Неизвестный Тарковский. Сталкер мирового кино - Ярослав Александрович Ярополов

сделать пульсацию на голове с отсутствующим куском черепа? С меня снимают гипсовую маску, по слепку черепа делают резиновую основу с полостью внутри, сверху – парик с дырой там, где рана. (Под мышкой у меня была резиновая груша, от нее шел шланг к полости в резиновой основе парика.)

Такая подготовка к эпизоду, который снимался всего два или три дня! И почему я подчеркиваю реалистичность творчества Тарковского, когда в Японии его все знают, как великого мастера символического кино? Все! Кроме меня…

К истории меня всегда тянуло, еще с первого класса. Но в школе мне с историей не повезло, почему-то я ее не учил. Не знаю уж, кто здесь был виноватее: учителя, не сумевшие меня достаточным образом заинтересовать, или собственная могучая лень… И вот после «Рублева», наконец, я до истории добрался! Окунулся в нее, влез с наслаждением, с не иссякающим, не убывающим, а все возрастающим и возрастающим интересом и любопытством! Одно мне только непонятно: почему сегодня нашим детям так бедно, так непростительно мало и пресно преподают нашу героическую и трагическую историю?.. «Уважение к минувшему – вот черта, отличающая образованность от дикости», – считал А. С. Пушкин. Можем мы что-нибудь ему на это возразить? Но мы возражаем! Постоянно. Всей нашей практикой, всем нашим упрямым, занудным, каким-то прямо-таки бараньим повторением и повторением собственных же ошибок!.. Какового ни унять, ни остановить не можем! А может, даже и не желаем… Не желаем! Ни знать, ни уважать прошедшего. Ни детей учить на его горьких и высоких примерах… Тысячу раз прав Пушкин, что только «дикость, подлость и невежество не уважает прошедшего, пресмыкаясь пред одним настоящим». Да мы же сами себя обкрадываем! Их уж всех давным-давно нет, тех героев наших, страдальцев, великих путаников, великомучеников… Им давным-давно ничегошеньки не надо. Это нам надо! Детям нашим. Внукам. Чтоб людьми быть, цивилизованной нацией. С историей. С памятью. С гордостью, с самосознанием…

Но и зато какая же перспектива у нас! Только бери, только копай! Тут тебе и неотразимая, прямо-таки коммерческая завлекательность, и углубляющее ум и расширяющее кругозор знание, и воспитание и души, и тела, и чести, и совести!.. «Эх ты, недотепа…» – давно хочется сказать всему нашему кинематографу, как ворчал когда-то в «Вишневом саде» у Чехова старый слуга Фирс…

Если бы не метаться нам в безумных подражаниях и копированиях из одной крайности в другую, если бы с душой да с головой окунуться в собственную историю, не закрывая, конечно же, глаз и на опыт других народов, но собственную-то поглубже, поосновательнее узнать! И ведь примеры есть у нас: как вон Тарковский проник во времена Андрея Рублева! И для нашего времени кое-что открыл, глубоко и с умом проникнув в XV-то век. Весь цивилизованный Запад, которому мы сейчас иззавидовались и исподражались, кинулся тогда подражать Тарковскому (!). Вспоминать собственную славу и гордость. Ну и что? Вышло у них что-нибудь?.. Не подражать надо. А думать. Искать.

И нам – тоже. А материал у нас – вон он, под ногами – наше золото, наше богатство неиссякаемое, наша история! Из которого Тарковский-то и копнул. Да как удачно!

После «Зеркала» мы как-то сидели, что-то отмечали в Доме литераторов. И вот там Андрей в том тосте за меня, о котором я упоминал вначале, сказал: «Юра, я тебе обещаю снимать тебя у себя всегда! – и тут же, слегка запнувшись, добавил: – Но я не могу обещать, что всегда буду снимать…»

На мой взгляд, по моему ощущению, весь Тарковский вышел из реалистической и демократической традиции русской классики. Но и вобрал в себя, не закрывая глаза, все достижения современного мирового кинематографа. То, что его волновали самые глобальные, самые насущные проблемы жизни общества, русского, родного, не какого-то человека вообще, а нашего, в нашей стране, в наше время – все это от русской классической традиции. Другое дело, что ему не дали в эту сторону развиваться. И все равно он успел высказаться! По самым больным современным вопросам. В XX веке у нас отмирала одна идеология (прежняя, многовековая, христианская). Правда, не столько сама отмирала, сколько ей помогали «отмереть» силой. Благодаря этой мудрой «помощи» сейчас наметилась временная «реанимация» этой «отмирающей». Но все это, по-моему, дела не меняет, только несколько удлиняет процесс. На смену отмирающей шла другая, но шла, как выяснилось, особенно в последнее время, не триумфальным, всепобеждающим шествием, а оступаясь, срываясь, отступая и дискредитируя себя в, казалось бы, самые благополучные и спокойные свои моменты – и о чем же фильмы Тарковского, русского художника, русского страдальца, мученика и грешника в это время – о совести! Это когда ему уже не дали развивать свою общественно-историческую, исследовательскую линию, так блестяще продемонстрированную в «Рублеве». После «Рублева» он не сидел сложа руки, он нес руководству студией сценарий за сценарием – и все они отвергались! (Один даже нас с Лапиковым касался.) Всего их было отвергнуто не меньше четырех, а то и больше. Не дали. Не дали!.. Тогда пошли фильмы о совести: «Солярис», «Зеркало», «Сталкер»…

В общем-то судьба Тарковского не уникальна, а тоже в традиции русского отношения к своей гордости, к своим мастерам…

В. И. Баженов (1737 или 1738–1799) был академиком шести европейских академий. Перед его гением преклонялась Европа эпохи Просвещения. Ему предлагали перестройку Лувра! Он предпочел вернуться в «любезное отечество»… И «любезное отечество» ни-че-го не дало ему сделать. В век просвещеннейшей русской императрицы Екатерины Великой! (А что давали сделать, то тут же по завершении ломали!) И это ему, академику шести европейских академий! И это – Екатерина Великая, одна из самых просвещеннейших правительниц во всей мировой истории!.. Все, что он сделал, что ему дали сделать, дало не отечество (официальное), а отставной генерал-аншеф Пашков! Назло царствующей императрице заказал Баженову дом, которым мы сейчас радуемся и гордимся и который у нас едва не рухнул и не потонул в тоннелях Московского метрополитена…

Была у меня думка предложить Андрею эту тему, про В. И. Баженова. Кто его знает, может, и не тронула бы она его, а может… Хорошая тема, мне кажется. Ну, да теперь уж…

В фильме «Сибирский дед» (в создании его сценария принимал участие друг Тарковского А. С. Макаров) был у меня, «поручика Тихомирова», с моим партнером такой диалог: мой товарищ по фильму, молодой князь, которого играл ныне видный американский художник Толя Иванов, в каком-то извечном российском споре на бесконечную российскую тему не то «что делать», не то «кто виноват» спрашивал в раздражении моего поручика:

– Да при чем тут Россия?

– Да при