Личное дело соблазнительницы - Галина Владимировна Романова

Губы были сухими и горячими и пахли больницей. Она снова поцеловала и скользнула своим ртом чуть левее, приложившись к щеке Антона. Потом к виску, к другой щеке и снова к губам.

Господи! Ей так сладко было целовать его! Так щемяще сладко и больно одновременно, что она, увлекшись, совсем пропустила тот момент, как дверь за ее спиной неслышно отворилась. Вздрогнула лишь, когда отвратительный сухой голос Вешенкова прошептал ей в самое ухо со значением:

— Друзья, говорите?.. Ну, ну…

Алиса отвечать не стала, вздохнула, с великим трудом оторвавшись от губ Антона. Да и ответить на намеки Вешенкова было нечего, особенно нечего было возразить.

Ну, какие в самом деле друзья, если, целуя его, она почувствовала наконец то самое, чего не чувствовала минувшей ночью c Юрой. Все стонало внутри и корчилось, надламываясь на высокой последней ноте.

Та самая чувственность, наверное, догадалась Алиса, жмуря глаза от мимолетного счастья. Тот самый порыв, которого не было с Юрой. А с Антоном был. И что же делать теперь?! Как поступить?! И стыдно было, и неловко перед Антоном, которого она по дурости предала. И перед Вешенковым, который продолжал погано ухмыляться, конечно же, обо всем догадавшись.

— Идемте, есть разговор, — скомандовал он, тронув ее за плечо.

Она безропотно подчинилась, поправив для порядка одеяло на груди Антона. С одеялом было все нормально, оно лежало, аккуратно прикрывая его почти до заросшего щетиной подбородка. Просто ей нужно было еще хоть разок дотронуться до него. Кто знает, может, в последний…

Они вышли в больничный коридор, такой же чистенький и поблескивающий только что сделанным ремонтом, что и палата. Вешенков сразу же увлек ее на лестницу, ведущую на первый этаж, а оттуда прямиком на улицу. Остановился он лишь возле своей машины. К слову, катался он на достаточно свеженькой «Ауди», пускай и не самых последних моделей, но и неископаемых.

— Такие вот дела снова получаются, Алиса Михална, — пробормотал Артур Всеволодович задумчиво, приваливаясь задом к пыльной дверце со своей стороны. — Сайта, того самого, из-за которого весь сыр-бор разгорелся, в Интернете не найдено. Валерка мне звонил только что. Все облазил, все поисковые системы задействовал, пусто! Фотографий вы нам предъявить тоже не можете, поскольку разорвали, с ваших слов. Так?

— Ну да… — вроде бы согласилась Алиса, вспомнив, что никакого сайта и в глаза не видела, руководствуясь лишь утверждением Матвеева.

— Как вообще вы узнали о его существовании? Видели сами? Или Антон вам сказал?

— Антон. — Она все еще не понимала, куда он клонит.

— Ага! — сразу же обрадовался Вешенков. — Антон утверждает вам, что фотографии появились с порнографического сайта в Интернете, а его там нет и в помине. А фотографии вообще существовали или нет?

— Конечно, существовали! Из-за чего же, по-вашему, меня уволили?! — Алиса все еще ничего не понимала ни в цепи его размышлений, ни в его откровенной радости, которой Вешенков светился, размышляя. — Их видел мой покойный шеф. Я… Юра тоже видел, но так же, как и я, выбросил их. Потом Антон приходил ко мне с целой пачкой этих снимков. Куда потом дел, не знаю. А в чем, собственно, дело?!

Вешенков, не ответив, задрал голову вверх, подставив свое лицо веселому яркому солнцу. Щурился, хмыкал чему-то, даже пытался улыбнуться, но вышло не очень убедительно. Наконец, снова глянул на Алису и проговорил:

— Сдается мне, я разобрался во всей этой галиматье, Алиса Михална.

— Это в которой? — на всякий случай поинтересовалась Алиса, непонимание ее росло с каждой минутой.

— В той: кто, за что, почему и сколько раз?! — воскликнул Артур Всеволодович почти радостно.

— Да? И?.. Хотелось бы услышать…

Алиса пока не спешила радоваться. Еще вчера Вешенков готов был упрятать за решетку ее, невзирая на все ее заверения в собственной невиновности. Кто знает, что он сегодня надумал.

— Сдается мне, что ваш Матвеев ваше увольнение и подстроил, милая вы моя гражданка Соловьева! Он сам или через кого-то таскал у вас бумаги. Прятал их в самых неожиданных местах. А когда это не особенно помогло… Вы ведь начали проявлять небывалую осторожность, так? Так! Говорят, что даже в туалет стали папку с бумагами за собой таскать. Видимо, так оно и было. Так вот тогда он решился скомпрометировать вас другим способом. Он просто-напросто изготовил фотографии, обычный фотомонтаж, я думаю… Подбросил их вашему начальнику, потом еще потенциальному жениху, себе часть оставил. А когда вас уволили, он является к вам домой и предлагает вакантное место подле себя. Я ничего не перепутал?

Нет! Вешенков ничего не путал. Все было или казалось именно таким. О чем-то подобном она и сама думала, когда, изнывая от неизвестности, пыталась во всем разобраться.

Она подозревала Матвеева, да!

Теперь его еще подозревал и Вешенков…

— А как быть с убийством Калинина? Как быть с нападением на самого Антона? — пробормотала Алиса, неприязненно покосившись на пыльные брюки Вешенкова; тот всю дверь от машины протер, ерзая по ней от разбиравшего его профессионального зуда.

— Ангелина! Все старо, как мир, Алиса Михална! — Он снисходительно глянул на нее, смерил с головы до ног, словно прицениваясь, и закончил удовлетворенно: — Думаю, что ревновать к вам — то еще удовольствие! А ревновать, зная, что твой избранник любил, любит и будет любить только соперницу, — удовольствие высшей степени! В кавычках, разумеется… Когда она узнала, что Матвеев нарочно загоняет вас в угол для того, чтобы устроить на работу к себе поближе, девушка просто-напросто не выдержала!

— Хотите сказать, что она убила Сергея Ивановича из ненависти ко мне?!

— Да, да, да!!! — И Артур Всеволодович впервые почти счастливо рассмеялся. — И именно по этой причине разжилась рыженьким паричком, желая вас сгноить!

— А как же Антон?!

— Ваш Антон, думаю, тоже пострадал из-за своей любви к вам. Узнав про ваш арест, он начал хлопотать насчет подписки о невыезде. Выхлопотал! И тут же кинулся к вам домой. Волновался, видимо, спешил. А Ангелина либо проследила, либо не отступала от него ни на шаг. Возможно, они даже поссорились, когда он к вам собирался. Здесь могут быть варианты. Одно знаю точно… Она вас люто ненавидит.

— Это она вам сама сказала? — ахнула Алиса испуганно, она-то ничего такого в Ангелине не замечала, как раз наоборот, ну просто ангел во плоти.

— Скажет еще, успеет! — Вешенков криво ухмыльнулся, открыл свою дверь и начал усаживаться, сделав знак Алисе следовать его примеру. — Мне не нужно ничего говорить. Мне достаточно было увидеть!

— А что вы увидели?

— Когда вы были в палате у Матвеева, она приходила.

— Ангелина?!

— Она самая! Подошла к двери, посмотрела и вдруг развернулась и почти бегом мимо меня. — Вешенков скосил взгляд в сторону Алисы и промурлыкал: — Я же не знал поначалу, что именно Ангелина там могла увидеть. Это когда уже сам увидел, понял причину ее гнева и ненависти.