Дом, в котором живет смерть - Джон Диксон Карр

— Предмет разговора должен быть совершенно ясен. Вы сделали предложение купить Делис-Холл…

— Разве я не сказал, что мы говорим об одном и том же? Я сделал предложение и стою на нем. Но так или иначе, до меня дошли слухи, что вроде кто-то хочет перебить мне эту сделку. Я слышал, что это какой-то парень с французской фамилией. Может, ее так произносят, но пишется она «Вобан». А имя его Билл, что и я могу произнести. Ну, советник? Так выложился перед ними этот Билл Вобан и легли они под него?

— Я уже снабдил вас, сэр, той информацией, которую мне было поручено передать. Я не получал указаний сообщать что-то сверх нее. А теперь, если вы извините меня…

Но Эрл Джи Мерриман не собирался извинять его. Примерно в течение получаса он буйствовал, повторяя на разные лады, что после всех этих хлопот с честной, благородной сделкой это будет самым грязным и подлым фокусом, проделанным с честным бизнесменом, если какой-то французский сукин сын получит преимущество.

Рутледж-старший выслушал это с образцовым терпением, хотя звуки, доносившиеся из приемной, говорили, что он потихоньку подталкивает посетителя к входной двери.

После финальных слов Айры «Спокойной вам ночи, сэр» и звука плотно затворенной двери Джефф открыл дверь библиотеки как раз вовремя, чтобы услышать, как мистер Мерриман топает по лестнице, спускаясь в нижний вестибюль. Он продолжал так гневаться, что Джефф предположил: гость простится с этим домом яростным пинком по перилам лестницы.

Айра повернулся к нему.

— Если мистер Вобан действительно сделал такое предложение, — сказал он, — мне о нем ничего не известно. Может, это всего лишь слухи, потому что… впрочем, не важно.

Все так же неторопливо он обошел приемную, словно приводя в порядок то, что нуждалось во внимании, потом потушил верхний свет и присоединился к Джеффу в библиотеке, в приемной осталась гореть на столе только лампа под зеленым абажуром.

— Итак, о чем мы говорили? Ах да, о финансовых делах Хобартов!

Минуты текли неторопливо. Айра сел.

— Как заинтересованная сторона, мой мальчик, ты наконец можешь узнать, что ни Дэйву, ни Серене бедность не угрожает. Делис-Холл принадлежит им, и они могут распоряжаться им, как сочтут нужным. Мой недавний диалог с мистером Мерриманом достаточно убедительно свидетельствует об этом.

— Значит, я полностью ошибался?

— Если и не полностью, то поторопился с выводами. Любопытная вещь, — задумчиво добавил адвокат, — что твой собственный дядя только что высказался по поводу финансового положения Хобартов. Сам будучи юристом, он не позволил себе ни одного неэтичного или неправомерного вопроса. Его не волнуют, сказал он, размеры семейного состояния в настоящее время. Но в прошлом, пусть даже в далеком прошлом, имели ли они какие-то интересы в промышленности штата или местного округа?

— А что, они у них были? Можете ответить?

— Да, и без всяких сложностей. Им принадлежали акции в предприятии твоей семьи «Диксиленд тобакко», которое, хотя располагалось в Северной Каролине, управлялось отсюда. Они владели едва ли не контрольным пакетом «Вулкана» из Шривпорта, когда-то самого большого металлургического предприятия на Юге после «Тредегара» в Ричмонде. Бедняга Харальд сам пытался получить контрольный пакет акций фирмы «Данфорт и K°» в Батон-Руж, и какое-то время я верил, что ему удастся этого добиться.

— Этот «Данфорт и K°»… что они производят?

Айра нарисовал в воздухе какую-то фигуру.

— Прекрасные работы по дереву всех видов: панели, отличные книжные шкафы, искусные копии старой мебели. Хотя должен сказать, что в Делис-Холл таких имитаций нет! Даже «Данфорт и K°» не могли создать подлинной копии того изысканного клавесина шестнадцатого века, который стоит в гостиной. Пусть я и не музыкант, но на старинные изделия глаз у меня наметан.

— Чего на самом деле хотел дядя Джил?

— Вот уж не могу сказать. — Мистер Рутледж, который, упомянув о клавесине, почему-то погрузился в раздумья, снова воспрянул. — Но все это не имеет никакого отношения к нашей задаче, не так ли? Эти твои подозрения, Джефф! Как я предполагаю, Дэйв и Серена дали тебе понять, что финансово они независимы, как всегда были и раньше. И наверно, они не говорили тебе, что, доведись им стать жертвами несчастья, ты будешь их сонаследником.

— Нет, не говорили.

— Когда я вчера вечером встретил вашу троицу, вас окружала такая атмосфера напряжения и беспокойства, что я был более чем уверен — они все рассказали. Непонятно почему, но я смутно чувствовал, что так оно и было.

— Они знали, не так ли?

— Да, конечно, знали. И мы оба можем понять их нежелание говорить на эту тему. Но они также знали, что это будет моей обязанностью — полностью проинформировать тебя. Они возложили эту обязанность на меня; я с ней справился, хотя, может, с запозданием. Когда я думаю о них двоих, оставшихся в одиночестве в этом большом доме, откуда ушел и Харальд и где никто не может им дать дельный совет, кроме такой старой развалины, как я, то порой мне приходит в голову…

И снова ночной покой неожиданно нарушил звонок телефона в другой комнате.

Айра Рутледж воспользовался отводом, который стоял на столе рядом с его локтем, и взял трубку.

Джефф поднялся и подошел поближе. Было бы неправильным утверждать, что его охватило какое-то зловещее предчувствие, едва только он услышал телефонный звонок. Но он почувствовал нечто подобное, когда Айра ответил, и голос Дэйва прорезался так четко, словно Джефф держал трубку у своего уха.

— Айра? Я… я…

— Да, это Айра Рутледж. В чем дело, Дэйв? Почему ты звонишь в такое позднее время?

— Я позвонил вам, — кричал Дэйв, — после того, как вызвал семейного врача! Не по той же причине, но я хочу знать, что делать! Тут все вверх ногами, тут полиция, тут черт-те что делается!..

— Дэйв, возьми себя в руки. Я прошу тебя, ради всех святых, соберись! Ты не должен волновать свою сестру таким диким поведением и такими дикими словами. Серена! Подумай о Серене! Где Серена?

— Так это и есть основная причина моего звонка, — ответил Дэйв. И прежде чем его голос поднялся до вопля и сломался, он выкрикнул: — Серена мертва!

Джефф поставил «штутц» в гараж за Делис-Холл и медленно пошел к дому. Над ним нависало сумрачное ночное небо, и ветер тихо шелестел листвой. На подъездной дорожке стояло несколько машин. Хотя в большинстве комнат нижнего этажа горел свет, наверху было освещено только одно окно — в спальне над центральным входом. Входную дверь открыл самолично дядя Джил.

Даже в этот час его одежда была в безукоризненном порядке, но в настороженном взгляде застыла тревога. Он озабоченно осмотрел племянника:

— Как ты себя чувствуешь, Джефф?

— Слегка отупел… и голова кружится. Не могу поверить, что нахожусь в реальности. Простите, но ничего не могу поделать…