Секреты скандальной невесты - София Нэш

— У меня есть последний бесплатный совет для тебя.

— Еще совет? О Господи, остановись.

Но Майкл продолжил:

— Предлагаю тебе представить Пимма в брачную ночь, когда он лишает Элизабет Ашбертон невинности. Она вынуждена будет лечь под человека, которого считает убийцей своего отца, и тут не важно, убил он его в действительности или нет.

Крошечный кусочек льда отвалился от замерзшего сердца Роуленда.

— Убирайся к черту! — прорычал он. Роуленд был близок к тому, чтобы схватить кнут и отхлестать Майкла по лицу, чтобы защититься от этого понимающего взгляда. — Чертов идиот.

Этот чертов идиот наконец понял, что исчерпал запас гостеприимства, и ушел.

Роуленд провел остаток вечера, думая о завтрашних скачках. Это будет самый большой и сложный бой за приз.

Когда Весперс была в форме… Он поднял глаза и увидел самого юного конюха с подносом.

Что за черт?

— Это от мисс Ашбертон, хозяин. Она просила сказать вам, что это приготовлено ее руками. Еще она сказала…

— Вылей это, Бобби.

—…что я должен удостовериться, что вы это съели, — тихо добавил он. — Сказала, что она приготовила то, что вам нравится.

Роуленд посмотрел на вареное яйцо, два кусочка хлеба, яблоко и маленькую чашку чая. Наконец-то. Все же она послушалась. Он некоторое время поколебался, но затем съел все без малейших угрызений совести. Он не ел целый день, и это не слишком увеличит его вес, зато добавит ему сил.

После этого Роуленд заставил себя забыть о планах на завтрашний день и лег в углу стойла Весперс. Он никому не доверил бы присматривать за ней.

Заря позолотила края неба, прогоняя ночь своими золотистыми и розоватыми колесницами. Элизабет спешно оделась, прихватив с собой самую важную деталь — черный парик.

Это выглядело сущим безумием. Но впервые за все эти недели она чувствовала себя свободной от обязательств, которые ей диктовала ее разнесчастная жизнь. Она может победить. Она знала, что может. Отец гордился бы ею. И уже этого было достаточно.

В самом деле, это был единственный способ. И теряла она совсем мало. Она испробовала терпение и смиренный образ жизни, но это ни к чему ее не привело. Какое отличное ощущение, когда ты действуешь, а тем более, когда кому-то помогаешь.

Просто удивительно, как легко оказалось заставить Майкла и всех конюхов Мэннинга выполнить ее приказания. Все часы, проведенные ею на кухне, сыграли свою роль. Люди готовы были прорыть тоннель до самого Китая, если бы она попросила.

И Майкл. По какой-то странной причине он хотел этого даже больше, чем она сама. После того как она убежала от надоедливых слов и прикосновений Пимма во время бала, Майкл в течение часа обсуждал с ней стратегию скачек, достоинства других лошадей, а также время финального рывка. Она испытывала удовлетворение, понимая, что Майкл и мистер Лефрой не позволили бы ей вмешаться, если бы не были уверены, что у нее отличные шансы на успех. Все говорили, что она должна доверять Весперс, этой самой талантливой лошади в мире.

Элизабет не хотела думать о том, что с ними сделает Роуленд после скачек. Это будет что-то ужасное. Но она полагалась на то, что успех смягчит его гнев.

И еще надо рассчитывать на то, что Сара в этом заговоре сыграет свою роль.

Роуленд пытался прийти в сознание. Что за чертовщина с ним происходит? Он с трудом приоткрыл глаза и увидел сноп солнечного света, который пробивался сквозь дверь стойла, в воздухе плавали и кувыркались маленькие частички пыли.

— Доброе утро, хозяин. — Дошел до его сознания нетвердый голос Лефроя.

Приложив немалые усилия, Роуленд слегка повернул голову. Что-то не так. Было совсем светло, а его голова оставалась настолько тяжелой, что, казалось, весит не меньше трех стоунов. Лефрой лежал, распластавшись у другой стороны стойла.

Роуленд понял, что нужно сосредоточиться на чем-то очень важном. На жизненно важном. Во рту ощущались сухость и горечь.

— Что это такое, черт побери! — прохрипел он.

— Настойка опия, — с легким стоном сказал Лефрой.

И вдруг в его мозг ворвалось, словно ураган осознание правды. О Господи! Сегодня забег на Золотой кубок. Он вскочил на ноги, и у него все поплыло перед глазами. — Где все люди? — рявкнул он. — И который час?

— Около одиннадцати, сэр. Они на скачках.

Отчаянно чертыхаясь, Роуленд заставил свое тело двинуться вперед.

— Старина, ты уволен. Без всякого предупреждения. Да где этот чертов кнут? Я буду пороть тебя до тех пор, пока ты не пожалеешь о том дне, когда впервые увидел меня.

— Я уже жалею, сэр, — с вялой улыбкой отозвался Лефрой. — То есть уже давно.

Голова у Роуленда кружилась как у пьяного, он с трудом мог сохранять равновесие. Что сказал Лефрой перед этим?

— Настойка опия, — шепотом повторил Мэннинг.

— Я думаю, она добавила ее вам в чай вчера вечером. Его мозг начал понемногу работать. Тысяча мыслей, расталкивая друг друга, заполнили его отяжелевшую голову. Маленькая чертова дурочка. Она сломает себе шею.

Шатаясь, он дошел до конца стойла и позвал ближайшего работника. Он отдавал приказы таким хриплым и мрачным голосом, что на его зов, казалось, мог выскочить сам дьявол.

Роуленду понадобилось менее получаса, чтобы преодолеть шесть миль от Виндзора до места скачек в Аскоте. За тем пришлось протиснуться сквозь толпу к королевской трибуне. Джентльмен с осиной талией в вечернем наряде шагал с двумя дамами под руку. Эти чертовы женщины старались перещеголять друг друга причудливыми шляпками и нарядами всех оттенков и фасонов.

Трибуны были заполнены до отказа, сотни людей преисполнились решимости увидеть, кто завоюет престижный приз.

Роуленд схватил за руку какого-то джентльмена.

— Золотой кубок, — задыхаясь, произнес он, — уже закончился?

Джентльмен выдернул руку, бросив на Роуленда суровый взгляд.

— Я был бы признателен, если бы вы…

—Черт бы тебя побрал! Он закончился? — заорал Роуленд.

Леди, висевшая у него на руке, захихикала.

— Он вот-вот начнется, мистер Мэннинг. Вот взгляните… — Она показала на стартовую трибуну, где более дюжины жокеев заняли исходные позиции.

Он пробирался сквозь толпу, используя все оставшиеся силы. Его глаза шарили по жокеям в поисках темно-синей с золотом ливреи. Вначале он обнаружил Весперс, которая была на пол-ладони выше других лошадей.

И наконец он увидел то, что и ожидал увидеть.

У него заныло под ложечкой. Противнейший черный парик, на сей раз с подрезанными черными волосами, выглядывал из-под традиционной жокейской шапочки. Ненормальная. Она хочет убиться.