Затерянные во льдах. Роковая экспедиция - Иннес Хэммонд

Мы слышали их шаги. Но они не вошли через ту калитку, которой воспользовались мы, а продолжали идти вдоль ограды. Кертис вышел из укрытия.

— Там есть другой вход, я видел его сегодня, когда Килланд водил нас по базе, — прошептал он. — Это сразу за фабрикой. Там есть дверь, которая ведет в помещение с котлами для жира.

— Значит, придется напасть на них на территории фабрики, — кивнул я. — На китобой они попасть не должны.

Мы снова бросились бежать по скользким доскам разделочной площадки. Яркий свет луны заливал все вокруг. От этого внутри фабрики показалось еще темнее. В дальнем конце прохода светилась одинокая лампочка. Огромные котлы вздымались к самому потолку. Я осторожно двинулся вперед и тут же споткнулся о массу чего-то вязкого и исключительно дурно пахнущего. Это была груда отходов из котлов, все еще теплая, подобно куче навоза. В этом сумрачном помещении царила тишина, нарушаемая только шипением пара. Этот ритмичный звук казался такой же неотъемлемой частью здания, как и влажное тепло, и запах. Шорох пара окружал нас со всех сторон, напоминая писк в ушах. И на этом фоне раздавался другой, булькающий звук. Это кипящий жир стекал по желобам в проходе между котлами.

Кертис стиснул мой локоть. В противоположном конце здания в бледном прямоугольнике лунного света виднелась дверь, о которой он говорил. На мгновение ее заслонили тени. Что-то с металлическим лязгом упало на пол, и кто-то тихо выругался по-норвежски.

— Ты возьмешь на себя Ловааса, — сказал я Кертису. — Дик, второй парень твой. Я позабочусь о Санде.

Мы подкрались к ним сзади. Все прошло бы гладко, если бы Дик не споткнулся обо что-то на полу. Раздался грохот. В следующую секунду на нас устремился луч фонаря. Я увидел, как Кертис бросился вперед и вниз в классическом борцовском захвате. Фонарь полетел на пол. Раздался стук кости о кость. Это нанес свой удар Дик. Через мгновение все превратилось в дикую мешанину ударов и ругательств.

— Санде, — окликнул я водолаза. — Скорее. Яхта внизу, в канале.

Должно быть, он меня услышал, потому что я увидел, как его невысокая фигура бросилась к двери. Кертис окликнул Дика, и в следующую секунду мы уже выскочили наружу и бросились бежать по камням со всей скоростью, какую только могли развить. Санде был впереди, отчетливо видимый в лунном свете. Его ботинки скользили по гладким камням, и мы быстро его нагнали.

Сзади донесся крик. Я оглянулся через плечо. Ярко освещенная луной гофрированная железная дверь фабрики казалась белой. Ловаас бежал за нами. За вспышкой оранжевого света последовал свист пули. Он стрелял на бегу.

Мы взбежали на гребень, и я увидел мачты «Дивайнера». Я заорал, чтобы матросы запускали двигатель. Мое дыхание напоминало скорее судорожные рыдания. Я совсем растерял физическую форму. Двигатель завелся в ту же секунду, когда мы скатились по камням к проливу. Джилл махала нам из кокпита. Уилсон удерживал яхту за трос на корме, борясь с отливом.

— Отпускай, — скомандовал я, едва оказавшись на палубе.

Отлив тут же увлек яхту за собой.

Джилл схватила меня за руку.

— Слава богу, вы в порядке, Билл! — воскликнула она. — Там действительно кто-то стрелял?

— Да, Ловаас. Полный вперед, — крикнул я Картеру и встал к штурвалу. — Отведите Санде вниз, — попросил я Кертиса. Вид у водолаза был совершенно измученный. Он был смертельно бледен. — И пусть Джилл посмотрит, что у него с рукой, — добавил я, заметив глубокий порез на тыльной стороне его ладони. — Дик, ты в порядке?

— Да, все нормально, — отозвался он.

Я оглянулся. Зыбь за нашей кормой рассекала бухту по диагонали, отмечая наш путь. На скале, под которой несколько мгновений назад была пришвартована яхта, появилась человеческая фигура. Это был Ловаас. Он стоял совершенно молча и неподвижно, наблюдая за нами. Затем он развернулся и зашагал обратно, на фабрику.

— Дик, смени меня, пожалуйста, — попросил я. — Я хочу поговорить с Санде.

— Куда держать курс, шкипер?

— Согнефьорд, — ответил я. — Мы идем во Фьерланд.

Прежде чем спуститься вниз и расспросить Санде, я вошел в рубку и принялся рассчитывать наш курс. Вокруг было много островов, которые я хотел обойти стороной, прежде чем мы подойдем ко входу в Согнефьорд.

— Лаг за бортом? — спросил я у Дика.

— Нет, — отозвался он. — Запустить?

— Если не трудно.

У меня было слишком мало информации по местным приливам и отливам, и рассчитать погрешность сноса течением было почти невозможно. Начертив наш маршрут, я спустился в кокпит. Дик крепил линь лага к сектору. Я встал к штурвалу, а Дик бросил тяжелую доску за борт. Тонкий лаглинь начал разматываться за нашей кормой. Отпустив за борт последнюю петлю, Дик вернулся к штурвалу.

— Какой у нас курс? — спросил он.

— Север, пятнадцать градусов к западу, — ответил я.

Берег Нордхордланда уже превратился в ярко освещенную луной и потому ослепительно белую низкую линию скал вдалеке. Он тянулся бугристой возвышенностью вдоль нашего правого борта, пока не превратился в тонкую линию и наконец не исчез. К западу от нас лежало открытое море. Впереди ритмично мигал маяк.

— Это маяк Хеллесой, — пояснил я. — На острове Федье. Оставь его по левому борту, но держись как можно ближе к острову. Тогда по правому борту вскоре появится маяк Утваер. Держи этот курс десять миль, а затем поверни, чтобы Утваер остался по левому борту. Я все это отметил на карте. Все понятно?

— Конечно, — кивнул Дик. — Как насчет вахт?

— Я разберусь с этим после того, как поговорю с Санде, — ответил я.

В лунном свете его лицо казалось бледным и очень юным. Вокруг глаза синел свежий кровоподтек.

— Здорово тебя угостили, — заметил я.

— А, это, — кивнул он, ощупывая глаз. — Ерунда. Это я об его голову ударился.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Спасибо, нормально. Немного знобит, и только. Ты не мог бы подать мне куртку?

Я открыл ящик для одежды и бросил ему одну из курток.

— Я пришлю Уилсона, чтобы он тебя сменил, — сказал я ему и направился к главному люку.

Спускаясь по трапу, я услышал голос Санде, доносившийся из открытой двери кают-компании.

— Говорю вам, я ничегошеньки не знаю, мисс, — торопливо говорил он.

Он коротко вскрикнул от боли.

— Простите, я сделала вам больно? — мягко произнесла Джилл. — Потерпите немножко. Я мигом приведу вашу руку в порядок. Мистер Санде, я хочу, чтобы вы мне помогли.

— О, я сделаю все, что в моих силах, мисс.

Я остановился у подножия лестницы. Благодаря моей резиновой обуви они не услышали моих шагов. В открытую дверь я видел напряженное и решительное лицо Джилл. Она сидела за столом напротив водолаза и пристально смотрела ему в глаза, держа обеими руками его забинтованную кисть.