«Улыбчивый с ножом». Дело о мерзком снеговике - Николас Блейк

– Фрэнк, мне пришлось оставить свою машину в Эшуэлле. Ты не возьмешь у кого-нибудь автомобиль и не отвезешь меня за ней? Пожалуйста, никому ничего не говори. Я… ну, одно ясно, сегодня ночью мне спать не придется.

– Девушка? Ну это твое дело. Это она велела тебе остричь волосы?

Абсолютно ни на чем не основанное заключение Фрэнка подсказало Питеру новую идею. Когда они приехали в гараж, он отвел владельца в сторонку и сунул ему фунтовую банкноту.

– Послушайте, если кто-нибудь будет обо мне расспрашивать, вы могли бы забыть о том, что сегодня днем я оставлял у вас автомобиль? Дело в том… ну, тут замешана женщина, и я не хочу…

– Все в порядке, мистер Бретуэйт. Вы приехали сегодня днем из-за мелкой поломки и через десять минут уехали. Надеюсь, завтра вы наберете сотню. Я, знаете ли, старый болельщик миддлсекской команды.

«Так, с этой стороны я себя обезопасил, – думал Питер на обратном пути в Ноттингем. – Гараж находится в самом дальнем конце деревни, и пятьдесят к одному, что никто не заметил, как я ставил туда машину или забирал ее».

В Ноттингеме он отвез автомобиль в гараж, опять изменил внешность и вернулся в гостиницу. Там Питер сочинил краткий отчет о событиях дня, который отправится к сэру Джону Стрейнджуэйсу по обычным каналам. Также он написал записку Фрэнку Хэскингсу, попросив срочно вызвать полицию к Сэму Сильверу, проживающему в доме 420 по Истуэйт-стрит. Эту записку завтра утром он отдаст посыльному и попросит отправить ее на стадион Трент-Бридж, если сам не вернется к одиннадцати часам.

Больше ничего в плане предосторожностей Питер сделать не мог. Остальное нужно предоставить везению и собственным силам. Он знал, что смертельно рискует. Но устал играть с «А.Ф.». Та же смесь дерзости и нетерпения, которая порой овладевала им на крикетном поле, чтобы оторваться от игрока противника, не дававшего ему развернуться, овладела Питером и сейчас. Они могут захватить его калитку. Что ж, пусть так. Это лучше, чем заниматься всякой ерундой…

Истуэйт-стрит – длинная, грязная, но оживленная улица – тянулась вдоль основания каменистой возвышенности, на ней стоял Ноттингемский замок. За минуту до восьми тридцати на следующее утро Питер остановился перед домом номер 420. «С. Сильвер. Торговля мебелью», – гласила вывеска над входом. Питер вошел четкой военной походкой мистера Гольтца. Из-за скопления мебели возник, как кролик из норы, низенький мужчина в фартуке. Хоть бы обошлось без паролей и всего такого, мысленно взмолился Питер, щелкнул каблуками и спросил:

– Мистер Сильвер?

– Да. Чем могу служить, сэр? Возможно, вы ищите красивый спальный гарнитур?

– Меня зовут Гольтц. Вы меня ожидаете, – резко ответил Питер.

Маленький человечек с сомнением уставился на него, почесывая лысеющую макушку. Была ли эта фраза насчет спального гарнитура паролем? И не должен ли он был произнести, например: «Нет, мне нужны буфеты красного дерева»? Посмотрев на мужчину со всем прусским высокомерием, какое мог изобразить, Питер достал часы Гольтца.

– Восемь тридцать, – сказал он. – Мы должны заняться делом.

Он нажал пружинку, и крышка часов откинулась, продемонстрировав вставленный с обратной стороны кружок с буквами «А.Ф.». Это сразу привело Сэма Сильвера в чувство. Предложив Питеру следовать за ним, он двинулся в заднюю часть магазина, провел вниз по лестнице в подвал, забитый подержанной мебелью, открыл дверь огромного гардероба, стоявшего у стены, и шагнул в него. Это было проделано так быстро, что Питер едва успел осознать странность происходящего. «Неужели местное отделение “А.Ф.” проводит встречи в гардеробе?» – спросил он себя, в полной мере ощущая интерес Алисы, находящейся в Стране чудес.

Гардероб был уникальным: у него отсутствовала задняя стенка. Или его задней стенкой была дверь в стене. Дверь, которая вела в темный, низкий переход, по которому шел сейчас Питер, ориентируясь на свет фонарика мистера Сильвера. Он вспомнил, что земля под Ноттингемом была пронизана подобными ходами, проделанными в песчанике в доисторические времена. Также Питер вспомнил, каким образом «Cagoulards» собирались использовать парижские катакомбы. Разумно было бы повернуть теперь обратно. Сейчас можно легко смыться, ведь тайну мебельного магазина он узнал. Однако смесь беспечности и фатализма, составлявшая характер Питера Бретуэйта, вела его дальше. Еще сто ярдов они прошли, согнувшись в три погибели, по проходу с низким потолком, постоянно двигаясь под уклон, – и попали в огромное помещение, ярко освещенное электричеством. Двое мужчин работали на токарном станке, обтачивая металлические детали. Третий, в дальнем конце помещения – Питеру не требовалось каких-то специфических знаний, чтобы понять это, – начинял взрывчаткой бомбы. Подземная комната была одновременно военным заводом и арсеналом.

– Это мистер Гольтц, парни, – произнес Сэм Сильвер и скрылся в переходе.

Мужчины оторвались от работы. В помещении мгновенно стало тихо. Питер не слышал ничего, кроме слабого гудения динамо-машины из углубления в дальнем конце комнаты. Один из мужчин, крупный, со слащавым лицом и нервным тиком, шагнул к Питеру и протянул ему руку.

– Рад познакомиться, мистер Гольтц. Меня зовут Тули. Нам тут туго пришлось с тех пор, как заболел мистер Хайнс. Теперь мы снова продолжим работу.

Питера охватило дурное предчувствие. Гольтца прислали руководить производством боеприпасов. Как долго теперь он сможет продолжать играть его роль? Он щелкнул каблуками, игнорируя руку Тули, и рявкнул отрывисто:

– Так. Карашо. Там наверху что?

– Не извольте беспокоиться. Мы слишком глубоко внизу, никакая опасность нам не грозит. – Мужчина поднял вверх большой палец. – Над нами пустырь и брошенный завод. А теперь пройдите, пожалуйста, сюда, сэр. Этот резец… Гарри потратил на него уже два дня. Похоже, там что-то с регулировкой.

Питер наклонился над станком. Механизмы были для него китайской грамотой. Что ж, лучшая защита – это нападение.

– Так, – сказал он. – С этим станком неправильно обращались. Я должен вернуться в отель и принести инструменты.

– Комплект мистера Хайнса здесь. Воспользуйтесь им.

Тули подвел его к скамье, заваленной чертежами, листками с неразборчиво написанными формулами, а также инструментами. Питер в отчаянии смотрел на них. Он должен отсюда выбраться. В любой момент его невежество обнаружится. Питер резко взмахнул рукой и гортанно воскликнул:

– Ах, они не есть кароший! Нам нужно… как это вы говорите? – verbinderungshaft?

«Будем надеяться, что остальные знают немецкий не лучше меня, – подумал он, – потому что я ни слова на этом языке не знаю». Он сердито двинулся прочь, чувствуя, как три пары глаз буквально сверлят его спину. Ему оставалось пять шагов до двери, ведущей в проход, когда снова возник Сэм Сильвер. Каким-то образом по выражению его кроличьей физиономии Питер понял, что это провал. Он метнулся в проход, оттолкнув человечка в сторону. Но было уже поздно. Проход был заблокирован плотной фигурой настоящего Гольтца.