Волшебный вкус любви - Ната Лакомка

— Ползи на сам, — раздалось в ответ.

Лелик от души хлопнул дверью и помчался к лестнице, фыркая, как кот. Он сбежал на первый этаж, к выходу, по пути обругав охранника. Мне тоже можно было бы убраться к себе, но я не могла уйти. Стояла в коридоре, стиснув руки, и не могла сделать ни шага.

Я смутно представляла, что может сделать Калмыков в отместку за дочь. Лелик кричал про деньги. Наверное, Калмыков мог устроить еще что-то похлеще сегодняшнего угона машины с продуктами. Но я сразу вспомнила сериалы о бандитских разборках — похищения, взрывы автомобилей, убийства… Волосы зашевелились на голове от одной мысли об этом.

А вдруг Калмыков будет мстить именно так?..

И я — не последняя причина в их конфликте. Может, даже первая.

Может, мне лучше уволиться самой, пока не случилось чего-нибудь страшного?..

Но уволиться… Потерять всё?..

Дверь кабинета Богосавеца открылась, впустив в коридор прямоугольное пятно света.

Спрятавшись за колонной, я видела на этом прямоугольнике темный силуэт — шеф стоял на пороге.

— Даша, — позвал Богосавец, хотя не мог меня видеть, — зайди, пожалуйста.

Мне пришлось выйти из укрытия, и я не знала, куда девать глаза и руки.

— Заходи, не бойся, — Богосавец прошел в кабинет. — Приставать не буду. Извини за вчерашнее.

Я переступила порог и остановилась.

— Как вы узнали, что я в коридоре?..

Богосавец рассеянно пожал плечами:

— Увидел на камерах.

От стыда я готова была провалиться сквозь пол до первого этажа. Можно представить, как глупо я смотрелась, когда топталась под дверями, а потом пряталась за колонной.

— Простите, совсем не хотела подслушивать, — начала я оправдываться.

— Ни в чем тебя не обвиняю, — Богосавец указал на кресло напротив стола, а сам прошелся по комнате и остановился у стены, завешанной фотографиями, сунув руки в карманы брюк. — В том, что случилось вчера, виноват только я.

«Но ничего не случилось», — подумала я, усаживаясь глубоко в кресло и разглядывая носы своих туфель.

— Твоей вины здесь нет, — продолжал Богосавец, — и в том, что произошло сегодня — ты тоже не виновата. Мы с Лилианой вчера расстались. До того, как я вернулся в ресторан.

— Угу, — сказала я, а в голове стало пусто, как в воздушном шарике.

— Ты сегодня сама на себя не похожа. Не переживай. Увольнять тебя никто не станет, и никто ни о чем не узнает.

— А вы не переживаете? — я подняла голову и посмотрела Богосавецу в глаза.

Он выдержал мой взгляд, только лицо стало непроницаемым.

— Почему я должен переживать? — спросил он безо всякого выражения.

— Хотя бы из-за угрызений совести. Вы уволили Милана и Елену, а сами почему-то не уволились.

— Обвиняешь меня в нечестной игре, Иванова?

— В двойных стандартах. То, что можно вам, нельзя никому!

— Но разве это не мой ресторан? — он чуть наклонил голову, взглянув исподлобья, и мне показалось, что сейчас он бросится на меня и вытолкает вон, как Лилиану.

Боевой пыл сразу оставил меня, и я потупилась:

— Извините. Ваш ресторан — ваши правила. Конечно. Мне можно идти?

— Подожди, — голос его прозвучал странно — глухо, хрипловато, и говорил шеф медленно, будто тщательно раздумывал над каждым словом. — Квартиру нашла?

Я отрицательно покачала головой. В последние дни — даже не искала.

Как-то получилось, что я привыкла жить при ресторане. А ведь это всего лишь временное жилье, которое дали из милости.

— В ближайшие дни найду, — торопливо заговорила я. — Просто все это так быстро навалилось… Я скоро освобожу комнату…

— Не надо. Не ищи. Переезжай ко мне?

Пол под моими ногами поплыл, хотя я сидела в кресле. Уставившись на Богосавеца, я не могла понять — говорит он серьезно или это такая несмешная шутка? Но шеф был серьезен, и повторил, потому что я молчала очень долго:

— Переезжай ко мне, Даша. У меня четырехкомнатная, я живу один, денег с тебя не возьму. Это удобнее, чем жить в ресторане.

— Но как же… как же… — залепетала я, не зная, что ответить.

Значит, сказки про Золушек — всё правда? Вот так просто — звезда экрана, кумир домохозяек, гениальный повар влюбился в Дашу Иванову, повариху, у которой нет даже маникюра?..

А почему — нет?

Чем я хуже той же Лилианы? Тем, что у меня нет богатого папы? Да, мама не может купить мне квартиру и красную спортивную машину. Но я хорошенькая, я многим нравлюсь, я… я — умная, да!.. И у меня есть талант… Почему бы Богосавецу не влюбиться в такую, как я?..

Я набрала в грудь воздуха, чтобы выпалить: «Да!», — и раскрыть мужчине своей мечты объятия. Плевать на неприятности, вдвоем мы все преодолеем и…

— Обещаю, больше тебя пальцем не трогать, — сказал Богосавец, и я рухнула с небес на землю. — Даша, я подумал, что с учетом последних событий… если нам откажут все поставщики… а нам отказали все, — он и правда с трудом подбирал слова, и расстегнул две верхних пуговицы на рубашке, словно ворот душил его, — я не знаю, как быстро смогу решить эту проблему. Но ресторан закрывать нельзя. Мы сейчас на пике популярности. Закроемся хотя бы на месяц — потеряем темп и вылетим из этой гонки с треском.

— Отказали все поставщики?.. — только и смогла выговорить я.

— Отказали, — подтвердил он. — Калмыков постарался, и это еще не конец. Сдаваться я не собираюсь…

— Он вам угрожал?! Он хочет вас убить?

Богосавец усмехнулся, а я почувствовала себя мелодраматичной идиоткой.

— Нет, убивать он точно никого не станет, — успокоил меня шеф. — Но пакости делать продолжит. Пока я найду новых поставщиков, нам придется перебиваться тем, что найдем на местных рынках и фермах. И я подумал о меню спецпредложения. Проще говоря — что достали, то и приготовили. Мне понадобится твоя помощь. У тебя талант менять рецептуру на ходу — и менять удачно. Если мы будем жить рядом, мы придумаем такое…

Я видела, как загорелись его глаза, и сама усмехнулась, переживая смешанное чувство разочарования и восторга. Да, сдаваться он точно не будет. Спецпредложение. Круто. Но сложно.

И он совсем не влюблен в тебя, повар Даша Иванова.

Зато он ценит твой талант.

— Вы отлично придумали, — сказала я вежливо. — Но зачем я вам? Вы сами все прекрасно сможете. Без меня. Ваш крамбл сегодня был выше всех похвал. Сегодня придумали крамбл, завтра придумаете еще что-нибудь.

— Придумать смогу, — сказал Богосавец и вдруг достал из кармана сигареты. — Ты не против, если я закурю?