Сиблаг НКВД. Последние письма пастора Вагнера. Личный опыт поиска репрессированных - Александр Владимирович Макеев

лет, чтобы иметь возможность сравнить, как изменилась территория за восемьдесят с лишним лет. Поиски этого захоронения продолжаются, и, мне кажется, мы на правильном пути.

Конечно, вдоль и поперек изучив документы и разыскивая место, где убили Вольдемара Вагнера, я не мог не думать о людях, которые это сделали. Все эти фамилии, обнаруженные на страницах расстрельного акта и других документов, – кого они скрывают? Я хотел взглянуть на лица тех, кто оставил моих бабушек без отца.

С Тройкой Западно-Сибирского края все было просто. Фамилии этих людей были символами репрессий в Западной Сибири.

Роберт Индрикович Эйхе родился в 1890 году в Курляндской губернии (современная Латвия), был революционером и видным партийным деятелем. Начал карьеру в Наркомате продовольствия и Сибирском продовольственном комитете, являлся организатором раскулачивания и коллективизации в Сибири. С 1930 года по октябрь 1937-го Роберт Эйхе был Первым секретарем Западно-Сибирского крайкома ВКП(б). Вошел в самую первую Тройку НКВД эпохи Большого террора, утвержденную постановлением Политбюро от 27 июня 1937 года. К концу 1937 года возглавляемая Эйхе Тройка приговорила 16 553 человека, из них к расстрелу – 4762 человека. В апреле 1938 года Эйхе был арестован по обвинению в создании «латышской фашистской организации». Подвергался пыткам (дело Эйхе разбиралось как пример фальсификации во время развенчания культа личности Сталина). Расстрелян 2 февраля 1940 года, погребен на полигоне «Коммунарка». Реабилитирован в 1956 году[50].

Иван Александрович Мальцев родился в 1898 году в семье рабочего в Пермской губернии. Карьеру в органах безопасности начал в 1921 году, сразу после службы в Красной армии. Служил в ГПУ на Урале, в Киргизской АО, Адыгейской АО, с марта 1937 года – в Западно-Сибирском крае. С 15 августа 1938 года – заместитель начальника УНКВД Западно-Сибирского края. Вместе с Эйхе вошел в состав Тройки НКВД. В июне 1938 года дослужился до должности начальника УНКВД Новосибирской области, тогда же стал депутатом Верховного Совета РСФСР. 25 января 1939 года Мальцева арестовали и через полтора года следствия приговорили к 8 годам ИТЛ. Вскоре после прибытия в лагерь в Архангельской области погиб (по некоторым данным, покончил с собой). Не реабилитирован[51].

Игнатий Ильич Барков родился в 1898 году в крестьянской семье в селе на территории современной Самарской области. Получил начальное образование, но это не помешало ему начать карьеру в органах юстиции. С 1933 года – прокурор Западно-Сибирского края, с июля 1937 года – член Тройки НКВД вместе с Эйхе и Мальцевым. В октябре 1937 года стал прокурором Новосибирской области. Снят с должности и исключен из Тройки после ареста в марте 1938 года. 24 апреля 1938 года выбросился из окна четвертого этажа УНКВД Новосибирской области. Дело прекращено за смертью, реабилитирован в 1956 году[52].

Сведений о секретаре при Тройке УНКВД по Западно-Сибирскому краю Александре Андреевиче Колчине не так много: известно, что до перевода в Сибирь он служил на Северном Кавказе. В январе 1936 года получил звание лейтенанта госбезопасности. До января 1939 года работал вридом (временно исполняющим должность) инспектора при начальнике УНКВД Новосибирской области (то есть был подчиненным Мальцева до его ареста). Уволен 16 января 1939 года с формулировкой «невозможность использования на работе в Главном управлении государственной безопасности»[53].

Отыскать остальных было сложнее. Исходные данные в виде фамилий без инициалов, а в случае следователя – только подпись, фамилия была закрыта по всему делу. Искать предстояло оперуполномоченного 3-го отдела при Яйском отделе УНКВД (фамилия неизвестна), врида начальника 3-го отдела ИТЛ УНКВД по ЗСК лейтенанта госбезопасности Писклина (он сделал доклад на заседании Тройки и создал приказ о расстреле), помощника начальника 3-го отдела Сиблага НКВД Моисеева (на его имя был выписан приказ, и, судя по всему, он отвечал за организацию расстрела и был его непосредственным участником) и двух участников расстрельной бригады: оперуполномоченного 3-й части Антибесского ОЛП Капустина и командира 1-го взвода Мариинского дивизиона ВОХР Москвина.

Поиск по открытым источникам дал неубедительные результаты. Варианты, которые я нашел в базе «Кадровый состав НКВД 1935–1939», созданной Андреем Николаевичем Жуковым и обществом «Мемориал», да и просто в Сети, были очень приблизительными. Очевидно, я нуждался в помощи и решил искать ее у того, кто профессионально занимается историей репрессий в Сибири.

Так началась моя переписка с Алексеем Тепляковым, автором нескольких очень подробных и качественных монографий по теме репрессий и работе органов госбезопасности в Западной Сибири. Алексей быстро откликнулся и скоро прислал мне биографические справки на Писклина, Моисеева и Капустина. Так стали известны их имена и отчества, появились первые зацепки. В одном из писем я попросил Алексея помочь мне расшифровать подпись следователя из Яйского лагеря. Она была разборчивой, крупной, он явно подписывался полной фамилией – но разобрать ее я никак не мог. Ответ пришел сразу: Южаков Николай Гаврилович – вместе с краткой справкой на этого человека.

Он же, следователь Николай Южаков, стал первым, кого я нашел с помощью запроса в РГАСПИ. Этот центральный политический архив, расположенный в Москве, хранит регистрационные бланки и отчетные карточки членов ВКП(б) – КПСС, которые они заполняли при замене партийных билетов в 1936,1954 и 1974 годах. Поиск ведется по номерам партбилетов, и тогда срок исполнения запроса в РГАСПИ составляет около месяца, если номеров нет (как в моем случае) – может затянуться на три месяца. Запросы платные, когда данные обнаружены, архив присылает счет, и после его оплаты по электронной почте приходят копии документов. С помощью Алексея Теплякова я узнал о Моисееве, Писклине и Южакове, указал все эти данные в письме в РГАСПИ и стал ждать.

Вскоре из архива пришли сканы двух отчетных карточек Николая Гавриловича Южакова за 1936 и 1954 годы. С фотографий на меня смотрел человек, который подвел моего прадеда под расстрел. Еще один документ – анкета за 1954 год, в которой были подробно перечислены все места работы. В сентябре 1937 года, интересовавшем меня больше всего, – «о. уполномоченный в Яйском ОЛП». И та же крупная разборчивая подпись. Это был тот, кого я искал.

Больше информации о Николае Южакове мне удалось собрать благодаря Сергею Каршенику и его сайту «Таловская трагедия»[54] об истории репрессий латышей, живших в Тайгинском районе Кемеровской области. Мы начали переписываться, он обещал иметь в виду мои интересы во время своих поисков и сообщил, что дела на Южакова и Моисеева точно есть в Государственном архиве Новосибирской области. Так мне удалось получить копии анкеты, фотографии, автобиографии и материалов партийной