Папа - Павел Владимирович Манылов

class="p1">– Марик, ты на рыбалку собрался? – Он сел рядом с Марком на его кушетку и взял одну из пластиковых мух, которые в ряд лежали на стуле. Там же стояли банки с искусственными мотылями, мухами и гусеницами.

Марк по одной доставал их из банки, осматривал и складывал в ряд на стул. Если посмотреть сверху, то получался военный аэродром, на котором стояло несколько чёрных бомбардировщиков, два красных истребителя и один большой пассажирский самолёт.

– Серёга, да какая рыбалка? – Марк выложил ещё несколько насекомых, оглядел свой аэродром и достал из кармана халата катушку с белыми нитками с воткнутой иголкой. – Кинь мне халат Вовика, вон лежит в углу.

Семёныч дотянулся до халата, который почему-то лежал на кушетке, а не висел на плечиках в шкафу, и протянул его Марку. Тот расправил его и положил себе на колени. Затем, взяв муху, он аккуратно пришил её к халату, потом другую…

Семёныч понял, в чём дело, и начал негромко посмеиваться. Он уже представил, как Вовик наденет этот халат и будет судорожно стряхивать с него мерзких тварей.

– Тихо, тихо, постой лучше в коридоре, на стрёме. – Марк поднял голову и приложил палец к губам.

Семёныч поднялся, продолжая хихикать, и вышел в коридор, оставив дверь приоткрытой.

Минуты через три в конце коридора показался Вовик. Присвистнув, Семёныч сложил руки на груди и приготовился задержать коллегу до того момента, как Марк успеет закончить шить и повесит его халат в шкаф.

Владимира Билькина все называли Вовиком ещё в институте – не только студенты, но и преподаватели. До четвёртого курса они с Семёнычем учились вместе, а после началась специализация: Семёныч пошёл в кардиологию, а Вовик в психиатрию. И сейчас он считался одним из лучших психиатров в городе. Работая на скорой, Вовик не имел своего кабинета, но квалификация его была общепризнана, у него консультировались почти все практикующие коллеги.

Телом он выдался большим, мужественным, с непропорционально длинными руками и огромными ладонями. Занятия волейболом усилили диспропорцию, и это бросалось в глаза. К спортивному, взрослому телу была прикреплена маленькая голова с абсолютно детским лицом. Всё вышеописанное усугублялось лёгким косоглазием.

Полностью охарактеризовать внешность Вовика могла одна история, которую знал весь коллектив скорой помощи и которую пересказывали как анекдот уже почти двадцать лет. В самом начале работы, когда его ещё никто не знал, Вовик приехал на вызов к больному шизофренией. Стадия была острой, и Вовик принял решение о госпитализации. Больной был не буйный, санитары крепкие, поэтому смирительную рубашку ему не надели, а просто уговорили вместе поехать в Смольный к Ленину: к вождю у больного было несколько животрепещущих вопросов. Когда они подъехали к больнице, первым из машины вышел один из санитаров и направился к дверям приёмного отделения, чтобы предупредить о приезде нового пациента. Первый санитар с врачом ожидали на крыльце.

Из машины появился второй санитар, затем больной, и шествие замыкал Вовик.

Врач психиатрической больницы, женщина сорока с лишним лет, взяла за руку санитара и с удивлением спросила, показывая на Вовика:

– Лёня, а вы зачем психа-то в халат одели?

Семёныч хохотнул, снова вспомнив эту историю, и протянул Вовику руку, приветствуя его и одновременно контролируя ситуацию.

– Семёныч, ты у главного был? – с ходу спросил Вовик, пожав руку.

– Был, – ответил Семёныч, обняв его за плечи и развернув спиной к комнате.

– Куда он лезет, Серёжа? – Вовик прижал руки к груди и, оглядевшись, возмущённо зашептал: – Я с наркологией сам, поди, разберусь. Куда, кого и за какие деньги возить. У меня и клиентура своя давно, и всё такое.

– Вов, да что ты его слушаешь? Делай как знаешь. – Семёныч краем глаза заметил, что Марк уже закончил и спокойно сидит на кушетке, попивая чай. – Давай переодевайся. Потом я.

– Нет, ну ты согласен?

– Вов, согласен, давай. – Семёныч подтолкнул Вовика в комнату.

Билькин поздоровался с Марком и начал снимать верхнюю одежду. Две пары глаз с нетерпением наблюдали за процессом переодевания коллеги, но, к их разочарованию, Вовик надел свой халат, даже не взглянув на него, – так он был увлечён дискуссией о нововведениях главного врача.

– Сергей Семёнович, спасибо, машину починили. – В комнату вдруг вбежала запыхавшаяся Аллочка и встала за спиной у Вовика.

Вовик резко обернулся и во всей красе предстал перед девушкой.

– А-а-а! – вдруг крикнула Аллочка и отскочил, как ошпаренная.

Вовик ещё больше скосил глаза и, ничего не понимая, раскрыл руки в объятиях и начал приближаться к Аллочке.

Аллочка взвизгнула и замахала руками. Семёныч с Марком захохотали, а Вовик наконец взглянул на свой халат.

– Вот козлы, – с улыбкой сказал Вовик и повёл Аллочку, испытавшую за это утро недельную порцию эмоций, из комнаты.

«Третья бригада, на выезд! Третья бригада, на выезд!» – прогремел из радиоточки голос диспетчера. Семёныч поспешил переодеваться.

Уже через минуту он стоял у машины и дожидался бегущего Вениамина.

Через тридцать секунд вся команда была в сборе: Семёныч – врач специализированной кардиологической бригады скорой помощи, два фельдшера – Вениамин и Лена, водитель Валера – очень серьёзный парень тридцати двух лет.

– Погнали, – скомандовал Семёныч.

Через пять секунд бригада разместилась в медицинской «газели» и отправилась на вызов.

– Воткинское шоссе, девятнадцать. Срочно. Стройка там какая-то, – продиктовал сидящий рядом с водителем Семёныч.

Через четырнадцать минут они были на месте. Стройку искать не пришлось, их уже ждали. Человек десять кавказцев в строительных робах замахали руками, показывая, что ехать нужно к ним. Окружив «газель» и хлопая ладонями по кузову, они, как конвоиры, сопровождали автомобиль к месту. Толпа довела машину до строительных вагончиков, возле одного из которых толпилось ещё человек пятнадцать. На ходу, не дождавшись полной остановки, Семёныч открыл дверь автомобиля и выпрыгнул на землю.

– Э-э-э, вы щто так долго! – загалдели кавказцы, окружили Семёныча и толпой повели его в вагончик.

Сзади из кузова «газели» вылез Вениамин, держа в руках огромный оранжевый чемодан. За ним выбралась Лена.

– Чэлавэк умэр, а ты даже мигалку нэ включил. – Один из толпы положил тяжёлую руку на плечо Семёнычу и слегка сдавил. – Если нэ вылечишь, нэ уедэте отсюда.

– Та-а-а-к! – рявкнул Семёныч и остановился, подойдя к вагончику. – А ну вон отсюда все! – Движением плеча он скинул чужую руку и оглянулся на водителя.

Валера поднял вверх рацию, с одного взгляда поняв, что нужно делать.

– Видишь, водитель рацию держит? – Семёныч кивнул в сторону «газели». – Сейчас он передаст диспетчеру о нападении, и через пять минут здесь будет ОМОН. – Семёныч повернулся к кавказцу и посмотрел ему в глаза. – Вас всех заберут, товарищ ваш умрёт, а виноват во всём будешь ты.

– Э-э-э,