Черный лебедь - Владимир Колычев

– Опустился, – кивнул Юрий. И тут же добавил: – Если б не опустился, не оставил бы тебе ключи от квартиры.

Настя была благодарна ему за этот ответ. И даже готова была простить ему прежние досадные промахи, допущенные в отношении к ней. Зато дива обиделась, казалось бы, не на шутку.

– Мне что, уйти? – надулась она.

Но это, конечно же, была игра. Настя почему-то была уверена, что эту красотку и поганой метлой из квартиры не выметешь. Увы, но Юрий даже не стал искать эту самую метлу.

– Зачем уходить? Оставайся. Но на нее... Э-э, в общем, на нее не наезжай.

Он снова допустил промах. Забыл, как зовут Настю. Забыл и не смог вспомнить. Насте стало обидно. До боли обидно. Захотелось уйти, громко хлопнув дверью. И ушла бы, если бы не красотка. Своим уходом она бы дала ей повод для полного торжества.

– На кого на нее? – злорадно усмехнулась блондинка.

– Настя меня зовут.

– Ах, Настя. Расслабься, Настя. Сегодня я буду хранить тело моего любимого Артура.

– Кого-кого? – вскинулся Юрий.

– А-а. Я что-то не то сказала? – ошарашенно захлопала она глазами.

– Как меня зовут?

– А-а. Юра. А как я сказала?

– Так и сказала, – глядя на него, усмехнулась Настя. – Пока ничья, один – один. Смотри не промажь, когда будешь забивать гол в ее ворота. У тебя кофе есть?

Если считать наглость вторым счастьем, то Настя была несчастлива со всех сторон. Но иногда ее охватывал кураж. Тогда она плевала на все приличия с высокой колокольни. И на приличия, и на всех, кто вокруг. Не дожидаясь ответа, она проследовала на кухню.

Как и ожидалось, квартира у Сокольского-младшего была достойна неподдельного восхищения. Насте всегда казалось, что у Вадима в Москве роскошная квартира, но сейчас она казалась жалкой лачугой по сравнению с этими апартаментами. Невероятных размеров кухня вмещала в себя почти весь ассортимент из набора «Мечта хозяйки». Вплоть до автоматической кофеварки. К счастью, Настя умела пользоваться такой штукой и не ударила в грязь лицом перед самовлюбленной дивой. Нажала нужную кнопку и получила чашку ароматного капучино.

Только она села за барную стойку, чтобы расслабиться в свое удовольствие, как появился Юрий в обнимку со своей красоткой.

– Нам сделай двойное виски, – распорядился он.

Но Настя даже не пошевелилась. Нашел девочку. Если хочет, пусть прогоняет, его право. Но сама она отсюда не уйдет. Еще чего!

– Она не слышит, – хихикнула девица.

– Тогда сама сделай, – пристально посмотрел на нее Юрий.

– Ну ты что? Ладно, ладно. А то она сделает не так.

Бар за стойкой мог бы вместить в себя множество бутылок. Но, судя по всему, Юра давно не пополнял запасы. А может, слишком много пил в последнее время. И все же бутылка виски нашлась. И лед в специальном холодильнике тоже имелся. Красотка поставила на стойку два стеклянных хайбола. Но Настя не поленилась, поставила третий:

– И мне!

– А репа не треснет? – возмутилась та.

– Давай, давай, – подтолкнул ее Юрий.

– Она что, здесь основная? – разозлилась красотка.

– Я здесь основной. Делай, что говорят.

Юрий не играл роль хозяина жизни. Это была его сущность. Он привык властвовать и повелевать. Насте было неприятно наблюдать за ним. Зато приятно было осознавать, что она имеет над ним хоть и небольшую, но все же власть. Все-таки сумела она внушить ему кое-какое уважение к своей персоне. А блондиночку свою он не уважал. Потому что она готова была исполнять все его прихоти. Потому что имела виды на него.

Но в спальню он повел блондинку. Настя же осталась одна. Хоть и не прельщала ее перспектива стать его подстилкой, но все же было немного обидно. На барной стойке осталась недопитой бутылка виски. И содовая есть, и лед в холодильнике.

Настя добралась до самого дна бутылки, но пьяной себя не почувствовала. Тщательно обследовала бар и нашла еще пару «Джонни Уокера». Забрала ее с собой в бар, плюхнулась на диван, включила плазменную панель. Дом чужой, но ей все фиолетово. В конце концов, она не напрашивалась в гости, Юрий сам ее сюда притащил. А красотка сама притащилась. И сейчас визжит и стонет под ним, как последняя сучка. Настя сделала звук погромче. Видеоклип крутится, музыка. Неплохо. Но танцевать не хочется. Зато тройное виски самое то.

Настя пила, но хмель совершенно ее не брал. Вторая бутылка на исходе, но ни в одном глазу. В туалет бы сходить не помешало. Она достаточно легко поднялась с дивана, но не смогла сделать и шагу. Как будто все выпитое виски собралось в хрупкий стеклянный шар где-то в голове. И вот этот шар лопается, виски разом впитывается в кровь. Настя рухнула на диван. Ни в туалет уже не хочется, ни в душ. Так бы и лежала. А никто ее и отсюда и не гнал. Можно лежать сколько угодно. Лежать и засыпать.

Проснулась Настя утром. Ее разбудил голос, показавшийся ей громовым.

– Что это такое? – спросил Всеволод Владимирович.

Это был его голос. И спрашивал он у Юрия, который стоял перед ним в одних трусах-боксерах. Знакомая гостиная, знакомая обстановка, которая кружила у нее перед глазами, когда она засыпала. Сейчас ничего не кружилось и свет вокруг утренний. Но в голове в ночном тумане все плещется коктейль из виски с содовой. С похмелья Настя не сразу поняла, что лежит на диване почти голая, в одних трусиках. Какое-то время даже удивлялась, что Всеволод Владимирович на нее так возмущенно смотрит.

– Ой, мамочки!

От вчерашней наглости не осталось и следа. Настя вскочила с дивана, на ходу, автоматически подхватила лежащую и, что интересно, аккуратно сложенную одежду, шмыгнула в небольшой коридорчик, из которого можно было попасть в одну из трех спальных комнат. В одной из них она могла бы вчера заночевать, но проклятое виски предложило более пакостный вариант развития событий. Мало того, что спать в открытом холле уложило, так еще и догола раздело.

Она закрылась в комнате, оделась. И замерла в ожидании. Выходить к Всеволоду Владимировичу совершенно не хотелось. Если позовет, выйдет. Если погонит, уберется. А так нет. Но ее никто не звал, никто не гнал. Прошло не меньше часа, прежде чем в дверь постучался Юрий. Настя открыла ему, впустила в комнату.

– Ты это, извини, – в смущении почесал он затылок.

Он действительно имел смущенный вид, но его выдавала пробивавшаяся на лице хитро-пакостная улыбка. Конечно же, он видел, как она голышом лежала на диване, как неслась через всю гостиную. Весело ему.

– За что? Не ты же меня раздел. – И тут до нее дошло. – А может, ты?

– Нет.

Он слишком стремительно отвел в сторону взгляд, чтобы ему можно было после этого поверить.