Людмила Гурченко. Золотые годы - Константин Купервейс

– Ты без машины? – спросила она.

– Да, – ответил я. А погода была мерзкая, ветер с мелким дождем.

– Давай прогуляемся, а то я весь день в помещении, хоть немного подышу воздухом, – сказала она весело. Неплохая прогулка в такую погоду. И я почувствовал, что Наташа поняла, что я не могу ее подвезти на такси. Мы прошли километра два, и она предлагает мне: «Давай на автобусе, я же тут рядом живу, пару остановок». Мы едем на автобусе, провожаю ее до дома. Перед тем как зайти в подъезд, Наташа на минутку остановилась и, оглянувшись, пристально посмотрела на меня. И зашла в подъезд. И опять тот золотой лучик осветил во мне те давно забытые волнующие чувства…

И я остался один. Прошло еще несколько пустых дней. Я отгонял от себя мысли, которые не отпускали мой мозг ни на секунду. Но никак не получалось. Мне казалось, что Люся опять приедет и я тупо пойду за ней. На этот раз я уже этого не хотел. Но даже звонков пока не было. Потом я уехал на несколько дней к родителям в деревню за 250 км. Побыл с ними. Немного стало легче. Но почему-то меня тянуло позвонить Наташе и еще раз проводить ее домой. А в душе поднималась паника. Я вернулся домой. Позвонил Наташе. Проводил ее раз, проводил два. Родители помогли мне материально. Мы стали чаще встречаться. (Много лет спустя, я узнал от Анатолия Эйрамджана, он это даже в своей книге написал, что за мной, а точнее за нами, была установлена слежка. Люся наняла детективов, они следили за каждым нашим шагом и фотографировали.)

Иногда я перезванивался со своими коллегами, рассказывал, как живу, они пытались помочь мне найти работу, но безрезультатно. И однажды мой коллега, пианист Миша Орлович, сделал мне предложение купить у него машину!

– Костя, я продаю «Жигули», шестерку. Знаю, что тебе сейчас тяжело, не до покупки машины. Завтра поедем оформим, а когда сможешь, отдашь деньги, 1000 долларов.

Я настолько был ошарашен этим предложением, что обнял его и сказал, что стольник у меня есть, могу отдать. И мы поехали в ГАИ, оформили на меня (никаких доверенностей), и вот я еду к Наташе. На СВОЕЙ машине. Уже конец ноября, холод, а в машине тепло, играет музыка, работают стеклоочистители! Я не верю! Все еще не верю! Подъезжаю к магазину. Жду. Выходит Наташа, кутаясь в теплое пальто, шарф, и, ежась, ищет, где же Костя спрятался от холода? И тут я громко сигналю! Она поворачивается и, улыбаясь, идет к машине.

– Откуда? – удивленно спросила.

– Миша Орлович продал в долг! – с гордостью говорю. – МОЯ!

И мы поехали. Я никогда, дорогой Миша, тебе не забуду твоего дружеского поступка. Однажды, через много лет, я стал искать Мишу, узнал, что он в Германии, нашел его. Позвонил. Вспомнил, как он продал мне машину. А Миша говорит: «Да ты что, Костя! Я уже забыл про это».

– А я помню. И никогда этого не забуду.

Наши отношения с Наташей перерастали в более близкие, мы стали чаще встречаться. Перед самым Новым 1992 годом я пригласил Наташу домой, чтобы познакомить с родителями. И с этого дня Наташа стала для них родной. Она познакомила меня со своими друзьями, по их рекомендации я несколько лет работал в казино «Арбат», один играл на синтезаторе спокойную музыку. Позже мы стали работать уже вдвоем с Виталием Барышниковым. У нас получился такой «пиано-бар». У Наташи росла дочка Лена, которая меня приняла, и по сей день у нас с ней прекрасные отношения. Однажды мой друг, музыкант Сережа Щербаков, пригласил поехать в Дубай. Оттуда, сказал он, можно привезти товар «челноком» и заработать хорошие деньги. И мы поехали. После этой поездки в течение нескольких лет я ездил в Дубай. Не уверен, что мы заработали много денег. Но времяпрепровождение там было великолепным. Мы обрели много новых знакомых, которые помогали нам начать новую жизнь. Спасибо им. Мне пришлось осваивать еще много профессий. Но рядом уже была Наташа. Она привнесла в мою жизнь спокойствие, уверенность в себе (которая была напрочь уничтожена), отсутствие злости, недоверия, ревности, с Наташей было невозможно поругаться. И я еще многое познавал с Наташей того, чего был лишен все прошлые годы.

Она работала директором крупного торгового центра, должна была с утра уже быть на работе, а я к 8 вечера уходил в «Арбат». А в два часа ночи она с собакой, таксой Гошей, и всегда с улыбкой встречала меня. В 1994 году у нее был рейдерский захват магазина, у меня тоже оборвалась работа в «Арбате», мы сидели и не знали, как жить… Один знакомый рассказал про чудесную страну Уругвай.

– Давай улетим! – с надеждой предложил я.

– Слетай сам, посмотри.

– А как же родители, Лена?

– Заберем с собой!

И я улетел с одним нашим знакомым. Летели мы с пятью пересадками часов эдак 30! И вот мы за другом конце Земли. Другое небо, другой климат. Все другое. Слава богу, что я мог говорить по-испански! И начались наши поиски контактов, людей… Надо сказать, что там все делалось очень просто! Хотите помещение в аренду под русский мюзик-холл? – Пожалуйста. Хоть завтра! – Хотите магазин? – Хоть сейчас. Только платите. И тут я узнаю, что мой знакомый поехал со мной не «за компанию», а убежал от долга в 800 миллионов! И он стал потихонечку пить, пить, пить… Пропил все деньги и говорит мне: «Уезжай! Не жди меня!» Я пытался его убедить, но он ни за что! И я улетел. А он пропал. Больше я о нем не слышал. Совсем недавно я услышал по телевизору, что в рейтинге самых удобных стран для жизни Уругвай на первом месте!

Ну а моя жизнь потихонечку налаживалась. И тут…

Единственным человеком, который про меня не забыл после разрыва с Люсей, был режиссер Толя Эйрамджан. Он довольно быстро нашел меня и тут же предложил писать музыку к его новым фильмам. А фильмы у него были легкие, комедийные, именно то, что любил народ. И это уже была хоть какая-то творческая деятельность.

В тот период, да и позже, во всех интервью, которые давала Люся и в журналах, и на телевидении, я был выставлен очень неприглядно. Не буду цитировать те характеристики, которые она давала мне. А иногда и словами своего тогдашнего мужа, который меня никогда не видел. Однажды, спустя уже лет 7 после нашего расставания, мы сидели с родителями и смотрели программу, посвященную юбилею Эльдара Рязанова. Надо сказать, что он относился ко мне очень тепло. И вот на этой передаче он напомнил Люсе, находившейся там же, в студии, что вот это пианино подарил и привез на прошлый юбилей Костя. Боже мой! Сколько было высказано нелестных и грубых слов обо мне после этой фразы Рязанова! И Эльдар Александрович мягко осадил ее: «Люся, ну так же нельзя говорить! Вы же столько лет прожили вместе в согласии!» Моя мама даже расплакалась. Я тоже давал интервью, но то, что я пишу здесь, никогда не звучало с экрана.

Так вот, Толя Эйрамджан однажды приглашает меня к себе в гости и предупреждает, что будет замечательный человек, Толин большой друг, знаток и фанат джазовой музыки и одновременно вице-президент «Крокус Интернешнл» – Иосиф Гриль. Мы приехали с Наташей, входим. В кресле удобно устроившись, сидит обаятельный мужчина, похожий на Марчелло Мастроянни. Он протягивает мне руку, скромно представившись – Иосиф.