Рогатый папа - Екатерина Лира

– Ну куда мне, бездарю, до тебя? – закатила я глаза, проходя мимо.

Ксюша явно была настроена совершенно на другой ответ или посчитала, что раз рядом никого нет, то ей все можно. Как только мы поравнялись, она со злобным выражением лица попыталась вцепиться рукой мне в волосы. Я сделала шаг назад, уворачиваясь. Крутанулась на месте. Ксюша, не ожидавшая такого маневра, не удержалась и полетела с лестницы, едва успев ухватиться за перила, чтобы не свернуть себе шею.

– Шалава! – выругалась она. – Скоро он найдет себе другую, а тебе устроят темную за то, что зазнавалась!

Я озадаченно поцокала. Она что… ревнует? Может быть, тоже успела побывать у Германа в койке, потому так и реагирует?

Невольно вспомнились все последние Ксюшины роли… Кажется, она уже год не получала ничего значимого. Разве что месяца четыре назад, уже после того, как я впервые отказала Нагицкому, была одна. Не потому ли сейчас она так остро на все и реагирует?

– Теперь ходи и оглядывайся! Мы все соберемся, чтобы тебя проучить!

Я поморщилась. Вообще-то запугать и потом делать хорошую мину при плохой игре – моя тактика. Но, так или иначе, слушать ее я дальше не собиралась.

Когда я уже намеревалась пойти дальше, то заметила почти у самого прохода к кулисам мужчину. Его лицо, испачканное в крови, тут же всплыло в памяти. Это тот рыжий вампир, что напал на Марину в клубе. Что он здесь делает? Ищет брата?

Поняв, что я на него смотрю, он кивнул мне и подошел ближе. Сейчас он не был похож на того монстра, что я увидела в зеркале в «Алисе». Но улыбался не менее жутко.

– Тебе помочь? – пробасил он.

– Нет, спасибо… – предчувствие вновь дало о себе знать, забив тревогу. – Ваш брат с Германом в репетиционном зале. Я могу проводить, если…

– А вы, собственно, кто? – с вызовом спросила Ксюша.

Вместо ответа на вопрос рыжий наклонился к ней, грубо обхватывая руками за талию.

– Смотри на меня, – облизнувшись, произнес. – И слушай внимательно.

Я думала, что та начнет визжать и вырываться, но вместо этого услышала покорное:

– Слушаю…

– Вон та красотка, – он ткнул в меня пальцем, – твоя лучшая подруга. Ты считаешь ее очень классной и хочешь быть во всем на нее похожей. И если кто-то задумает против нее гадости, сразу расскажешь. Поняла?

Первым порывом было идти спасать коллегу. Спасать ее из лап зловредной твари. Такой ценой помощь мне не нужна. Но дальше произошло то, что меня напугало.

– Поняла… моя лучшая подруга, – слабым голосом согласилась Ксюша.

– То-то же! – вампир наклонился к девушке, вдыхая аромат ее волос. – А все-таки Нагицкий сволочь. Такую кормушку отхватил! Я бы с удовольствием вас всех…

Возникло дежа вю – я где-то это уже видела. Красные глаза, монотонный голос…

Рыжий плотоядно улыбнулся, обнажая острые клыки.

– Отпусти ее! – мой голос дрожал, несмотря на браваду.

– Да я разве держу?! – хохотнул мужчина, выпуская девушку из рук.

Та рухнула на колени ему под ноги.

Я попятилась. В голове вспыхнули смутные образы. А ведь еще недавно Светка удивлялась, почему я не знаю местных завсегдатаев.

«Владелец «Алмаз-мед» – Виктор Алмазов. Он же постоянно у нас в театре с Германом Игнатьевичем встречается, – говорила она. – Высокий такой, с зелеными глазищами».

А я тогда даже вспомнила его с трудом. Зато сейчас передо мной стоял этот самый Виктор. Он что-то мне говорил. Что-то про Германа. Вот только что? И если я с ним уже встречалась, то как могла забыть об этом?

Рыжий еще покрутился рядом с Ксюшей, но когда понял, что поддерживать его самолюбование я не намерена, развернулся и пошел в обратную сторону.

Я бросилась к коллеге на помощь, помогая подняться на ноги.

– С тобой все в порядке? Этот… человек… тебе ничего не сделал?

– Ты… кто? – удивленно заморгала в ответ девушка.

– Иванова, хорош прикалываться! – от неожиданности выпалила я, отступая назад. Ксюша, лишившаяся поддержки, снова начала падать. Пришлось подставить ей плечо. – Это я, Ирина Эльтова.

– Ирочка… – голос девушки был каким-то мечтательным. – Ты же моя лучшая подруга. Самая хорошая, самая талантливая, самая красивая. Как бы я хотела быть хоть чуть-чуть на тебя похожей!

– Тебе, наверное, нужно отдохнуть…

Я довела Ксюшу до раздевалки и усадила у самого входа. Увидев, с кем и как я зашла, остальные напряглись. Первой к нам подбежали Марина с Анжелой.

– Ты что с ней сделала?! – набросились они на меня с обвинениями. – Почему она на ногах еле стоит?

– Со мной все хорошо! – в ответ на это заявила Ксюша, подскочила и, перевернувшись через голову, встала на мостик и сразу же выпрямилась, подняв руки вверх, как будто делала цирковой номер. – Видите? Я отлично стою на ногах. Пойду переодеваться. Ирочка, спасибо, что помогла дойти. Голова что-то закружилась

И, одарив всех ослепительной улыбкой, скрылась за дверями душевой.

– Что это было? – подала голос Галка.

Я вздохнула, стараясь говорить с полным безразличием:

– Она шла, поскользнулась. Ударилась головой… а я просто помогла ей, – и усмехнулась, поняв, как двусмысленно это звучит, но исправляться не стала. – Вы бы, девочки, тоже ходили осторожнее. А то мало ли что…

В конце концов, коллеги по работе могут быть опаснее любых вампиров.

По-быстрому переодевшись, я подождала еще какое-то время Светку. Но ее все не было, так что я отправилась ей навстречу, туда, где меня все еще ждал Антон. Хотя больше всего на свете хотелось пойти в репетиционный зал и…

И…

И я так и не могла решить, что должна сказать сейчас Нагицкому. Наорать? Начать кидаться в него пуантами? Разбить пару зеркал? Или просто тихо, но твердо потребовать от него объяснений? Вот только о чем? О том, почему он спал с моей подругой? Так о том, что он тот еще кобель, я и так знала. Попросить выдать заверенный подписью и печатью список всех его бывших пассий? Смешно, об этом я хотела знать в последнюю очередь. Или, может быть, попытаться выяснить, почему, закрывая глаза, я сейчас вижу перед собой кроваво-красные глаза Виктора Алмазова?

Почему? Почему, когда ты только-только решил, что жизнь прекрасна, что вот оно – твое счастье, все переворачивается с ног на голову?

Я и сама не заметила, как вернулась в зал и встала на краешке сцены, пустым взглядом смотря перед собой. Оркестровая яма опустела, танцоры разбежались. Тишина была непривычной и давящей. Мне вдруг нестерпимо захотелось посмотреть на спектакль не со сцены. Не из-за кулис. А из зала.

А ведь я правда привыкла смотреть на изнанку и позабыла, как все выглядит для тех, для кого и предназначено в первую очередь – для зрителей. Ведь именно они в театре и есть главные действующие лица.