Однажды я встретила волка - Анна Клирик

на подруг. Тарья выпрямилась, кивнула всем сидящим за столом и заявила:

— Прошу прощения, но мне пора идти. Не могу дом надолго оставить. — Она уронила взгляд на отца, и Норан подавился возражением. — Спасибо большое за вкусный обед.

Норан залился краской, встал и поспешно извинился перед остальными. Палаша подскочила со скамьи, ударившись о стол коленкой, и выпустила Тарью к двери. Дочь мясника уходила с достоинством, и Мита ей даже восхитилась. Отец последовал за ней; на пороге он еще раз принес извинения всем и вышел.

Глаза Палаши бегали от Тарьи к Мите, Зере и сидящим во главе стола Дирку и Варламу. Спохватившись, травница схватила ее и подругу за руки и повела на кухню.

* * *

— Спасибо вам, девочки.

Палаша тяжело дышала и вытирала мокрые от слез щеки. Девушка разнервничалась так, что стоило им зайти в стряпущую и закрыть дверь, как она затряслась в безмолвных рыданиях.

— От такого застолья у любого свело бы зубы, — заметила Митьяна. — Не переживай. Все мы искали повода сбежать оттуда поскорее.

— Таша молодец! — искренне восхитилась Палаша. — Правда, мужа она себе так никогда не найдет, но зато такая сильная и невозмутимая…

— Дочка мясника, — подала голос Зера. — Этим все сказано.

Она стояла теперь у мутного окна, поджав губы и скрестив руки на груди. Румянец постепенно возвращался на ее щеки, но краснела она явно от злости.

Лина обвела всех взглядом, и личико у нее сделалось серьезным. Подскочив к лавке рядом с печью, где стоял поднос с пирожками, она схватила несколько штук и раздала остальным. Палаша с готовностью вцепилась в румяное тесто зубами. Зера взяла с неохотой. Митьяна приняла угощение и задержала взгляд на ажурных деревянных сережках Лины, смешно болтавшихся при ходьбе. Слишком крупные для ее ушей. Радия предпочитала заранее готовить девочек в невесты и считала, что привыкать к украшениям и нарядной одежде надо с детства.

А пирожки и впрямь были вкусные. Небольшие, аккуратно слепленные, с сочной ягодой внутри. Радия много наготовила, можно попросить домой, а то с этими смотринами Мита только кашу и успела сварить.

— Пусть что угодно говорят, не пойду я за него, — проворчала вдруг Зера. — Не дождутся. Он, может, и не плох собой, но видела я, как он на меня смотрел. Глазами раздевал! Мит, не заметила, что ли?

— Прости. Я отвлеклась на Варлама.

— Много они понимают! — Голос у нее задрожал. — Забрать меня к ним… Счастье мне! Да я лучше к волколюдам жить пойду, чем к ним!

Митьяна вспомнила предложение Лика и едва не рассмеялась. Какое совпадение.

— Ничего, — заявила она. — Они здесь на недельку задержатся. Значит, настало время поиграть в игру, кто быстрее сдастся.

Мита взяла Зеру за руки и заглянула той в глаза.

— Обещаю, они уедут отсюда с пустыми руками.

* * *

[1] Корневатка — сундук, сплетенный из молодых корней сосны, куда девушки складывали свое приданое.

Глава 17

Миьяна

Зверолюдов без прикрас можно назвать повелителями лесов. Ни один хищник не посмеет напасть первым или же украсть их добычу, а травоядные предпочтут убежать при встрече. Что уж говорить о человеке…

Хотя, поговаривают, что медведь, рысь — или даже крупный лось — вполне могут дать зверолюду отпор.

Из заметок неизвестного путешественника

Если зверья в лесу нет — значит, двоедушники вышли на охоту.

Народное предание

Х514 год, 13 день месяца Зреяния

Митьяна разглядывала мохнатую спину Лика, идущего впереди, и не решалась начать разговор. Он, как обычно, встретил ее в лесу, недалеко от опушки, и на этот раз повел западнее, в места, где она никогда до этого не бывала. Он держался впереди и молчал. Это была их первая встреча после похода в лес за травами и того странного поцелуя, которым ее наградил волколюд.

При мысли об этом Мита чувствовала, что начинает краснеть. Хорошо, что на ней была густая волчья шерсть.

Сегодняшние смотрины тоже не шли из головы. Перед глазами до сих пор стояло лицо Варлама — грубое, суровое, с темной густой бородой и темными, почти черными глазами. Его крик, что от волколюдов пора избавляться, все еще звенел в ушах, и от этого ей хотелось взвыть, зарычать и вцепиться зубами во что-нибудь, что можно порвать на кусочки.

— Что с тобой сегодня?

Лик сдался первым. Он замедлил бег и слегка повернул голову, чтобы взглянуть на волчицу одним глазом.

— Да ничего… — пробурчала Мита. — Мелочи.

— От тебя разит злостью.

— Да, я немного зла.

— Немного? На кого?

Волк поравнялся с ней и посмотрел на нее в упор. Мите стало не по себе: вдруг он решил, что она на него дуется?

— А… нет, не на тебя. Не бери в голову.

— Я и не думал, что ты на меня злишься. Так что случилось? — настаивал Лик.

— Гости случились, — вздохнула она. — Подругу мою замуж хотят выдать, а ей этот парень не по душе. Да и мне, если честно, не нравится эта семья. Такого сегодня наговорили…

Волчица прижала уши, будто хотела извиниться.

— Знаешь, не ходи пока в деревню, ладно? Не в ближайшую седьмицу. Я не знаю, чем это может закончиться.

И, чтобы не отвечать на вопросы, Мита вырвалась вперед, перепрыгивая корни и мелкие кусты.

Лик не стал настаивать. Спустя некоторое время он снова поравнялся с ней, но Мита не обратила внимания, стараясь привести в порядок собственные мысли. В голове все путалось, чувства брали верх и, откровенно говоря, сопротивляться этому не сильно хотелось.

— Ты ведь еще не пробовала охотиться? — нарушил молчание Лик.

Мита вздрогнула и едва не споткнулась о какой-то корень.

— Что?

— Тебе нужна встряска, — пояснил он. — Не обычная пробежка, а что-то посерьезнее. Охота.

От одной мысли о том, что ей придется кого-то выслеживать и ловить, Мита задрожала, вот только она не поняла, от страха или возбуждения.

— Я же совсем не умею… Я даже отцу никогда с этим не помогала, а тут…

— Все что тебе нужно — выключить человеческие соображения и довериться инстинктам. А тело тренируется. — Он пихнул ее в бок. — Давай же. Я по твоей морде вижу, что ты не прочь кого-нибудь загрызть.

Он поманил ее хвостом и рванул вперед, даже не дав возможности возмутиться. Мита зарычала и припустила следом.

— А ну, стоять!

Лик несся между деревьев, словно тень, быстро и бесшумно. Митьяна с удивлением обнаружила, что погоня за ним дается ей легче прежнего. За две ночи она успела свыкнуться с волчьим телом, уже не путалась в лапах и могла развить