Кровь в моих жилах - Татьяна Лаас

Домовой вздохнул и признался, садясь на теплую землю:

— Давно, милая. Давно. А там же печи не проверены, трубы не чищены перед зимой, там подвалы не смотрены… Эх… Что уж говорить… — Он взял подношение и вежливо склонил голову: — благодарствую.

Он откусил полгорбушки за раз, а остальное предусмотрительно за пазуху спрятал. Светлана улыбнулась — хозяйственный какой.

— Звать к себе будешь? — деловито уточнил он. — Я не прожорлив, рукаст, домовит.

Он принюхался к Светлане и добавил важно, набивая себе цену:

— Кошек люблю. Вычесывать её буду.

Она честно созналась, тоже опускаясь на прогретую солнцем землю:

— Нет, дедушко, дома своего у меня нет и не предвидится. Звать тебя некуда.

— Ну… Тады… Спасибо за угощеньице. Уважила.

Светлана предложила ему:

— Я могу тебя вернуть домой. В твой настоящий дом. Но просьба у меня к тебе есть.

Дедушко резво увеличился в размере, отращивая острые, хищные зубы. Чтобы Светлана поняла глупость своих слов, он еще и щелкнул челюстями перед её носом:

— Предавать не обучен! Иди-ка ты, откуда шла!

— Не надо предавать, дедушко, я с такой просьбой не к тебе бы обратилась.

Изгнанный, но еще не одичавший домовой снова стал самим собой:

— И то верно. Дай-ка руку снова…

Она не колебалась ни минуты и протянула ему ладонь — домового она не боялась. Он наклонился к пальцам, шумно вдыхая носом. Его дыхание было холодным, как у любой нечисти. Он отклонился назад и почесал в затылке:

— Вот значится как… Тебе можно что угодно спрашивать и просить — честно отвечу.

Светлана не поняла его щедрости:

— Дедушко, с чего бы ты так переменился во мнении?

— А тож! Ежели сама сейчас не знаешь — потом сама поймешь, — он важно подбоченился — сразу видно, что не простой домовой, а княжеский. — Чего хотела-то?

— Я хотела узнать: где последние дни и ночи был молодой княжич Михаил и… — Она все же подумала, что нельзя упускать из виду князя Волкова: — и сам князь. А еще… Не видал ли кто тут девушку видом, как я, только со светлыми волосами? У неё еще ожерелье жемчужное числом не меньше двадцати шести бусин было при себе. Девушка эта пропала три дня назад.

Домовой пожевал задумчиво губу:

— Про княжича узнаю — это легко. Про князя… Попробую. А вот девушка, как ты… Это сложно. Не управлюсь за день-два, что ты тут гостить будешь, — показал он свою осведомленность. На половине слуг, что ли, прижился? Или их разговоры подслушивал по привычке. — Волчанск небольшой городок, но ходить придется шибко много по родне. Где тебя потом искать, ежели узнаю про девушку?

— Магуправа Суходольска.

— Это где Мишаня служит? — обрадовался домовой. — Найду. Надо будет — с ним скатаюся. Жуть как я люблю это дело — путешествовать… Я Суходольска страсть как давно не видал. Еще чего желаешь?

— Нет, дедушко, благодарю. Чужие секреты меня не интересуют.

— Ну да, тебе бы со своими разобраться… — Он снова почесал в затылке и сказал: — ты молодую княжну Настасью не бойся. Она больно лает, но укусить тебя не сможет. Мишаня тебя в обиду не даст. Мишаня дурной, но хороший. Чужой он тут, потому и хороший…

Домовой исчез, не попрощавшись. Видно, соскучился по дому. Лаз в защите сам найдет, чай не маленький. Годов ему уже за четыре сотни, если не больше, перевалило. Надо будет поговорить с Мишелем: не дело обижать дедушку. Аукнется это больно. Домовые умеют мстить за свои обиды. Сама Светлана в дом не спешила. Успеет еще вернуться.

Она пошла дальше, на близкий запах воды — где-то рядом в рогозе шумела Перыница. Говорят, она берет исток у змеева дома, там всегда пышет огонь, потому и воды её даже зимой теплы. На берегу речки Светлана и просидела, опустив голые стопы в чуть тепловатую воду и слушая, как под песни берегинь тихо шелестел рогоз, почти до вечера. До обеда, то есть. Домовой за ней кошку прислал, чтобы Светлана все же не пропустила обед в свою честь, да чтобы не блуждала в быстро надвигающихся сумерках.

В гостиной выделенного ей флигеля довольная прогулкой Светлана с удивлением обнаружила Анастасию. Княжна удобно пристроилась в кресле и при свете маглампы читала книгу. Комната удивительно преобразилась: горел в камине огонь, пахло живыми цветами. Даже паутину кто-то с потолка собрал. Явно не по приказу княжны — наверное, домовой отблагодарил за хлеб.

Княжна была некстати. Светлана скорее Мишеля ожидала увидеть — с каким-нибудь новомодным платьем наперевес и мольбой в глазах принять его, чтобы не позорила за столом.

Анастасия захлопнула книгу, не запоминая страницу:

— Долго же ты бродишь. Уже оценивала будущие владения, Фотиния? Лиха! Лиха…

Светлана не стала её поправлять — бесполезно это. Она опустилась в кресло напротив и бесстрастно спросила:

— Что хотела?

Анастасия прищурилась за своими очками, явно с простыми стеклами:

— Во-первых, я не разрешала тебе садиться. Во-вторых, тыкать тебе не по статусу.

Светлана пожала плечами:

— Во-первых, я теперь тоже дворянка. Титулярный советник к вашим услугам… Во-вторых, — она предупредительно зажгла на ладони боевой шар: — а ты попробуй заставить меня уважать тебя.

Анастасия бесстрастно сказала:

— Мне тебя уважать не надо. Не заслужила. Ты же нагулянная. У тебя нет собственной фамилии и нет отчества. Я все про тебя знаю. Ты не Алексеевна и не Богомилова. Истинность ни отчества, ни фамилии артефакт в приюте не подтвердил. Ты нагулянная, безродная, мелкая нищенка. Попытаешься войти в наш род — унижу так, что больше никто тебе руки не подаст. Денег, влияния и желания испортить тебе жизнь, как ты портишь Мишелю, у меня хватит. Оставь Мишеля в покое. Хватит им играться. Хватит строить недотрогу. Два года морочишь ему голову. «Ах, я не такая, ах, мне не нужны подарки!» Тварь, набивающая себе цену! Хватит. — Княжна даже кулаки сжала от гнева. — Сегодня ему скажешь: «Нет!» Поняла? Иначе сильно пожалеешь. Я опасный враг.

Светлана потушила огонек на ладони и не сдержала смешок: из Анастасии грозный враг… Это было отчаянно смешно. Да и Мишель Светлане совсем не нужен. Вот не Мишеля она видела рядом с собой. Точнее даже не так — рядом с собой она никого не видела. Судьба у неё такая.

Княжна