Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1 - Александр Дмитриевич Григорьев

class="v">“Слуги-ль мои, слуги ве́рны,

Слуги верны, безызме́нны!

Вы снеси́те и броси́те и ту колоду сыроду́бову

О сере́дь вы моря си́него!”»

70. Тут не мог Михайла-князь да тоски стосковать, —

Он броса́лся с невода́ми шелко́выма.

Он перву́ю тоню́ заки́нул, —

Что-ль попала ёму рыбина́ в пятьсот рублей.

Он другую тоню заки́нул, —

75. Что-ль попала ёму рыбина в целу в тысищу.

Уж он взял ты две рыбины,

Уж он бросил на́зать в морё синёё.

Он третю тоню заки́нул, —

Ёму попа́ла колода сыроду́бова.

80. Он роскупорил колоду сыроду́бову,

Он росвёртывал камо́чку хрупщатую,

Посмотрел у ёй в серци да три зазно́бушки:

Что́-ль перва́ у ёй в серци́ зазно́ба —

Она со мной жила доро́дно[116],

85. А друга у ёй в серци зазноба —

Не хотелосе младе́нькой

Со белы́м светом ростатьсе;

А-й третя́ у ёй в серци́ зазно́ба —

А-й дитя у ёй в утробы.

90. Тут не мог Михайла-князь да тоски стосковать, —

Он бросалса на три ножицка була́тныих,

Тут спрого́ворит ёго ма́менька родна́я:

«Ох, я грешно согрешила;

Три души я грешна погубила:

95. Уж я первую грешна душу —

Одина́кого сво́ёго сы́на,

Уж я дру́гу гре́шная ду́шу —

Одина́кую свойю нивёску,

Уж я третю грешная душу —

100. Я младе́ня во утробе!»

21. Две поездки Ильи Муромца

Да как был-жил у старого доброй конь:

Да за реку-ту перевозу не спрашивал,

Да уж реки, озёры на околы скакал,

Да уж он синёйи моря да промеж ног пущал.

5. Да приехавши стал во чисто полё,

Да наехавши стал сер валюч камень.

Да на каме[не]шки потпись да потписана:

«Во дороженьку мне-ка ехать, — убиту быть;

Да во другую-ту ехать, — богату быть;

10. Да во третюю ехать, — жонату быть».

Да стоит тут старой, дивуитсе;

Головой он кацат, выговариват:

«Да от младости веть я ездил до старости,

На веку я такого чюда не видывал

15. Да не видывал я веть цюдушка, не слыхивал;

Да нашто мне-ка старому жонату быть?

Мне-ка младая взеть, так то — корысть цюжа;

Да мне-ка старая взеть — да замены нет,

Да замены нет от ёй: да на пеци сидеть,

20. Да на пеци сидеть да кашой кормить;

Нацто мне-ка стару богату быть?

Да как нет у м’ня старого молодой жоны,

Да молодой нету жоны да любимой семьи,

Да любимой нету семьи да малых детоцек;

25. Да у меня некому держать платя цветного,

Да у меня некому тощить золотой козны;

Я поеду в ту дорошку, где убиту быть».

Да попроехал он Гнею[117] богатую,

Да не доехал до Корелы проклятыи, —

30. Да тут стоит сорок воров, сорок розбойников

Да таких-ли ноцных подорожников.

Да оны тут ёго старого убити хотят,

Со конём да со животом-то хотят розлучит[ь].

Да тут спро[го]ворит он таково слово:

35. «Да уж вы ой еси, воры-розбойники

Да таки-ли вы ноцны да подорожники!

Да ище веть-то[118] меня ста́рого не́ по що,

Да ище взеть у меня у старого да нецого:

Золотой-то козны да не слуци́лосе;

40. Лиш-ет[119] столько у старого пригодилосе*

Да-й сапошки на ношка[х] да семи шолко́в

Да семи-то шелков да семи́ рублёв;

Да ище есь у меня старого доброй конь;

Да у той-ли у доброй лошади

45. Да есь церкаскоё седёлышко неседьлано,

Да есь заморьская узда да необуздана;

Да есь в пятах-носах по яхонту —

Да не ради красы, да ради кре́пости —

Да для тёмной осённой да ноценьки,

50. Да где ходит-гуляёт мой доброй конь;

Да ище есь у меня старого на руки персте́нь,

На руки тот перстень петдесят рублей;

Да ище есь у меня старого на главы́ шоло́м».

Да тут спроговорят веть воры-розбойники

55. Да таки-ли ноцны подорожники:

«Да ище́ не́цого́ со ста́рым розгова́ривать!»

Да снимал тута старый со главы шолом;

В кою сторону махнёт, — улица лёжит,

Да назат он отмахнёт, — да переулоцек.

60. Да прибил тут стар всих до йединого,

Не оставил он тотарина на семяна.

Поварацивал (так)тут старой дубра* коня,

Да приехал стар да во чисто полё,

Да на камешки он потпись потписывал:

65. «В дороженьку я съезди́л, уби́т не стал».

Он поехал в ту дорошку, где жонату быть.

Приезжал тут стар ко крылецику.

Выходила тут девиця-душа красная,

Да брала тут стара за белы руки,

70. Поводила стара в нову горницю

Да ложила на кроваточку на тесовую:

«Да ложись-ко ты, старой, ко стенки спать».

Да тут спроговорит старой таково слово:

«Да дорожныи люди не у стенки спят (2 раза весь стих);

75. Ты ложись-ко сама́, красна девиця!»

Овернуласе кроваточка тисовая,

Да упала тут девиця во глубок погрёб.

Роскричали там: «Сама летит! Сама летит!»

Да как брал тут стар золоты ключи,

80. Отмыкал тут он старой глубок погрёп —

Выходило тут сорок попов поповицов,

82. Выходило сорок дьяков дьяковицов.

22. Иван Грозный и его сын

Самого начала сказительница не помнит; она помнит только, что в начале шла речь о том, что царь вывел измену «из Тульского, Тотарского и из Нова-града».

...Солнышко-то ходит по горници,

А головой он качат да выговариват:

«Мне на брата сказать, так мне брата жаль,

Да на себя-то сказать, да головы отстать;

5. Я скажу-ли на братця родимого,

На родимого на Фёдора Ивановиця!»

Тут не синоё морё сколыбалосе, —

Да как царьскоё-то серце розгорелосе.

Да скрыцал тута цярь да во первой након:

10. «Уж вы ой