Трогать нельзя - Мария Зайцева

— Нет, форма не та уже, — смеюсь я, и дядьки подхватывают снисходительно. Ну да, ну да, типа, кокетничай тут. Так тебе и поверили. — Сейчас времени нет заниматься серьезно, дела навалились…

— Да, я в курсе, — кивает дядя Паша, щелкая гильотинкой очередную сигару, — с утра заместитель принес. Подозрительная активность. Сам-то чего не позвонил?

— Не люблю, знаете же, — я гляжу прямо, понимая, что прелюдия завершилась. Остальные трое мужиков сидят, курят, выпивают, лениво перекидываются картами. И слушают. И здесь главное, правильно сказать. С достоинством.

— Малинский приглядел земельку, — Василий Сергеевич, один из главных чиновников города, в ведении которого и земельное хозяйство в том числе, усмехается. — И через своих давит. Я хотел тебе, Сереж, звонить уже. А ты, смотрю, молодец, просек ситуацию. И отбиваешься.

Малинский, значит… Я, в принципе, что-то такое и думал. Еще один москвич, открывший уже у нас два больших и на редкость безвкусно выглядящих торговых. А теперь, значит, моё ему надо… Сука.

— Надо было раньше, — басит дядя Паша, — зачем парня нервничать заставлять?

— Да у меня дел полно, с ними как раз, — кривится Василий Сергеевич, — проглядел. А он же у нас гордый. Сам не вякнет.

— Ну ничего, посмотрим, что можно сделать… И так у нас что-то засланных казачков много, надо решать.

— Зверев разберется, надо только, чтоб плотно сел. — подает голос еще один папин приятель, один из заместителей нынешнего мэра, дядя Володя Костров. Говорят, что его Верхов, метящий в губернаторы, с собой забирает.

— Молодой, — вздыхает дядя Паша.

— Нормально, он очень адекватный. Сам знаешь. А что молодой — так это недостаток, который быстро проходит, — смеется дядя Володя.

Дальше начинаются у них какие-то свои темы, я не особо вслушиваюсь, потому что основную информацию получил уже.

‍​Малинский. Понятно.

И то, что его немного прижмут, тоже хорошо. Отказываться не буду.

Выхожу проверить, как там в зале, но все штатно, управляющий знает свое дело. Гляжу на красную точку геолокации Татки. Все еще там.

Позвонить? Нет?

Или хоть немного той самой пресловутой свободы дать?

Она мне ничего не сказала про эту гонку.

Умотала с Юрасиком этим, я думаю.

И, если это так, то очень похоже на вызов. На демонстрацию.

И вот у меня еще только про это голова не болела — что ей попало под хвост, и зачем она сейчас мне все демонстрировать взялась.

Может, узнала про шоу?

И мои действия по этому поводу?

Тогда вполне понятно.

Но все равно злит. Ну ничего, завершу здесь, найду ее и настучу по жопке. От души. Членом.

Возвращаюсь назад, как раз к разговору.

— Да он у меня Гарвард заканчивает, — хвалится дядя Паша сыном, — скоро приедет. Я так и сказал: «Учиться можешь, где хочешь, а работать здесь, на моей земле».

— Ну вот приедет, завидный жених, — смеется Костров, — надо ему невесту хорошую. Слышь, Сереж, а как там сестра твоя живет? Наталья? Я ее соплюшкой помню. Как раз самый возраст для брака.

Сжимаю зубы. В любом случае надо это сказать. Им — обязательно. Прикрыть тылы. Заранее. Конечно, не очень понравится такое, у нас и разница в возрасте, и вообще… Но зато будут знать.

Насчет Татки у меня дико серьезные планы, я на ней жениться хочу. А для этого надо на корню всякие такие заходы рубить. Татка — невеста богатая, отец ей много чего оставил. Я, как опекун, распоряжаюсь и ее долей тоже, но основное неприкосновенным оставил. И теперь на это основное накапали нехилые проценты.

Конечно, неплохо в дом молодую, богатую девочку привести, да и еще из своего круга.

Но вот хер им.

Она моя.

Её трогать нельзя.

Только открываю рот. Чтоб пояснить ситуацию, раз уж разговор зашел, как звонит телефон.

Татка.

Не веря, нажимаю на зеленый значок.

И в ту же секунду понимаю, каково это когда пульс останавливается. Потому что, пока она рыдает мне в трубку, я не дышу. И сердце не бьется.

За все тридцать пять лет жизни, из которых примерно восемнадцать живу отдельно от родителей и ни в чем ни от кого не завишу, я привык полагаться только на себя. Ну и, естественно, отвечать за свои поступки. В большом мире никак по-другому. Только перестаешь прятаться за мамкину юбку — и привет, ответственность.

Но одно дело, когда ты отвечаешь за себя. Контролируешь себя. И, если что идет не так, то и понимаешь, что. И понимаешь, где накосячил. И с кого спрашивать. Потому что от тебя все зависит.

Но потом.

Появляется.

Еще кто-то!

В твоей вселенной!

Важный!

Настолько, что невозможно оторвать от себя. Просто потому, что знаешь, насколько вокруг дерьмово, и что может быть, если упустишь.

У меня именно так все происходит.

В первый момент я замираю. Потом пытаюсь говорить. Просто потому, что моя малышка плачет. А я не рядом.

Я, сука, не рядом!!!

Я, сука, решаю какие-то непонятные задачи со своим непонятным бизнесом!

Который мне вообще нахер не упрется, если с Таткой случится… Хотя бы что-то.

Именно в этот момент я отчетливо ощущаю реальную расстановку вещей в моей башке.

Бизнес, деньги, моя устоявшаяся жизнь… Мои мелкие проблемы, которые казались крупными буквально минуту назад…

Этого ничего нет.

Просто нет.

Есть моя плачущая женщина.

И я не рядом.

Сука!!!

— Тата, сиди, где сидишь, поняла. Я сейчас приеду. Приеду.

— Серый, они Эльку!!! Эльку увезли!!! Серый!!! Страшные такие!!! Меня тоже, тоже схватили!!! Но Юрик! Они его ударилиииии…

Они. Ее. Схватили.

— Спокойно, Боец, сейчас телефон треснет, — Витя «Три звезды» аккуратно кладет руку на мое плечо.

Я поднимаю взгляд и вижу всех моих гостей рядом. Напряженно глядящих на меня.

— Тата… Я сейчас приеду, малыш…

— Я Коляну уже позвонилааааа… Но пока он успеет… А они Элюююю… И Зверята за ними погнали…

Она плачет, а я не могу начать действовать, пока она плачет. Не могу.

Мне надо, чтоб она отпустила меня. Мне надо, чтоб Боец сорвался с поводка ее плача, отвлекся от самой главной вещи, которую должен сейчас делать — успокаивать свою женщину.

— Сереж, я жду тебя…