Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью - Астрид Холледер

Чем полезнее я буду, тем больше шансов, что он расскажет. Чем больше я для него делаю, чем больше я для него значу, тем больше он предоставляет информации.

— Уже еду, — написала я и полезла за миниатюрным диктофоном, который нашла, изучая возможности записывать наши беседы. Он был совершенно незаметным. А поскольку Вим всегда роется в моих вещах, я спрятала его в навесном потолке, откуда сейчас извлекла с большим трудом.

Я очень надеялась, что это устройство позволит мне сделать запись. Я перепробовала много вариантов его размещения и остановилась на бретельке бюстгальтера. Это было самое надежное место: вряд ли мой брат станет ни с того ни с сего хвататься за бюстгальтер сестры. Чтобы было незаметнее, я надела нижнюю рубашку, свитер и пиджак, а для пущей уверенности повязала большой шарф.

Надо было торопиться, я не могла заставить Вима ждать. Он начнет злиться, а это неудачное начало разговора.

Брат сидел в кофейне, где мы регулярно встречались за чашкой кофе. Я зашла и присела к нему за столик. В заведение зашли двое мужчин. Мы с Вимом молча переглянулись и вышли из-за стола — это явно были полицейские в штатском. Отошли в уголок и стали друг против друга.

В: Они с таким удовольствием прислушивались.

А: Да уж. Теперь у них есть даже совсем непохожие на легавых, все в тату и пирсинге.

В: Ага, а знаешь, как их вычислить? По тому, как они расплачиваются. Им всегда нужен чек, иначе начальник не возместит им расходы. Гы.

Его глаза опустились на уровень моей шеи.

В: Сними этот шарф, ты выглядишь дура дурой. Жара на улице.

Он дернул за него и задел лямку бюстгальтера. Я оцепенела от ужаса, почувствовав, что диктофон отцепился. И куда он упал? Вим же его заметит! А он продолжал свое.

В: Как дура смотришься, жарко же офигительно. Снимай давай!

Действительно, сегодня впервые в этом году было очень тепло, и я в своем наряде выглядела эскимосом в тропиках. Но я все равно не хотела снимать шарф, опасаясь, что брат заметит устройство под свитером.

Я полная идиотка — как можно было не посмотреть на прогноз? В следующий раз надо иметь это в виду, потому что такие вещи обычно вызывают в нем подозрения, а это мне совершенно не нужно.

Меня прошиб пот, но не от жары, а от напряжения. Я лихорадочно соображала, как выпутаться из этой ситуации наиболее достоверным образом.

А: Нет, оставь, мне совсем не жарко, я что-то неважно себя чувствую, знобит сильно. Наверное, свалюсь с гриппом.

Я решила перейти в наступление — это лучший способ оборонятся, когда имеешь дело с Вимом. И продолжила:

А: Если я тебя смущаю, могу отвалить домой. Скажи спасибо, что вообще приехала.

В: Да ладно, проехали. Просто рядом с тобой я смотрюсь по-дурацки. Пойдем пройдемся.

А: Подожди меня секундочку, я в туалет. Сейчас приду.

Не дожидаясь ответа, я прошла в туалет кофейни, чтобы поискать устройство. Трясущимися руками я ощупывала верхнюю часть своего туловища. Меня прошиб пот. Слава богу, вот оно! Оторвавшись от лямки, оно скатилось вниз и застряло между нижней рубашкой и поясом брюк. Какое счастье, что я заправила нижнюю рубашку в брюки! Иначе оно упало бы на пол.

Я подтянула лямку бюстгальтера и вернула устройство на место. Сейчас это был лучший вариант, поскольку я собиралась продолжить запись. В следующий раз приклею эту штуку прямо к телу. Я поспешила назад, и мы отправились гулять.

В: Новости есть?

Я стала рассказывать о своем знакомом из ОУР, про которого говорила ему раньше. Между собой мы называли его Этот Мужик. Этот человек всегда интересовал брата, он вполне мог пригодиться.

А: Я тут была на учебе и встретила человечка, с которым время от времени общаюсь.

Я врала, чтобы перевести разговор на тему подкупа легавых. Я надеялась, что это заставит Вима заговорить про своих «крыс».

А: Он мне говорит: «Будет время, набери меня, может, придумаем тему». Я сказала: «Ладно, посмотрим». Но мне показалось, что он хочет мне о чем-то рассказать. Что думаешь?

Я предполагала, что это может заинтересовать его.

В: Если хочет поговорить, надо его выслушать. Поняла?

Я возбудила его интерес.

А: Не вопрос.

В: Послушаешь, что он скажет.

Он учил меня именно этому: всегда только слушай, никогда ничего не рассказывай.

А: Ну да, я думаю, что от встреч с ним будет больше толку, если ему есть что рассказать.

Мне удалось. Я же знаю, что единственный, кто ему интересен, — он сам.

В: Так или иначе, выслушай его. Спросишь: «Как ваши дела?» Будь мила и приветлива — «Как дела, как поживаете?». Все в этом духе. «Хотели встретиться? Чем могу быть полезна?» Так это и делается. Я тоже всегда так говорю: «Чем могу быть вам полезен?»

Он учил меня, как вести себя с Этим Мужиком. Как, что называется, «вытягивать информацию».

А: Ну да.

В: Тогда им кажется, что и они должны для тебя что-то сделать.

Такое манипулирование сослужило Виму хорошую службу. Он всегда «приходит на помощь другому», таким образом привязывая людей к себе, а если они привязаны, их можно использовать.

Мы продолжили разговор, и случилось то, на что я так надеялась: брат заговорил о «крысах».

В: Так что ты сама ничего не говоришь, только слушаешь. Точно знаю — он спросит о «крысах».

А: Ага.

В: Поняла, о чем я? Он точняк спросит об этом.

А: Да, наверняка. Конечно, для них это по-прежнему большая загадка.

В: Смотри, если он про это начнет, говоришь: «Брат их побаивается, никогда не знаешь, чего от этих типов ждать».

Черт, он так и не сказал мне, кто эти люди. Он предоставил только так называемую причину, по которой «не может» назвать их и которую я должна передать собеседнику. А потом он объяснил свой так называемый «страх».

В: Понимаешь, они могут давать информацию, а могут и выдумать ее.

А: Ну да.

В: Поняла? Типа, такая игра.

А: Да, действительно. И ты никогда не знаешь, что правда, а что нет?

В: Понимаешь, Асси, раз информация платная, значит, и дезинформация тоже платная.

А: Само собой.

В: Врубилась?

А: Другими словами, «крысам» вообще веры нет, даже когда они говорят, что помогают тебе?

В: Хреновы «крысы» торгуют информацией или придумывают ее за бабки. Можно сказать им — садись и пиши «вот этот то, а тот это».

А: А, вот ты о чем. В этом смысле.

В: Да, и это может любой, понимаешь.

Он говорил о том, что любой бандит может направить информацию в нужное ему русло и поставить под подозрение всех, кого пожелает. Однако, судя по всему, не все «крысы» проявляли одинаковую сговорчивость, и Вим различал их между собой.