Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Гварза с кривой ухмылкой вышел ему навстречу у третьего спуска, там, где обычно съезжал в долину бронеход. В руках у него был лабораторный излучатель. Сармат посмотрел вниз с холма, тронул переключатель и выпрямился, прижимая агрегат к груди.

— Свечение… — Гедимин угрюмо сощурился. — Странный там туман. Я прошёл от склада до этой точки. Ты где двигался?

— От склада, но в другую сторону, — Гварза кивнул на ангары. — Значит, периметр закрыт. Что на дозиметре?

— Пять микрокьюгенов, — Гедимин сверился с прибором и не удержался от облегчённого вздоха. Дозиметр, уходящий в минус, его пугал.

— Как дойдёт до нуля, выходи к обрыву, — без тени усмешки сказал Гварза. — Это нельзя пускать на холм. И твой склад… смотри, чтобы туман на нём не лежал.

— Угу, — у сармата уже не было настроения спорить. — Ты знаешь, что это за штука? Анализатор показывает чушь…

Гварза пожал плечами.

— Что-то вроде падальщика. При случае переходит к паразитизму. Держись от него на расстоянии выстрела, ясно? И своему биологу скажи. Полезет ещё за образцами…

За спиной раздалось сердитое фырканье. Вепуат с дроном на плече вышел из-за Гедимина, смерил Гварзу недовольным взглядом и снова фыркнул.

— Как что-то изучить, не беря образцы⁈

— Не надо это изучать, — угрюмо ответил Гварза. — Держитесь подальше, вот и всё.

Он прошёл мимо Гедимина, едва не толкнув его плечом. Сармат озадаченно хмыкнул.

— Оно движется против ветра. И… у него есть структура. Но, похоже, непостоянная. Очень неустойчивая.

— Я тут говорил с местными, — Вепуат, оглянувшись туда, куда ушёл Гварза, понизил голос. — Эта штука — из ущелья падальщиков. Оттуда же, откуда Икси. И тоже… не очень живая. Местные говорят — она должна быть там, где мёртвые. Но иногда просачивается.

Гедимин, не без труда вспомнив, чего пришлось наслушаться в день Мрака, еле слышно хмыкнул.

— Вроде теневые твари должны отлавливать бродячую мертвечину. Ну вот и где они?

Что-то колыхнулось на краю поля зрения; обернувшись, Гедимин не увидел ничего — только окраска смятого шатра на долю секунды стала темнее. «Тень чего-то летающего?» — сармат посмотрел на небо. «А, какие тени — Пламя ещё не „горит“…»

Он покосился на дозиметр. Там по-прежнему горела цифра семь — прибор работал без сбоев.

… — Меня укусил трилобит, — пожаловался Вепуат. Они с Гедимином стояли у обрыва, там, где два дня назад была полевая кухня Броннов, и смотрели на затуманенную долину. Сфалт за плечом ремонтника ещё дымился — нагревшееся сопло остывало в холодном воздухе. На пять метров к холму туман не приближался — он клубился поодаль, а метрах в двадцати, у дальних плато, уже вставал серой стеной. Гедимин смотрел на мигающие зелёные огни. Их было много, чем плотнее дымка, тем больше; сармату казалось, что они тоже глядят на него, и ничего хорошего этот взгляд не обещал. «Не знаю, живое оно или нет, но для дохлого — чересчур бодрое,» — мрачно думал Гедимин, глядя на дозиметр. Интенсивность фонового излучения снова достигла семи микрокьюгенов.

— За скафандр? — недоверчиво хмыкнул он, услышав слова Вепуата. — Так проголодался?

Вепуат еле слышно фыркнул.

— Я хотел вынести его на улицу, — сказал он. — Ни разу не видел, чтобы они так чему-то сопротивлялись. Я крыло Подранку удалял — он и то не так дёргался!

Гедимин посмотрел на холодные зелёные огни и потянулся к сфалту.

— Не достанешь, — предупредил его Вепуат, взглянув на сигма-сканер. — Тут полно разломов.

— Не нравится мне эта штука, — пробормотал Гедимин, нехотя убирая руку от оружия. — «Трилобитам», видимо, тоже.

«Два рабочих дня „трилобиту“ под хвост,» — думал он, угрюмо щурясь на странный туман. «И, главное, непонятно, из-за чего. Экстремальное похолодание — ещё ладно. А вот это что за пакость?»

Что-то мелькнуло у склона — будто тень дерева внезапно удлинилась… хотя уже и теней-то не было — день закончился полтора часа назад. Туман, всколыхнувшись, отодвинулся вдаль по ущелью, половина огней, мигающих внутри него, погасла. Гедимин покосился на сигма-сканер — на мгновение по экрану пробежала знакомая рябь. «Икси всё-таки взялись за дело,» — криво ухмыльнулся он. «Никого не жрут, заняты работой. Эта штука их, кажется, боится… Или мне всё померещилось. Влезли же мы на эту бредовую планету, мать моя пробирка…»

27 день Воздуха, месяц Мысли. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня

«Трилобит» резко развернулся в воздухе, его распрямлённый хвост ударил по свисающему шлангу, едва не вырвав его из гнезда, и существо, взмахнув крыльями, с грохотом упало в бочку для стирки. Вепуат, громко помянув размножение «макак», бросился к нему. Гедимин, придёрживая шланг, шагнул в сторону — вода в его скафандр только-только начала набираться.

— Ничего там не сломалось? — спросил Вепуат, доставая трещащего и хрюкающего «трилобита» из бочки. Существо извивалось всем телом, только что из брони не вываливалось, но взлететь никак не могло. Разведчик посадил его на руку и отставил её в сторону, дожидаясь, пока животное приведёт крылья и панцирь в порядок. Мимо промчалось ещё одно, хлестнуло хвостом по стене, отрикошетило на пол и, проехав полметра, остановилось, яростно дёргая брюшными крючками и хлопая крыльями.

— Чего они так носятся? — недоумённо спросил Гедимин, подставляя существу ступню. Оно в одно движение перевернулось спиной кверху, вскинуло крылья и помчалось дальше.

— Два дня без движения, — Вепуат проследил взглядом за двумя «трилобитами», поочерёдно гоняющимися друг за другом. — Разминают крылья. Но всё-таки им тут тес… Hasu!

Два «трилобита», столкнувшись в воздухе, с грохотом рухнули в бочку. Оттуда донёсся громкий треск и хрюканье на два голоса.

— Может, убрать её в предбанник? — предложил Гедимин, глядя, как Вепуат вынимает животных из «ловушки». — Притягивает она их, что ли…

Вепуат, стряхнув с себя «трилобитов», махнул рукой.

— Пора искать нормальное место для вылета. Здесь они что-нибудь