Дочь викинга - Юлия Крен

Руна опустила глаза. Она не могла смотреть на безумное лицо Тира и при этом вспоминать легенды о Мировом древе, которые рассказывала ей бабушка. Голос Тира был холодным, металлическим, а Азрун обычно пересказывала древние предания таинственным шепотом. Она говорила о древе Иггдрасиль, Мировом древе, чьи ветви достигают небес, а корни оплетают весь мир, все миры – и мир людей, и мир богов, и мир великанов, и мир мертвых.

Дерево Иггдрасиль росло рядом с волшебным источником, на берегу которого норны пряли судьбы людей. Они сбрызгивали кору дерева животворными водами источника, но этого всегда было недостаточно для того, чтобы побороть гниль.

«Всегда чего-то недостаточно. Всегда чего-то не хватает. И ты всегда проигрываешь», – подумала Руна.

В последние дни в ней возродилась надежда на то, что все еще может наладиться, но нити, из которых норны пряли судьбы, не были крепки, иначе почему Руна все время попадает в руки Тира?

Северянин ударил ее еще раз, уже не так сильно, как прежде, но теперь на его лице отразилась ярость. Его гнев утешил Руну. Теперь Тир хотя бы был похож на человека. Но, к сожалению, вспышка злобы быстро угасла, и в нем с новой силой разгорелось безумие.

– Да, это не я такой. Это мир такой. – Тир залился смехом. – Дерево Иггдрасиль прогнило, боги живут раздором, а вот люди… – Он поднял упавшую на землю ветку.

Руне подумалось, что Тир хочет ударить ее этой веткой, но сумасшедший лишь качнул головой.

– Первых людей, Аска и Эмблу, создали из дерева, и я часто думаю, что та древесина была такой же гнилой, как и кора Иггдрасиль. – Он переломил ветку, бросил ее на землю и принялся топтать ее, пока не раскрошил в труху. – Неудивительно, что людей так легко сломать, ведь они изготовлены из гнилого дерева! А когда они сломлены, что с ними делать? Пустить на дрова, бросить в огонь! Ох… Раз уж мы заговорили об этом… Тут довольно холодно. Может быть, нам развести костер, чтобы согреться?

Руну знобило.

– Что тебе от меня нужно, Тир? – спросила она.

– Хм. – Видимо, мысль о костре уже покинула его голову. – Ты в моей власти. И мне нравится то, что ты оказалась такой хитрой. Потому что таков мир: это место, где выживают только хитрые. И лучше всех понимал это Локи…

– Что ты от меня хочешь?! – голос Руны сорвался на крик.

Тир переступил с ноги на ногу, словно ему было трудно касаться земли обеими ногами одновременно.

– Да, это хороший вопрос. Что же мне от тебя нужно? Чего я хочу? У большинства людей нет выбора. Они делают лишь то, что должны. Я должен был бы убить тебя, ведь ты осложняешь мою жизнь, но мне этого не хочется. В то же время я не уверен в том, что моей воли достаточно, чтобы ты осталась в живых.

Тир с молниеносной скоростью выхватил нож – он уже успел спрятать клинок в ножны – и приставил острие к липу Руны. Он медленно, почти нежно провел холодной сталью по ее щеке. Лезвие спустилось ниже, коснулось горла, а потом вновь поползло вверх – по подбородку, щекам, лбу, медленно, осторожно, словно лаская ее.

– Да… Чего же я хочу… – повторил он. – Ну, для начала я хочу, чтобы ты не была такой красавицей, дорогая моя Руна. Люди, готовые сражаться, лгать и хитрить, должны выглядеть так же, как я. У них должны быть шрамы.

Клинок больше не скользил по ее лицу. Он взрезал кожу. «Он порежет мне лицо, и не только для того, чтобы оставить шрамы. Он отрубит мне нос, выколет глаза, отрежет уши…»

Словно издалека Руна услышала вопль Гизелы и едва подавила собственный крик, когда нож вошел глубже в кожу. Она видела, как течет по лезвию кровь. Тир завороженно смотрел на алые капли, точно они были из чистого золота.

И вдруг крики Гизелы стихли. Нет, не стихли, их заглушили топот копыт и громкая ругань.

Убрав нож, Тир оглянулся. Руна больше не чувствовала холодный металл у своей кожи. Зато она чувствовала боль от пореза…

Из-за кустов выбежала лошадь, затем еще одна, и Руне почудилось, будто все эти копыта, ноги, головы, а еще руки и доспехи принадлежат одному огромному существу, состоящему из людских и конских тел, и создание это было порождением мира богов. Оно спустилось на землю, чтобы спасти их с Гизелой.

Но затем всадники спешились, и Руна увидела, что это обычные люди. И они пришли сюда не для того, чтобы спасти попавших в беду женщин.

Прижавшись к стволу дерева, северянка оглянулась. Гизелы нигде не было. Руна слышала лишь звон клинков и стоны раненых. Уже трое головорезов Тира были убиты, они даже не успели обнажить оружие. Остальные же справились с изумлением и сумели приготовиться к бою.

Только сейчас девушка поняла, что разбойников слишком много, хотя Тир всего несколько дней назад потерял большую часть своей шайки при нападении на карету Гилелы. Руна не знала, как он смог так быстро набрать новых людей и что пообещал им, ведь им была уготована только смерть. Но разбойники не хотели умирать, они ожесточенно сопротивлялись. Руна увидела, как один из воинов двинулся в ее сторону. Непонятно было, на чьей он стороне – Тира или этих незнакомцев, но северянка чувствовала исходящую от него угрозу. Выхватив нож, она метнула оружие в сторону нападавшего. Девушка так и не увидела, попала она или нет – в этот самый момент перед ней повалилось еще трое убитых. Пригнувшись, Руна прижалась к стволу дерева, опустилась на колени и осторожно подобралась к одному из тел. С пояса убитого она сорвала кинжал. Не успела северянка подняться, как сбоку от нее мелькнула чья-то тень. Оцепенев на миг, Руна повернулась и нанесла удар. На этот раз она не отпустила рукоять кинжала.

Убитый ею мужчина обмяк и медленно повалился на землю, чуть не придавив северянку. Запыхавшись, Руна оттолкнула уже бездыханное тело и выдернула из раны окровавленное лезвие.

Она возликовала. Но не успела девушка насладиться чувством победы, как краем глаза заметила еще какое-то движение. Она уже хотела вновь занести клинок, но тут поняла, что передней стоит Гизела. Принцессе каким-то образом удалось спастись. Ее взгляд остекленел, как у трупов, валявшихся на этой поляне. Девушка повернула голову к убитому, затем опять посмотрела на Руну.

– Не я его, так он меня убил бы, – поспешно пояснила северянка, хватая Гизелу за руку.

Девушки побежали к кустам, и в сердце Руны вспыхнула надежда на то, что им удастся скрыться, но вдруг перед ними возник какой-то мужчина. Его лицо показалось Руне знакомым. Да, это был тот самый человек, которого она встретила в тот день, когда бежала из темницы.

Какое-то время они стояли неподвижно. Первой очнулась Руна. Она оттолкнула Гизелу в сторону и бросилась на противника, занеся кинжал. Франк уклонился, перехватил руку, в которой девушка сжимала клинок, и заломил ее за спину. Но Руна не сдавалась. Она сделала вид, что покорилась, но едва он чуть ослабил хватку, как северянка изо всех сил ударила его по голени. Мужчина оступился, поскользнувшись на влажной листве, но сумел удержать равновесие и пнул Руну коленом в бок. Несмотря на боль, северянка ожесточенно сопротивлялась, но франк не отпускал ее. В пылу драки их тела прижались друг к другу, и Руна чувствовала его дыхание, биение его сердца.