Лучшая рабыня для тирана - Лаура Тонян

— Ника...

Тиран обрывает поцелуй, отчего мне становится жутко стыдно в ту же секунду. Ну зачем я поддалась эмоциям?! Теперь краснеть всю ночь, не знать, куда себя деть! В таком случае скорее бы нам поехать в отель.

Не могу даже смотреть на Архипова. Так стыдно... Но он поднимает мое лицо за подбородок.

— Ника, — повторяет тем же глубоким басом; он серьезный, я чувствую.

Он из нас двоих — единственный, кто не позволяет нырнуть в эту пучину безумия, потому что думает о последствиях.

А я — нет.

— Извини, но ничего не будет.

Ну вот, он сказал то, чего я ждала уже... секунд десять? Я боялась очень услышать эти слова, но на деле оказалось, что они сделали больнее, чем я предполагала. Кажется, я больше огорчена, чем смущена. Все еще горю, залилась краской однозначно, но... как же неприятно.

Почему? Он больше не хочет меня?

Пока смелость не покинула чертогов моего сознания, мне нужно сказать то, что вертится на языке, пока не передумала.

И хоть это плохая идея, но...

— Ты же меня купил. Мне с тобой ни в жизнь не расплатиться. Ты можешь забрать хотя бы эту ночь, Тиран.

Не то чтобы Тиран злится, однако в глазах его вспыхивают непонятные мне эмоции. Не гнев, не ярость. Что-то другое. Разочарование? Лицо при этом у Архипова не выражает ничего.

— Давай вернемся в гостиницу? — предлагает он спокойно.

И хотя я сама хотела этого минуту назад, теперь мне вздумалось спорить.

— Почему? Ты пытаешься соскочить с разговора?

Он готов был отвернуться от меня, но тут снова вернулся в прежнее положение.

— Какого разговора? — бровь Тиран ползет вверх. — Мы не беседуем, Доминика. Ты просто предлагаешь мне себя.

Ну же, не ломайся сейчас, когда уже столько сказано, когда я и так облажалась по полной. Ответь мне что-нибудь!

— Я... — вибрирующий бас проседает до хрипа. Архипов вдруг склоняет голову и прислоняется лбом к моему. — У меня проблемы с самообладанием. И когда ты вот так говоришь о том, чтобы я взял тебя... — через ноздри с шумом вытягивает воздух. — Я не сказочный принц и благородством не страдаю. Но сейчас, с тобой, — его ладонь ложится на мою щеку, — пытаюсь поступить правильно.

Я выпрямляю спину и непроизвольно тянусь к нему.

— Все хорошо, Тиран. Мне не страшно.

Такое чувство, будто пропасть непонимания между нами существовала целую жизнь назад. Последние печальные события дали мощной толчок к изменениям, произошедшим между нами. Моя беда свела нас. Сблизила, в конце концов. По-настоящему. На эмоциональном уровне, что имеет гораздо больше смысла, чем химия тел.

А оно — пылкое и неукротимое. Притяжение. Особенно сейчас. Особенно с Тираном.

— Ника, — опять этот тон, который точно не предвещает страсти, скорее — нравоучения, — ты тогда ясно дала мне понять... Что изменилось? Я не хочу брать тебя насильно.

— Похоже, что я отпираюсь?

Едва сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть. Но мне надо объясниться.

— Я не была готова той ночью с тобой... заниматься... ты понял, — опять стесняюсь, как малолетка. — Тем более мы ночевали в доме твоих родителей.

Архипов убирает руку и, глубоко вздохнув, смотрит на темное небо.

— Ника, ты даже слово «секс» произнести не можешь. Зачем тебе это? Ты хочешь что-то доказать себе? Мне?

Я не успеваю открыть рот, он продолжает:

— Ты хочешь отдать долг? Так знай: ты ничего мне не должна, хорошо? Я сделал так, как посчитал нужным. Я, — Тиран задумывается, будто подбирает слова, — больше не нуждаюсь в твоих услугах. И, чтобы тебя не мучили муки совести, заранее говорю: все прекрасно, я всем остался доволен.

Что это значит?

Он ставит точку?

Как будто читая мои мысли, рушит малейшие надежды на то, что я сделала ошибочный вывод.

— Ты уйдешь из агентства, как только вернешься с Артемом в Москву. Продолжишь учебу и проживешь нормальную жизнь... Вдали от подобных мне мерзавцев.

Постой...

Погоди...

— Тиран...

Произношу и затыкаюсь. Что сказать дальше — понятия не имею. Голова пустеет, но мне необходимо объяснить ему, что я чувствую в данный момент.

— Я хочу узнать тебя, — мне даются эти важные слова, когда глаза закрыты. Знаю, по-детски, но я испытываю маленькое облегчение.

Архипов отрицает мое признание.

— Тебя ждет разочарование.

Я распахиваю ресницы и смотрю на него с возмущением.

Впервые в жизни призналась мужчине в чувствах и тут же наткнулась на отказ!

— С разочарованием я столкнулась с самого начала.

Он раздраженно щурит глаза от того, что я упомянула наше знакомство, которое прошло не самым лучшим образом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— И если бы не видела в тебе добро, — мой указательный палец утыкается в его грудь, туда, где ровно бьется сердце, — не стояла бы сейчас, сгорая от стыда и прося о близости!

— Да что б тебя, Ника!

Тиран больше не сдерживается.

Подается вперед и впечатывается ртом в мои губы.

В этот раз сомнений нет. Он не остановится!

У Тирана мягкие губы с привкусом безалкогольного шампанского. Такие упоительно сладкие, что у меня даже появляется легкое головокружение. Поцелуй выталкивает последний кислород из легких, и теперь перед глазами все расплывается. Большая и яркая луна, сверкающие звезды, разноцветные огни вечернего Милуоки.

Сердце остервенело бьется о грудную клетку, словно пытается сломать ребра и вырваться наружу.

От тесных объятий с Архиповым у меня подкашиваются ноги. Он мягко обхватывает мою талию, прижимая еще ближе, и вдыхает аромат моих волос. Я плавно скольжу руками по его покатым плечам, и Тиран вновь ловит ртом мои уста. Затягивает в жаркий и страстный поцелуй, сплетая наши языки в диком танце.