Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Нужно прротивоядие, — негромко сказала Ауна, тронув существо посохом. Он коротко сверкнул и погас. Сокол не шевельнулся. «Они обычно опасаются этих палок,» — подумал Гедимин, с тревогой глядя на животное. «Противоядие? От ксенояда? Где мы его возьмём⁈»

— Ррана узкая, тррудно будет достать донизу, — заметила Ауна, глядя на небольшой и с виду безвредный прокол на спине «трилобита». — Может, подррезать кррая или взять тонкую палочку… Надо втерреть в неё прротивоядие, чтобы попало в крровь. Ты найдёшь тонкую палочку?

Вепуат раздражённо дёрнул плечом.

— Мне есть чем ввести состав в кровь. У меня нет состава. Какое противоядие нужно? Ты знаешь?

«Втереть в рану… ковыряться в ране палкой…» — Гедимина передёрнуло. «М-да, хороший будет тут медблок. Интересно, филки знают о местных… достижениях медицины?»

В толпу с пронзительным верещанием вломились двое Броннов. Один из них нёс на вытянутых руках живой туманник. Вода из его чаши выплеснулась, и второй Бронн аккуратно держал над ней осколок кейека. Туманник сочился слизью — она уже покрыла тонким слоем обожжённые стенки и начала скапливаться на дне.

— Соберрите ему слёзы туманника, — приказала Ауна, оглянувшись на Броннов, чьи руки не были заняты. — Вепу-а, возьми много слёз. Надо ррану наполнить доверрху.

Аборигены, оставив в покое дохлого хищника, столпились вокруг растения. Его снова вкопали в гравий, кто-то принёс ложку и чашку. Бронн с осколком кейека, зажатым в длинных палочках, стоял рядом и странно попискивал; выглядел он виноватым. Когда слизь в туманнике кончилась, кто-то оглянулся на носителя кейека и протяжно пискнул. Тот, прижав уши, снова занёс горячий камешек над растением. Гедимин смотрел на всё это и растерянно мигал. Ему вспомнилось, как аборигены выносили посуду, чтобы её облизали животные, и его передёрнуло. «М-да, стерильность на высоте… И это — заливать в рану⁈»

— Ты раньше лечила таких животных? — хмуро спросил Вепуат, повернувшись к Ауне.

— Это зверрь нерргонов. Их не прриносят стрражам на лечение, — холодно отозвалась та.

— Откуда ты знаешь, что эта слизь его не убьёт? — спросил сармат. — Даже если она помогает Броннам, — у этих животных другой обмен веществ!

Посох в руке Ауны неярко блеснул и погас.

— Лучшего прротивоядия здесь нет.

Бронн, протягивающий сармату наполненную слизью чашку, громко заверещал. Вепуат дёрнул уголком рта и кивнул, изображая благодарность.

— Идём, — буркнул он Гедимину. — Отсадишь остальных, пока я с ним вожусь?

…Когда оба «трилобита» пересели на стойку и были к ней привязаны, Гедимин заглянул в шатёр. Сокол, по-прежнему не подающий признаков жизни, лежал на выстиранных подстилках. Вепуат склонился над ним со шприцом в руке. Из-под отогнутого спинного щитка животного сочилась серая жижа.

— Я сделал ему инъекцию, — сказал разведчик, не оборачиваясь. — И на всякий случай наполнил раневой канал. Бронны говорят — кочевники тоже собирают слизь туманников. И сажают их потом на место, но они все в ожогах. Броннам не нравится такая жестокость…

Гедимин еле слышно хмыкнул. «Жестокость… к растению?»

— Та тварь очень ядовита?

— Очень, — мрачно кивнул Вепуат, выстраивая вокруг Сокола валик из подстилок.

— Надо забрать её у Броннов, пока никто не съел, — пробормотал Гедимин, поднимаясь на ноги. Ему было не по себе — как и всегда, когда он очевидно ничего не мог сделать.

На окраине лагеря он столкнулся с Айзеком. Тот стоял в кольце аборигенов, держал в руках мёртвое животное, перевернув его кверху брюхом, и задумчиво рассматривал выдвинутые шипы. Они были вытянуты на полную длину — тонкие, как иглы, и, судя по всему, очень прочные.

— Что с Соколом? — спросил Айзек, увидев Гедимина.

— Плохо ему, — буркнул тот, недовольно щурясь. — А ты чего не в Ураниуме?

— Сидя в Ураниуме, пропустишь всё на свете, — рассеянно отозвался Айзек. Похоже, сейчас его занимал вовсе не Сокол — он разглядывал шипы и задумчиво щурился.

— Вепуат взял образец ДНК? — спросил он внезапно. — Если нет — бери ты, потом добавишь в базу. Насколько эти животные распространены и… ценны?

Гедимин озадаченно хмыкнул.

— Я видел три особи. Когда убивал вот эту, никто не вмешивался. Хотя Сэта рядом были. Не знаю, имеет это смысл или нет…

— Понятно, — Айзек обернул тушку защитным полем. — Если что, не затруднишься добыть пару таких же образцов?

Гедимин мигнул.

— В них есть что-то полезное?

— Тонкие полые иглы, — отозвался Айзек. — Значительно тоньше полых семян и костей. Пригодятся будущему медблоку.

Гедимин с присвистом выдохнул в респиратор.

— Это — тащить в медблок⁈ Тут одна стерилизация…

— Прокалить и облучить — не такая уж проблема, — отмахнулся Айзек, разглядывая пустой шип. — Только проверить, как они это выносят. На Земле долго пользовались многоразовыми шприцами…

«Мать моя пробирка…» — Гедимин, не найдясь со словами, проводил Айзека растерянным взглядом. «То слизь в рану, то чужие зубы вместо шприцов… Филки-то знают, что их ждёт?»

…Гедимин прижал пальцы к тёмно-синему корпусу «ракетомёта». Изнутри, на тонкой выстилке из каменных пластинок, лежал осколок кейека, облучением нагретый до шести сотен градусов. Гедимин приложил вторую ладонь к другому участку корпуса. Ничего, кроме прохлады металла, пальцы не чувствовали.

«А тут всё-таки греется,» — подумал сармат через пару десятков секунд, поднося термометр к нижней части корпуса. Термоизоляция, как он и предполагал, оказалась слишком тонкой — металл прогрелся до тридцати градусов. «Как я и думал — на один-два выстрела. Или со станины, в толстых рукавицах… и пока трубу не поведёт. Рэссена прочна, но взрыв — всё-таки взрыв…»

За шатром захрустел гравий, потом полог качнулся, пропуская в «лабораторию» сармата в чёрной броне.

— Ну как? — спросил Гедимин, не оглядываясь. «Оставил Сокола и пришёл? Ну, надеюсь, животное не сдохло. Вепуат тогда очень расстроится…»

В ответ раздалось сдержанное фырканье.

— О чём ты, я не знаю, — сказал, угрюмо