доказать это также сложно. Мозг и принципы его работы до сих пор остаются неисследованной территорией, поэтому врачи-психиатры имеют дело, по сути, с внешними проявлениями деятельности органа, которого никто толком не понимает. Когда дежуришь ночью в скорой помощи и тебе привозят пациента с острым психозом, теория летит в окно – куда, кстати, стремятся и сами пациенты, если их быстро не связать.

Каковы бы ни были подлинные причины психических заболеваний, моя работа заключается в том, чтобы поставить диагноз и удалить пациента из отделения, прежде чем будет превышен установленный государством лимит на пребывание в скорой помощи – не более 4 часов. До сих пор мне удавалось неплохо справляться, не беспокоя старших врачей, дрыхнувших по домам под теплым одеялом. Но с третьим ночным дежурством мне не повезло. Естественно я понимал, что такое иногда случается: какие-то ночи тяжелей, какие-то легче, просто выдалась загруженная смена.

– Ну что, готов? – спросила Таня, когда я явился в отделение.

Она сказала это с намеком, от которого у меня возникло чувство, что персонал затеял какую-то игру, собираясь надо мной посмеяться.

– Что ты имеешь в виду? – занервничав, спросил я.

– Ты же знаешь, что сегодня за ночь, правда?

– Ночь, когда я буду сидеть и смотреть кабельный канал в дежурке и никто не будет меня вызывать по пейджеру? – предположил я с оптимизмом официанта, расставляющего столики на палубе Титаника.

– Ха! Если бы! Сегодня же полнолуние. Мрачная музыка, вой волков, искаженные лица…

Иррациональный страх перед дежурствами в ночь полнолуния восходит у врачей, кажется, еще к древним грекам. Они связывали сумасшествие с избытком жидкости в мозгу – соответственно, раз Луна влияет на приливы, то и на мозг должна влиять тоже. Да, лучше им было не лезть в науку, сосредоточившись на пьесах и скульптурах. Римляне переняли у них это убеждение; слово лунатик происходит от латинского luna, то есть «Луна». Даже такие светлые умы, как Фома Аквинский, разделяли их заблуждение. Собственно, вплоть до последнего времени в медицине бытовало убеждение, что фазы Луны влияют на мозг. Если быть честным, то, несмотря на всю анекдотичность их доказательств и на недавние исследования, опровергшие такую причинно-следственную связь, в отделениях скорой помощи все знают, что в полнолуние мир сходит с ума, пациенты наводняют больницы, и начинающие бедняги-психиатры сбиваются с ног в попытках навести порядок. Хотел бы я быть выше этой суеверной чепухи, но нет.

– Неееееет! – завопил я. – Так нечестно!

Сестры зацокали языками. Что еще хуже, мне предстояло отработать тринадцатичасовую смену. Вот же кому-то не повезет!

К трем часам ночи я осмотрел восемь пациентов и четырех положил в больницу, но поток новоприбывших не иссякал. На заре, когда полная луна сдавала свои позиции, я добрался до последнего в списке. Это оказалась дама, хорошо известная в отделении психиатрии, – она часто туда попадала из-за попыток членовредительства.