Сумерки империи. Российское государство и право на рубеже веков - Павел Владимирович Крашенинников

Государственной думе был образован так называемый Прогрессивный блок, куда вошли около 300 депутатов из 420. К ним примкнули три группы Госсовета (левые, центр и беспартийные).

Участники Прогрессивного блока провозглашали два основных положения: война должна быть доведена до победного конца, а для этого необходимо единение между властью и обществом.

Поэтому власть должна быть приведена в соответствие с требованием общества. Обществом называли либеральную интеллигенцию и прогрессивно настроенных чиновников, а выражение его воли видели в тех общественных организациях, которые возникли во время войны: общеземском союзе, Союзе городов и Военно-промышленных комитетах.

Началась откровенная борьба за власть. Блок, имея большинство в Думе, мог наносить правительству чувствительные удары. Вошедшие в него группы фактически подчинились руководству фракции кадетов, наиболее политически опытной и яснее других знавшей, чего она хочет. Блок последовательно проводил идею создания «ответственного министерства» или «министерства доверия». Такое министерство каждому рисовалось по-своему: либеральным бюрократам — в виде кабинета с авторитетным и популярным сановником во главе, а деятелям Блока — в виде правительства, состоящего из членов его бюро, т. е. правительства, формируемого Думой и подотчетного ей. Аффилированные с Блоком, особенно с кадетами, средства массовой информации развернули активную пропагандистскую кампанию в поддержку этой идеи.

Как откровенничал впоследствии лидер кадетов П. Н. Милюков, «…твердое решение воспользоваться войной для производства переворота было принято нами вскоре после начала войны…»[263]

Один из основателей партии кадетов, видный земский деятель А. И. Шингарёв говорил: «После севастопольского грома пало русское рабство. После японской кампании появились впервые ростки русской конституции. Эта война приведет к тому, что в муках родится свобода страны, и она освободится от старых форм и органов власти»[264]. Этим самым он лил воду на мельницу все расширявшихся среди населения антивоенных настроений. Многие люди связывали окончание ненавистной войны с падением самодержавия.

Осенью 1916 года казалось, что войне не будет конца. В рабочей, студенческой, интеллигентской среде все более распространялось мнение, что это империалистическая война, ее надо прекратить. Появилась новая формула: «Мы готовы защищать родину, но мы не хотим завоеваний, мы — за мир „без аннексий и контрибуций“, поэтому мы — против власти, которая затягивает войну ради империалистических целей». Уверенность, что все проблемы в недостатках власти, все больше овладевала массами.

Глава партии октябристов, председатель Думы третьего созыва, а также председатель Центрального Военно-промышленного комитета А. И. Гучков, будучи в эмиграции, рассказывал, что осенью 1916 года «родился замысел о дворцовом перевороте, в результате которого государь был бы вынужден подписать отречение с передачей престола законному наследнику»[265]. Александр Иванович сумел наладить контакт с генералами М. В. Алексеевым, начальником штаба при Верховном главнокомандующем, и Н. В. Рузским, главнокомандующим армиями Северо-Западного и Северного фронтов. 9 ноября 1916 года председателем Совета министров был назначен А. Ф. Трепов, до этого возглавлявший министерство путей сообщения: император поручил ему навести порядок в стране. Его попытки наладить контакт с Государственной думой не увенчались успехом, в дело пошли запреты и ограничения, в том числе по поводу проведения съездов общественных организаций[266].

16 декабря 1916 года был убит Григорий Распутин; так совпало, что в этот же день Госдуму отправили «на каникулы». Трепов был уволен 27 декабря, его место занял Н. Д. Голицын. Трепов не договорился с Думой и даже не успел подготовить документы для ее роспуска.

В первых числах февраля 1917 года Николай II поручил члену Государственного совета Н. А. Маклакову составить проект манифеста на случай роспуска Думы. Он не оставлял плана распустить четвертую Думу, если она пойдет по пути решительной и открытой борьбы с самодержавием.

2. Пять дней революции

Последняя сессия четвертой Государственной думы открылась 14 февраля 1917 года. 23 февраля, в день отъезда императора из Петрограда в Ставку, начались различные уличные манифестации, вызванные слухами об отсутствии достаточных запасов хлеба в Петрограде[267]. Значительная часть политически активных депутатов видела в этих беспорядках дополнительный повод для обличения продовольственной и военной политики власти.

25 февраля волнения распространились на всю центральную часть города. Произносились революционные речи, главным содержанием которых было «Долой войну!». Поздно вечером состоялось заседание Совета министров. Было известно, что 28 февраля ожидаются новые резкие выступления в Думе против продовольственной политики властей. По предложению Голицына императором во избежание конфликта было принято решение прервать думскую сессию на срок не позднее апреля. 26 февраля Государственная дума и Государственный совет были отправлены на принудительные каникулы.

27 февраля в 7 часов утра восстал запасный батальон Волынского полка. Этот вооруженный мятеж считается началом Февральской революции. Всеобщая забастовка рабочих получила поддержку вооруженным восстанием солдат. По городу начались убийства полицейских и городовых, грабежи и мародерства. Разрастались бунты призывников и солдат, лечившихся после ранения, находившихся в столице и не хотевших отправляться, как они говорили, на убой[268]. Был захвачен Арсенал — Петроградский главный артиллерийский склад. Рабочие получили в свои руки 40 тысяч винтовок и 30 тысяч револьверов. Из тюрьмы «Кресты» были освобождены как политические, так и уголовные заключенные, здание окружного суда было подожжено.

Многие в Петрограде, в том числе солдаты, восприняли Таврический дворец, в котором заседала Дума, как центр новой власти и спешили засвидетельствовать свою лояльность новому начальству взамен самодержца.

Вечером 27 февраля Совет министров признал необходимым объявить Петроград на осадном положении и предложил императору распустить Совет министров и назначить новый состав нового органа — ответственного министерства. Началось обвальное обрушение системы управления империей.

Таврический дворец оказался в районе, захваченном восставшими. С утра в здании Думы собралось довольно много депутатов, не знавших о перерыве сессии, поскольку газеты не выходили. Совещание депутатов признало, что Дума заседать не может, но решено было пока не расходиться и ждать событий.

Был образован Временный комитет Государственной думы из представителей фракций прогрессивного блока и крайних левых «для водворения порядка в столице и для сношения с лицами и учреждениями».

Возглавил Временный комитет последний председатель Думы М. В. Родзянко. Наряду с членами Государственной думы в Комитет вошел комендант петроградского гарнизона Б. А. Энгельгардт.

В этот же день Комитет принял воззвание, в котором, обращаясь к народу, указал, что «Временный комитет членов Государственной думы при тяжелых условиях внутренней разрухи, вызванной мерами старого правительства, нашел себя вынужденным взять в свои руки восстановление государственного и общественного порядка. Сознавая всю ответственность принятого им решения, Комитет выражает уверенность, что население и армия помогут ему в трудной задаче создания нового правительства, соответствующего желаниям населения и могущего пользоваться его доверием»[269]. Первое заседание Временный комитет провел в Таврическом дворце 27 февраля.

Рабочая группа Центрального Военно-промышленного комитета, освобожденная из тюрьмы «Кресты»