Доктор Кто. Пленник далеков - Тревор Баксендейл

– Напрасный труд.

– Ох, да ладно тебе! Поговорить – это так здорово! Люблю поговорить.

Боуман закрыл глаза.

– Да, я заметил.

С минуту оба сидели молча, а потом Доктор снова нарушил тишину:

– Итак. Космический майор Боуман. Ты, значит, у нас темная лошадка?

Боуман метнул на него злобный взгляд:

– А ты, я вижу, никогда не сдаешься?

– Никогда. Так что давай, выкладывай. Почему далеки считают тебя такой важной птицей?

– По-моему, ты сам только что сказал, что они нас слушают! – рявкнул Боуман, ткнув большим пальцем в видеокамеру на стене.

– Да, но все это они наверняка и так знают. Сейчас им станет скучно, и они переключатся на другой канал. – Доктор подался вперед и указал на белый шрам у Боумана на предплечье. – Вот что тебя выдало, да? Ты удалил из руки передатчик, который вживляют всем чинам старше капитана. Микрочип, который транслирует на базу сведения о твоем местонахождении и состоянии здоровья… попросту говоря, сообщает, жив ты или мертв. Благодаря таким чипам Земное Командование следит за перемещениями всех своих крупных войсковых соединений по всей Галактике. Но ты свой передатчик удалил, тем самым грубо нарушив устав. Так что же это значит, космический майор Боуман? Выходит, ты – дезертир?

Глаза Боумана опасно сузились. Но Доктор не отводил от него взгляда, горевшего любопытством, и продолжал улыбаться. Боуман с превеликим трудом сдержал желание дать ему в глаз.

– Все немного сложнее, – наконец процедил он.

Доктор откинулся назад, заложил руки за голову и вытянул свои длиннющие ноги чуть не до середины камеры.

– Так-так. Продолжай. Я слушаю.

– Ну, – проворчал Боуман, – возможно, мне только казалось тогда, что все немного сложнее. Так или иначе, когда-то я был хорошим солдатом с блестящим будущим. Неплохо повоевал во время Первого вторжения далеков. Получил повышение. Дослужился до майора, и не успел и глазом моргнуть, как меня припахали к разработке оборонной системы для центрального штаба. Из солдата на передовой я превратился в консультанта по безопасности и стал просиживать штаны за столом. Мне это было как ножом по горлу… но все-таки я работал хорошо.

Боуман горько усмехнулся и продолжал:

– А когда я закончил работу, Земное Командование сочло, что я представляю угрозу для безопасности, потому что знаю слишком много. Поэтому мне решили стереть память.

Доктор сочувственно поморщился:

– Ничего удивительного, что ты решил послать Землю куда подальше.

– Ну да. Мне как-то не улыбалось доживать свой век овощем в каком-нибудь доме для престарелых ветеранов. Так что я унес ноги.

– Дезертировал.

– Вырезал чип из руки и закопал его в пустыне на планете Микрон. И ударился в бега.

– Но продолжал делать то единственное, что умел по-настоящему. Убивать далеков.

– То единственное, чего я хотел по-настоящему, – уточнил Боуман. – Поначалу работал на дальних планетах, возил грузы на «Бродяге». Но потом Земля поняла, что плохи наши дела, и стала нанимать охотников за головами, чтобы те отлавливали далеков на окраинах. И я ухватился за шанс снова повоевать. Да и деньги были неплохие.

– Из старшего офицера – в простые охотники за головами? Карьерным ростом это не назовешь.

– Но все же лучше, чем доживать свой век овощем, – заключил Боуман и, внезапно вспомнив, где он находится, добавил: – Хотя, похоже, от судьбы не убежишь. Оборонная система центрального штаба до сих пор сидит у меня в голове. И далеки это знают: они разыскивали меня много лет. Не могу отделаться от мысли, что я свалял дурака: надо было соглашаться на ту промывку мозгов с самого начала.

– Ерунда! Пока ты жив и твои мозги при тебе, надежда есть всегда. Всегда!

Боуман приподнял бровь:

– Что-то ты чересчур оптимистичен для человека, который сидит в камере самой большой далековской тюрьмы и дожидается допроса.

– О! – внезапно воскликнул Доктор. – А ты когда-нибудь слыхал про Генерального Инквизитора Далеков?

Боуман едва заметно вздрогнул:

– Откуда ты о нем знаешь?

– Их командир сказал, что меня будет допрашивать Генеральный Инквизитор Далеков. Тебе это о чем-нибудь говорит?

Боуман подобрался и сел прямо. Что-то в нем неуловимо изменилось: и выражение лица, и осанка выдавали настороженность и напряженность, как перед боем. Впервые за весь разговор он широко распахнул глаза и, уставившись на Доктора, выпалил:

– Да ты, наверно, шутишь! Хочешь сказать, ты никогда не слышал про Далека Икс?

– А что, должен был слышать?

Боуман глубоко вздохнул.

– Генеральный Инквизитор Далеков – одна из приоритетных целей Земного Командования. В отделе безопасности он фигурирует под кодовым обозначением «X». Отсюда и прозвище – Далек Икс. Если уж они вызвали его, то ты вляпался куда глубже, чем я думал. Ты, можно сказать, поставил на уши всех чертовых далеков отсюда до самой Скаро. – Он подался вперед и впился в своего сокамерника пристальным взглядом, как будто впервые увидев его по-настоящему. – Кто же ты такой, а?

– Неважно. Расскажи мне все, что ты знаешь про Далека Икс.

– Ну, это ходячее бедствие. Не так уж часто какому-то одному далеку удается выделиться и заслужить особую славу, но этот – исключение из правила. Он один из главнокомандующих Верховного Далека и тот еще крепкий орешек. Я слыхал, на его счету больше человеческих жизней, чем у любого другого существа за всю историю. Сам дьявол в образе далека – так о нем говорят.

Доктор поник головой.

– Что-то у меня внезапно поубавилось оптимизма.

Переднему Краю все еще нездоровилось. Каждые несколько секунд ноги сводило мучительными судорогами, а вдобавок его еще и начало трясти, как в лихорадке. Время от времени он спотыкался или припадал от боли на одно колено, но Корал быстро помогала ему подняться, пока надсмотрщики не заметили. Всякий раз, как мимо проплывал далек, сердце у Края заходилось в груди, словно бешеное.

Далеки мерно курсировали между рабами; некоторые оказались оснащены чем-то вроде электрического стрекала вместо обычной присоски. Если кто-то из рабов, по их мнению, отлынивал от дела, его подгоняли. Раздавался громкий треск, и раб тотчас начинал шевелиться вдвое быстрее, смаргивая горячие слезы боли.

– Я так долго не выдержу, – пробормотал Передний Край.

Корал заглянула ему в лицо:

– Потерпи! Не сдавайся! Ты ведь, наверное, сильнее всех, кого сюда согнали.

– Я не об этом. Таскать эти камни я могу хоть до судного дня, если только ноги не подведут. Я просто не могу смотреть, как эти ведра с помоями летают тут и мучают ни в чем не повинных людей!