Однажды я встретила волка - Анна Клирик

такую скорость, что даже сыну главы клана приходилось с ней считаться. А еще она замечала, что Лику было уже не в тягость возиться с ней. Чем больше времени они проводили вместе, тем с большей охотой он учил ее новому, тем внимательнее следил за ее успехами и чаще хвалил. После вчерашнего Мита была уверена, что волколюд испытывает к ней нечто большее, чем просто желание позаботиться. Правда, с тех пор он ничем не показывал свои чувства, и ей даже стало казаться, что дом, очаг, соломенный ковер и горячие губы ей успели присниться.

Да почему же она не может просто выкинуть это из головы?

Запах волколюда, желтыми нитями тянущийся впереди, накрыла пурпурная дымка. Мита несколько раз моргнула, подумав, что ей привиделось, но Лик безошибочно повел носом в сторону.

— Заяц, — оповестил он и оскалился. — Ну, что? Готова преследовать?

Мита, конечно же, была не готова. Но Зверь ответил радостным возбуждением, и лапы волчицы задрожали.

— Нет, — честно ответила она. — И как мне его поймать?

Лик лишь махнул хвостом, призывая ее идти следом, и двинулся в ельник.

* * *

Охота едва не превратилась в балаган.

Поначалу Мита честно пыталась следовать указаниям Лика, однако ей никак не удавалось подобраться к зайцу незамеченной. Стоило ей сделать несколько шагов, как заяц срывался с места и убегал, и потом они искали его по всему лесу или находили другого. И все повторялось.

В конце концов Мита плюнула и не стала подкрадываться — попыталась взять его на бегу. Естественно, промазала: зубы щелкнули в пальце от длинных серых ушей, волчица кубарем полетела в кусты, а перепуганный заяц бросился наутек. Лик весело тявкал и подвывал, настолько громко, что неясыть, наблюдавшая за ними с одной их веток, недовольно заухала в ответ и улетела.

Волк предложил ей свою помощь, но Мита отнекивалась как могла. В конечном итоге он спугнул несчастного зайца прямиком к начинающей охотнице, и та наконец поймала его, оборвав жизнь зверька, полную страданий.

Лик поздравил ее с первой добычей.

Мита держала обездвиженную тушку в зубах, теплая кровь стекала из прокушенной шеи ей на язык, и от солоноватого привкуса все тело покрывалось мурашками. Ей казалось, что она нажевалась какой-то дурманящей травы, от которой мутнел рассудок, а тело потряхивало.

— Это чувство ни с чем не спутаешь и ни на что не променяешь. — Лик подошел ближе и положил морду ей на загривок. Волчица прикрыла глаза и прижалась к нему боком. — Тебе стало лучше?

— Гораздо, — проурчала она. — Только я не знаю, что теперь с этим зайцем делать. Есть неохота, да и я пока… не готова.

— Спрячем где-нибудь. А я потом в клан отнесу, — фыркнул он. — Или ты хочешь забрать трофей себе?

— Боги упасите, куда ж я его дену?

— Откуда я знаю, может, у тебя есть подвал для таких вещей.

Мита зарычала и пихнула его боком. Лик зафыркал и отскочил в сторону. Его янтарные глаза смеялись.

Зайца они спрятали в корнях какого-то дерева: Мита засомневалась, что тушку оттуда никто не стащит, на что Лик ответил — побоятся. Добычу волколюдов никто не осмеливался красть — каждый хищник знал, кто на самом деле хозяйничает в лесу.

А потом Лик предложил Мите наведаться в одно уютное место и, не дожидаясь ее согласия, повел за собой.

Волчице пришлось следовать за ним.

Они направились на запад, а потом взяли южнее. По ощущениям Миты, они находились совсем недалеко от тракта, ведущего к Алсену, городу, куда постоянно ездил торговать отец. Они перешли вброд небольшую речку, затем прошлись немного вдоль нее и снова зашли в воду, двигаясь против течения. К чему были такие сложности, Мита не поняла, но Лик ясно сказал делать так, как он велит.

Русло реки брало начало в сосновом лесу и терялось среди осин, берез и высоких зарослей папоротника. Когда перед ними оказалась стена из кустов, волчица даже остановилась, но Лик скомандовал двигаться следом за ним и тут же исчез в густой листве. Сквозь ветви волчица пробиралась с трудом, но когда ее морда высунулась на другой стороне, восхищению ее не было предела.

Небольшое озеро, которое открылось ее глазу, слабо мерцало, и в ней неровным полумесяцом отражалась убывающая луна. Лик подошел к воде первым, коснулся носом поверхности и стал пить. Мита подошла следом, оглядываясь. Запахов здесь почти не было либо они стелились по берегу озера едва заметной дымкой, уже потерявшей цвет — значит, старые.

— Здесь, кроме меня и животных, приходящих на водопой, никого не бывает, — озвучил ее мысли Лик. — Небольшой уголок, в котором я могу побыть один, если меня утомят вниманием.

— А по запаху не найдут? — поинтересовалась Мита.

— Если сильно захотят, найдут. Но мы не просто так переходили реку. Помнишь, я говорил тебе, что вода уносит все запахи?

— Так это был трюк! — восхитилась Мита.

— Самый простой.

Лик снова опустил морду к воде. Волчица покрутила головой, жалея, что перед глазами все было черно-белое и не очень четкое. Вот бы взглянуть на это место человеческими глазами! Но… не будет же она перед Ликом?.. Ей и так ужасно неловко за все прошлые разы.

Волк облизнул губы и фыркнул, стряхивая воду с тонких усов. Затем он потрусил к кустам и скрылся там. Мита испугано вскочила и потянула носом — нет, рядом, никуда не ушел. Через какое-то время он вновь появился на берегу, на этот раз — с узелком.

— Что это?

— Одежда.

Мита прыснула.

— Ты держишь здесь одежду?

— О тебе позаботился, между прочим. Правда, рубашка только на меня и, боюсь, тебе она будет слишком велика. Чего? — поинтересовался волк, заметив недоумение на ее морде. — Я по глазам вижу, что ты хочешь взглянуть на все это человеческими глазами. И прекрасно тебя понимаю.

— Отвернись тогда, — пробурчала Мита.

— Сама справишься?

— Справлюсь!

Лик хмыкнул, положил узелок на землю перед ее лапами и сел к ней спиной.

Митьяна глубоко вздохнула, собираясь с духом. Пока у нее не выходило обращаться так же легко, как Лику, хотя с каждым разом получалось все лучше. Она закрыла глаза и представила себе, как становится девушкой. Тело отозвалось судорогой и стало перестраиваться. От боли потемнело в глазах.

В себя она пришла, лежа на мягкой траве, которая щекотала ей кожу. Мита несколько раз моргнула, потерла глаза и осторожно села. Перед ней было то же озеро, но теперь иссиня-черное, с ровной, словно зеркало, поверхностью, а луна, отраженная в нем, светила в несколько раз ярче. Густые еловые лапы почти сливались с