Смерть за левым плечом - Юлия Ляпина

– Это приглашение, миледи, – моя камеристка не знала, куда спрятать взгляд.

– Что за приглашение, и от кого? – недоумевала я.

Женщина помялась, но я скопировала строгий «докторский» взгляд наставника и она, наконец, проговорила:

– Граф, который тут гостит, так приглашает вас провести ночь в его покоях. Отправив вам одну серьгу, он намекает, что утром вы получите вторую.

Я рассмеялась. Потом покачала ногой, глядя, как феечки катаются среди тарелок. А потом мне в голову стукнула дурная мысль:

– Мистрис Квис, пригласите сюда, пожалуйста, Джирса!

Камеристка побледнела. Неужели решила, что я приму приглашение графа? Телохранитель явился быстро и, утирая ладонью усы, встал в дверях в ожидании распоряжений. Мне стало немного стыдно – оторвала человека от ужина, но сожалеть было поздно. Я показала Джирсу серьгу, найденную на подносе, и лицо телохранителя превратилось в камень.

– Джирс, граф так любезен, что я хочу ответить ему любезностью – верните серьгу, и присовокупите к ней пару подков.

Расслабившийся телохранитель покачал головой:

– Может, не стоит дразнить гусей, миледи? Достаточно вернуть украшение. Граф Пий очень злопамятный.

Я подумала и согласилась:

– Хорошо, просто верните ему серьгу.

Поклонившись, Джирс вышел, а следом метнулась крохотная искорка – Льюнет.

– Сирна, – зашипела я, – куда она полетела?

– Посмотреть на графа, – невозмутимо ответила брюнетка и толкнула меня в ладонь:– налей молока в ложку!

– И что она хочет с ним сделать? – мне стало немного не по себе.

– По обстоятельствам! – феечка нырнула в молоко с медом, а я, покачав головой, прочла благословляющую трапезу молитву и взялась за воздушные пирожки, печеные яблоки и сладкую кашу.

Уснула я на удивление быстро. Стоило двум теплым искоркам уместиться на моей подушке, как предметы в комнате подернулись навевающей приятные сны дымкой. Золотистая феечка тихонько хихикала, но сил расспрашивать уже не было. Я уснула, не обращая внимание на похрапывание мистрис Квис.

Ночью в коридоре раздался шум, невнятные крики и грохот. Мистрис вскочила и осторожно приложила ухо к двери. Я тоже оторвала голову от подушки, разглядев сквозь сон горящую у двери лампу:

– Что случилось, мистрис Квис? – негромко спросила я камеристку, отчаянно зевая.

– Все хорошо миледи! – поспешила она меня заверить, – Джирс уже разбирается!

Я облегченно рухнула в подушки и проспала до утра, даже не пошевелившись. Тихие движения камеристки разбудили меня, когда за окном уже светало. На миг я позволила себе расслабиться в мягкой кровати. Представила, что за ширмой хлопочет мама: она уже согрела воду для умывания, а на столе дышат теплом оладушки с душистым вареньем.

Потом мысли перескочили на подъемы в Северном замке: фрейлин поднимала дежурная статс-дама. Суховато пощелкивая бусинами «дежурного» пояса, она обходила наши кровати и напоминала:

– Дамы, завтрак через полчаса, кто не успеет собраться, останется голодным до обеда.

Принц, он совсем не будил меня. Даже на привалах давал поспать, запрещая охране шуметь… Тут мистрис Квис уронила щетку, которой вечером чистила мое платье, и радужные воспоминания растаяли.

Пока я умывалась и одевалась за ширмой, в дверь тихонько постучали. Оказалось – пришел Джирс. В руках телохранитель держал поднос с завтраком:

– Прошу прощения, миледи, но вам лучше поторопиться.

– Что-то случилось? – я еще не привыкла, что посторонний мужчина присутствует при моем туалете, поэтому пряталась за ширмой, даже прибирая волосы. – Ночью мы слышали шум.

– Да, миледи. Граф не внял вашему отказу и решил навестить ваши покои лично.

– Ой! – я испугалась, неужели мой телохранитель убил графа?

– Увы, – усмехаясь, продолжил Джирс, – второй бочонок пива был лишним. Граф упал с лестницы, сломав себе оба запястья.

– О! – я растерялась от таких новостей.

– А так как у местного коновала не нашлось подходящих дощечек среди ночи, он примотал ему вместо лубков пару подков.

Я прикрыла рот ладонью, чтобы не закричать, вспомнив вчерашний разговор.

– Так что теперь графа зовут жеребцом не только дамы, но и лошади. – Не выдержав, телохранитель засмеялся так, что мистрис Квис выронила шпильки и заворчала на него.

Когда я, вновь закутанная в плащ, садилась в карету, на крыльце показался шатающийся от боли граф Пий. Его сильно отекшее желтоватое лицо искажала гримаса, а богатый камзол выглядел неряшливо.

Два лакея поддерживали его светлость под локти, помогая спуститься с крыльца. Это было непростой задачей, учитывая непрерывную ругань графа, а также его немалый вес.

– Ваша Светлость! Еще пара шагов и вы будете в карете! – увещевал графа камердинер, бережно поправляя на пухлых графских плечах плащ.

В ответ раздавалось только рычание.

Мы с мистрис Квис переглянулись и прыснули в кулачки. Потом быстро забрались в карету. Пора ехать!

Тарис.

Стоило моей юной супруге покинуть Старый дворец, как мне стало ее не хватать. Повинуясь безотчетному желанию, я оставил огромную королевскую спальню и перебрался в скромную комнату Эстель, запретив менять в ней что-либо. Перед сном, когда, я запирался в спальне, я урывал несколько минут у сна, чтобы прочесть донесения телохранителя моей жены. Несколько слов о ее дороге придавали мне сил и желания одолеть “лорда Справедливость”.

Придворные все прибывали. Кто-то появлялся в одном камзоле, с мечом в руках, а кто-то привозил телеги с домашним скарбом и сундуки с приданным прабабушки. Но все они горели желанием отомстить за разрушение своих домов и гибель близких. Похоже напрасно лорд задел высшее дворянство, позабыв о том, что испокон веков аристократия была военным сословием.

Комнаты и коридоры наполнялись юнцами и стариками жаждущими крови. Их предатель не принял в расчет, сочтя негодными для заговора, а я принимал всех и обещал битву и месть за погибших. От меня ждали внимания, милостей, обещаний и денег. Я искренне радовался, что сумел сохранить приданое Элизии, и часть своего содержания. Даже просто накормить такую прорву народа стоило не дешево, зато у меня прямо на глазах собиралась армия, способная противостоять мятежнику.

Вести из столицы приходили неутешительные: лорд Справедливость давал вольности и свободы, но при этом ничего не платил своим воинам. В купеческих кварталах шли грабежи и стычки, запертые дворянские особняки, покинутые хозяевами, не просто грабили – сжигали!

На пятый день во дворце появилась леди Фин, герцогиня Плимсток. Я едва узнал прежнюю строгую и моложавую даму в усталой старухе, закутанной в рваный плащ: