Лунные хроники. Мгновенная карма - Марисса Мейер

Я открываю было рот, но не решаюсь ответить. Я не испытываю к ним неприязни, но знаю, что это не то же самое. Наконец я признаюсь:

– Когда я была маленькой, у нас была песчанка. Мне очень нравился этот зверек.

Квинт замирает на мгновение. Он не сводит с меня глаз, словно ждет продолжения. Потом он запрокидывает голову и смеется.

– Потрясающе, – говорит он. – Ты – лучшая.

Я ощетиниваюсь, но добавить мне нечего, и мы возвращаемся к работе. Теперь, когда я знаю, что нужно опустошить все ведра, я заставляю себя двигаться быстрее. Как мне ни противно этим заниматься, я не дам Квинту повода назвать меня лентяйкой. В конце концов, это моя прерогатива.

– Так вот, – продолжает он, когда мы заканчиваем с пятым ведром, – более здоровые животные получают целую рыбу. Это те, кто живет здесь уже некоторое время и более или менее научился захватывать еду. Но, когда они попадают сюда, обычно ослабленными и обезвоженными, им нужна дополнительная помощь. Так что шаг второй – рыбные смузи.

Я бледнею.

– Скажи мне, что это не то, о чем я думаю.

Он усмехается и указывает на промышленный блендер.

– Именно это.

Это отвратительно, иначе не скажешь. Следующие сорок минут мы с Квинтом рубим рыбьи головы и хвосты, закидываем их в блендер, добавляя кукурузный сироп и педиалит[30], и наблюдаем, как все это превращается в кашицу из кишок, чешуи и острых маленьких костей. Запах, как ни странно, становится еще хуже. Когда мы передаем последнюю партию другому волонтеру, который скормит это месиво недавно спасенным животным, я снова переосмысливаю свое решение. Нет, это не стоит хорошей оценки. И целого лета.

Скажу папе, что ничего не вышло. Найду другой способ исследовать среду обитания животных и наши чувствительные экосистемы.

Квинт вытирает разделочный стол, искоса бросая на меня странные, понимающие взгляды.

– Готова к обеденному перерыву?

Меня мутит от одной только мысли о еде. Мое отвращение, должно быть, заметно, потому что он снова усмехается, бросая полотенце в мусорное ведро. Видно, что он наслаждается моментом, пыткой, которую мне устраивает.

– Просто не верится, что ты все еще здесь.

– Я же сказала, что помогу, разве нет?

Меня бесит то, что он как будто видит меня насквозь. Как я умираю от желания броситься к выходу при первой же возможности. Но пока держусь. Может, чтобы доказать что-то самой себе, или родителям, или даже мистеру Чавесу, хотя подозреваю, что отчасти – и Квинту.

Он все еще смотрит на меня, не пытаясь скрывать подозрительности. Смотрит как бы свысока. Ждет, когда я сдамся и признаю, что это совсем не то, на что я подписывалась. И что с меня довольно. Спасибо, счастливо оставаться.

Я упираюсь рукой в бедро, словно предлагая ему испытать мою решимость.

– Ну? – Я нарушаю молчание. – Что дальше? Может, испечем им пирог с осьминогами? Или крабовый торт?

У него дергается щека.

– Крабы – это слишком дорого. Но они обожают кальмаров.

Я подавляю рвотный позыв.

– Пальчики оближешь.

– Ты что, никогда не ела кальмаров? Это очень вкусно.

– Все вкусно после долгой обжарки.

– Да ладно. Если тебя еще не отпугнуло это место, тогда, наверное, мне следует устроить тебе экскурсию.

У меня такое чувство, что все это могло быть испытанием и, похоже, я его прошла. Как бы невероятно это ни звучало. Мы выходим в коридор, и Квинт показывает мне разные помещения и рабочие станции, объясняя их назначение. Вот здесь животные проходят первичный осмотр – исследуют их жизненно важные органы, берут анализы крови, проверяют на наличие ран. Это хирургический кабинет. Прачечная. Посудомойка. А здесь содержатся животные, находящиеся в критическом состоянии, нуждающиеся в постоянном наблюдении. Кладовка и административные кабинеты наверху, там же комната отдыха и маленькая кухонька, потому что, по словам Квинта, аппетит рано или поздно ко мне вернется. Я не очень-то в это верю, ну да ладно.

Его поведение немного сбивает с толку, учитывая, насколько он вежлив. Насколько вежлива я.

И тут меня осеняет.

Мы действительно кое-чего добились вместе.

Конечно, если можно считать достижением пюре из рыбьих потрохов, но одно то, что у меня лишь изредка возникало желание задушить его, говорит о многом.

Все признаки Злобного Квинта исчезли. Он снова стал прежним, непринужденным парнем. Хотя нет, не совсем. Это не тот Квинт Эриксон, который весь год сводил меня с ума. У меня такое чувство, будто я общаюсь с клоном Квинта. Никогда, даже через миллион лет, я бы не смогла представить себе, что он работает в таком месте. На пляже – запросто. На серфинге – конечно. За видеоиграми в подвале маминого дома, лет до сорока – определенно. И теперь мне открылась та сторона Квинта, о существовании которой я не подозревала, да и не думала, что она может существовать.

Но его уверенность профи, знания, умение делать то что нужно – все это приводит меня в смятение.

И бесит.

Почему этот парень не стал моим партнером по лабораторным?

– Готова встретиться с некоторыми пациентами? – спрашивает Квинт, не обращая внимания на мое молчаливое волнение.

Я натянуто улыбаюсь.

– Весь день только этого и жду.

Мы возвращаемся в длинный коридор. В большинстве вольеров – по трое-четверо животных; имена пациентов написаны фломастерами на белой доске рядом с каждой дверцей, но Квинту нет необходимости сверяться с записями.

– За сезон мы получаем до двухсот животных, – объясняет он на ходу, – и трудно придумывать новые имена для всех, поэтому мы объединяем их в группы. В последнее время у нас мода на супергероев, так что здесь у нас Питер Паркер, Лоис Лейн и Железный Человек. Мститель и Халк там, во дворе.

– Имена придумывает твоя мама?

– Нет, обычно мы оставляем это на усмотрение бригад спасателей или тех, кто находит животных и вызывает нас. Люди с удовольствием придумывают имена для своих найденышей, и так появляются совершенно неожиданные персонажи. В этом году кто-то назвал морского слона Вин Дизель, и это вдохновило нас на создание группы героев экшн-фильмов – Брюс Уиллис, Лара Крофт, Джеймс Бонд… Есть целая команда Гарри Поттера, потому что один из наших волонтеров – мегафанат поттерианы. На сегодня у нас… – Он делает глубокий вдох и поднимает глаза к потолку, пытаясь перечислить всех. – Гарри, Хагрид, Перси, Джордж, Фред, Виктор Крам, Драко, Макгонагалл, Дамблдор, Том Риддл… – он делает паузу, бросает на меня таинственный взгляд и шепчет: – …самый большой задира. И… – Он оживляется и присаживается на корточки у дверцы одного из вольеров. Грустное животное лежит на боку и смотрит на нас немигающими глазами. – Луна Лавгуд.