Лучшая рабыня для тирана - Лаура Тонян

Я быстро беру себя в руки и задаю мысленно важный вопрос: «Что?».

Ну вот что? Снова воспользуется мной? Переспит и на следующий день не вспомнит об этом? Господи, все ведь логично: я сама себя предложила ему, расставила все по полочкам, я должна была быть к этому готова.

Поэтому, как бы тяжело ни было, натягиваю на лицо счастливейшую улыбку и визжу в ответ в ухо Юле. Месть.

— Я тоже очень рада, — говорю, когда мы обе успокаиваемся.

Все усаживаются за столиком в итальянском ресторане, первые эмоции и слезы пролиты и пережиты, теперь пришла пора сдержанности и хладнокровности, которые упрямо демонстрирует Тиран. Изредка я замечаю на его красивом, мужественном лице нотки досады и раздражения. Предполагаю, что это из-за наших с Юлей отношений, против которых он был. И до сих пор, видимо, решения своего не поменял. Но нам с его сестрой все равно.

Мы долго болтаем о жизни в Америке, о том, как Юля мечтала долго туда поехать, пока в позапрошлом году, наконец, не получила визу. Она говорит о том, что в некоторых штатах ей безумно понравилось и увиденное даже превзошло все ее ожидания. Однако какие-то места поразили Юлю в плохом смысле этого слова, и туда она точно никогда не вернется.

Я, в свою очередь, не прекращаю говорить о Теме и о его выздоровлении. Для меня это настоящее чудо, в которое очень сложно поверить. Юля безмерно счастлива, мы снова обнимаемся, наверное, в тысячный раз за сегодняшнее утро. Обе хвалим и благодарим Тирана. Юля делает это искренне, я — тоже, но стараюсь в его сторону вообще не смотреть.

Мне немного стыдно. Нужно было оставить тогда все, как есть. Тогда не возникло бы этой неловкости.

Но наше столкновение неизбежно.

Когда Юля сажает Артема себе на колени и включает ему занимательный ролик с ютуба, Архипов решает устроить негласную битву взглядов. Какое-то время я сражаюсь с ним на равных, но, в конце концов, сдаюсь напору и отворачиваюсь. За что он так пытает меня?..

— Куда ты планируешь возвращаться? — задает вопрос, отпивая американо из чашечки.

Я смотрю на племянника, беззаботно смеющегося с Юлей, и робко пожимаю плечами.

— К маме, — вариантов нет. По крайней мере, первое время мы остановимся у нее. Я найду работу, подкоплю, тогда и съедем. Перспектива продолжительного существования под одной крышей с матерью не окликается во мне счастьем, так что расслабляться я не намерена.

Тиран кивает, отводит взгляд к окнам и надевает на лицо маску задумчивости.

— Твоя квартира в «Юпитере» пустует. Вы с Артемом можете въехать и жить там.

Я подношу ладонь ко рту, прикрывая отвисшую челюсть.

— Я... я... — начинаю заикаться, лихорадочно подбирая слова, но мысли разлетаются в разные стороны, словно птицы. Я только чувствую, как в висках громоподобно бьется пульс. — Не знаю, могу ли принять твое предложение, Тиран. Ты уже столько сделал для нас. Я не хочу наглеть.

Едва договариваю, как чувствую пинок ногой под столом.

Юля на секунду отрывается от телефона, смотрит на меня и одними губами произносит: «НЕ ГЛУПИ! СОГЛАШАЙСЯ!». А после, как ни в чем не бывало, возвращает все свое внимание Теме.

Тиран сказал: «ТВОЯ квартира пустует»! Я не могу выбросить это из головы, все перекручиваю, пока водитель Архипова везет нас домой, в Лобню. Элитный ЖК остался в прошлом. Должен был остаться... Но вдруг седан премиум-класса поворачивает не в ту сторону. Эй! Мы едем в направлении центральных московских улиц. Я знаю эти места. Сначала думаю, что мы должны заехать по каким-то важным делам Тирана, тем более что Юля продолжает болтать без умолку. Она увлекает Тему, он смеется. А мне совсем не хочется портить ему атмосферу. Он и так много чего пережил.

Но когда автомобиль поворачивает на Пресненскую набережную, я не выдерживаю.

— В чем дело? Почему мы не поехали в Лобню?

Мне никто не отвечает, словно я какое-то привидение, и меня не слышно.

— Тиран? Юля?!

— Ника, где мы? А где бабушка? — Артем дергает меня за руку, жмется к боку, с непередаваемым испугом оглядывая небоскреб от парадного этажа до самого последнего.

И как прикажете ребенку отвечать, Архиповы?

Я в упор смотрю на Тирана и его коварно хихикающую в ладонь младшую сестру.

— Вы все решили задолго до того, как спросили меня, — вслух бормочу мысль.

Тиран разговаривает с кем-то по телефону и жестом руки показывает водителю, который достает из багажника наши чемоданы, в сторону главного входа «Юпитера». Мельком останавливает взгляд на мне, и ровно в то же мгновение я забываю, как дышать.

Вдруг тяжелым валуном наваливается на плечи осознание.

Мы снова будем жить под одной крышей. Так... близко друг к другу.

Я стараюсь ответить на каждый вопрос Артема. Он взволнован, опасливо оглядывается по сторонам, но я вижу, как блеск любопытства украсил его широко распахнутые глаза, готовые исследовать каждый уголок этого необъятного мира. Крепко-крепко сжимаю его ладошку, следуя за Тираном и Юлей.

И вот я вновь оказываюсь перед дверью 78B, которую Архипов открывает перед нами, и я убеждаюсь, что вся мебель и мелкие предметы декоры остались на прежних местах. Ничего не поменялось.

За дверью квартиры, которую Тиран назвал моей, меня, оказывается, ожидает сюрприз. Точнее, нас с Артемом. Мама выбегает в широкую прихожую, держа салатницу и жуя при этом. Она радостно кидается к внуку, а он к ней. У него миллион вопросов: как она сюда приехала, скучала ли по нему, как поживает соседский кот и что интересное она там ест? Я бы постыдилась за мамин вид и ее совсем не светские манеры, но до сих пор пребываю в шоке.

— Действительно, что ты здесь делаешь? — когда голос ко мне возвращается, спрашиваю у мамы, прислонившейся к кухонной стойке.

— А ты сколько думала от родной матери жениха прятать?! — совсем не удивительно, что у нее вместо ответов претензии. — Красивого, богатого... Не стыдно?!

— Мам... — я устало потираю переносицу.

Перелет был долгим. Мне бы поспать.

— Тиран не мой жених.

— А чей?

— Ничей?

— То есть, как это не жених? — мама переходит на раздраженный шепот. — Вещи твои приехал-забрал. Адрес откуда наш знает? Я сама ни бэ, ни мэ. «Какой наглый», сначала подумала! А он говорит, ваша Доминика, — выделяет мое имя елейным тоном, — будет жить теперь со мной.

Пытаюсь не показывать свое ликование. Внешне я прохладная. По крайней мере, уверена в этом.

— Так и сказал? — тоже шепчу.

Мама закатывает глаза. Я так и знала: опять она все приукрасила.

— Ну не так, не совсем так! Сказал, что теперь дом твой в другом месте. Здесь! — а затем обводит оценивающим взглядом пространство: — О-ой, дочка! Ну и повезло же тебе! Тетя Лидка помрет от зависти.