"Загадка" Смерша - Николай Лузан

«Зверолову» от «Наблюдателя». Гости появились в заданном квадрате в час двадцать восемь. Расчетное время выхода в ваш район — час сорок. Желаю…!»

Радист еще продолжал принимать радиограмму, а Барышников уже начал действовать. Его отрывистые команды зазвучали над поляной, и через мгновение все пришло в движение. Снайперы заняли исходные позиции. Бойцы группы захвата выбрались из-под навеса и собрались вокруг Тарасова. Ему не требовалось давать им дополнительных указаний. Во время тренировок их действия были отработаны до автоматизма, каждый хорошо знал свою позицию и свой маневр. Проверив оружие, они поспешили к концу взлетной полосы. Барышников, инженер-летчик, Окунев, Виктор и Николай остались на месте и ждали своего часа. Их взгляды обращались то на небо, то на Николая. Тот не снимал с ушей наушники и внимательно вслушивался в эфир. Он молчал. «Цеппелин», видимо, решил не нервировать агентов и держал паузу.

Прошло не более пяти минут, и на поляне снова воцарилось обманчивое спокойствие. Натренированные на засадах и захватах офицеры и бойцы быстро и без суеты рассредоточились по позициям. Окунев с Виктором прилегли на траву и, напрягая слух, пытались различить среди ночных звуков гул авиационных моторов. Приближался контрольный срок, а самолет все не появлялся.

Первым его услышал инженер-летчик. Его радостный возглас заставил Виктора и Окунева встрепенуться. Они вскочили на ноги и прислушались, но ничего, кроме печального шепота листвы, не услышали. Инженер-летчик стоял на своем и энергично убеждал их в том, что не ослышался. Прошла еще одна минута, и с южной стороны донесся еле слышный, напоминающий комариный писк, звук авиационных моторов. Он быстро нарастал. Барышников не стал медлить и отдал команду зажечь костры.

Под ногами бойцов затрещали ветки, громыхнула канистра с бензином. Яркая вспышка разорвала ночную темноту, и в начале взлетной полосы заполыхали сигнальные костры. Вершина огненного треугольника указывала экипажу гитлеровского самолета направление посадки. Прошла еще одна томительная минута, и на поляну обрушился рев авиационных моторов. Над головами контрразведчиков промелькнула огромная серая тень и пропала за стеной леса. На поляне вновь воцарилась зыбкая тишина, которую нарушал только треск пламени.

Считаные минуты отделяли Виктора от встречи с курьерами «Цеппелина». Но он об опасности не думал и жил только одной мыслью: «Только бы сели!». Мощный рев авиационных двигателей заставил его вжать голову в плечи. Самолет внезапно появился над поляной и, едва не зацепив макушки елей, скользнул на землю. За штурвалом сидел летчик-ас. Он быстро погасил скорость. Дальше медлить было нельзя, и Виктор с Окуневым бросились к самолету. За ними, спотыкаясь о корни, ругаясь на чем свет стоит, бежал летчик-инженер.

Вой авиационных двигателей перешел в визг. Не дотянув до конца взлетной полосы, где его ждали траншеи-ловушки и группа захвата, экипаж стал совершать разворот. Асы из спецэскадрильи Гиммлера что-то замышляли. Разгадка их маневра стала понятна Виктору и Андрею после горестного возгласа летчика-инженера. Он проклинал себя за роковую ошибку. «Цеппелин» прислал специальный самолет «Арадо-232». Ему было достаточно короткого разбега, чтобы подняться в воздух, а шасси, изготовленные из каучука, позволяли совершать посадку на заболоченной местности.

Капкан контрразведчиков не сработал — самолет не угодил в подготовленную ими ловушку. Экипаж и спецгруппа «Цеппелина» действовали, как хорошо отлаженный механизм. Летчики, завершив разворот, не стали выключать двигатели и заняли позицию для взлета. Затем люк самолета распахнулся, из него выскочили двое и, распластавшись под брюхом, заняли позицию. Вслед за ними появился третий, он застыл в темном проеме люка и дважды подал условный сигнал — очертил фонарем круг.

После секундной растерянности Виктор и Андрей начали действовать. Окунев бросился к бойцам группы, залегшим у траншей, чтобы подтянуть их к месту захвата, а Бутырин дал ответный сигнал спецгруппе «Цеппелина» — трижды мигнул фонарем. В ответ услышал: «Быстрее! Быстрее!»

Виктор, чтобы выиграть время и дать возможность Окуневу и группе захвата подобраться к самолету, с трудом сдерживал свой шаг. В эти последние секунды перед встречей с курьерами «Цеппелина» он ничего не чувствовал и ничего не видел, кроме мрачного, нахохлившего, подобно хищной птице, «Арадо-232». До него оставалось совсем немного. В отблесках пламени костров Виктор отчетливо видел троих: двое по-прежнему занимали позиции под брюхом самолета, а третий маячил в проеме люка. В их руках были автоматы. «Цеппелин» прислал отборную команду головорезов, и они действовали по всем правилам военной науки. Виктор призывно махнул рукой и выкрикнул пароль: «Посылка для Мартина со мной!» «Он будет ей рад!» — прозвучало в ответ.

Гитлеровец, сидевший в люке, спрыгнул на землю и двинулся навстречу Виктору. Тот, забыв об опасности, думал только о том, что сказать курьеру «Цеппелина» и что сделать, чтобы отвлечь его внимание и позволить группе захвата вплотную подобраться к самолету. Отблески пламени костров упали на лицо гитлеровца. Виктору показалось, что они где-то встречались. Вот только где? И тут под чьей-то неловкой ногой хрустнул корень, затем прозвучал сдавленный вскрик, и гулкая автоматная очередь вплелась в притихший рокот моторов. В следующую секунду все смешалось: истошные вопли, выстрелы и стоны раненых.

Из-под крыльев самолета полыхнули два снопа огня. Из люка им злобно вторил пулемет. Головорезы из «Цеппелина» не собирались сдаваться. Их плотный прицельный огонь быстро накрыл огневые точки контрразведчиков. Виктор чудом уцелел под этим шквальным огнем, распластался на земле и в бессильной ярости кусал себе губы. Западня, которая так тщательно готовилась, не сработала. Экипаж самолета отчаянно боролся, чтобы вырваться из нее. Двигатели пронзительно выли, винты с сумасшедшей скоростью рубили воздух. «Арадо-232», сминая кустарник, набирал скорость. Автоматчики, дав последний залп, на ходу запрыгнули на борт, и темная пасть люка захлопнулась. Пули терзали самолет, но он как заговоренный продолжал катиться вперед. Плексигласовый фонарь пилотской кабины в отблесках пламени костров, словно глаз раненой птицы, наливался багровым цветом. Легко оторвавшись от земли, «Арадо-232» взмыл в небо и скрылся в чернильной темноте ночи…

Кодовые таблицы и шифр-блокноты

Автоматные и пулеметные очереди остервенело терзали чернильное августовское небо, но уже не могли причинить вреда самолету из специальной эскадрильи рейхсфюрера Гиммлера. Хищная тень «Арадо-232» промелькнула над макушками елей и растворилась в темноте. На поляне воцарилась звенящая тишина, которую нарушали печальный треск догоравших сигнальных костров и стоны раненых.

Барышников в бессильной ярости заскрипел зубами. Группа особого назначения «Цеппелина», находившаяся почти в его руках, в последний момент ускользнула. Операция, где, казалось, все было предусмотрено до мелочей, с оглушительным треском провалилась. Нелепая, досадная оплошность, допущенная в расчетах летчиком-инженером, свела на нет все усилия контрразведчиков. Под их испепеляющими взглядами он стал будто меньше ростом, а с его дрожащих губ срывалось лишь нечленораздельное мычание. Барышникову было не до него, обернувшись к Окуневу, он потребовал немедленно связаться с дежурным по ПВО и любой ценой сбить самолет. Остальные, не дожидаясь его команды, занялись ранеными и убитыми.