Обратная сторона Истока - Екатерина Шашкова

— Мне тоже не объяснишь, да?

— Объясню, но не сейчас. Потом. Когда сама разберусь. Всё сложнее, чем кажется, но я разберусь. Веришь мне?

— А ты мне веришь? — Лиза встала, отряхнула с юбки крошки, но ответа так и не дождалась. — Хорошо, пусть даже не мне, а просто кому-нибудь? Хоть одному человеку в мире веришь?

Алина, поколебавшись, кивнула.

— Тогда иди и расскажи ему всё, что знаешь! Я не буду выпытывать из тебя информацию, не буду уговаривать. Не доверяешь — и не надо. Но не тащи это на себе в одиночку, пожалуйста. Так ты и других не спасёшь, и сама надорвёшься.

— Лиза, я… Я всё тебе расскажу, обещаю, — слова давались с трудом, как будто что-то холодное и жёсткое застряло в груди, не пуская звук наружу.

— Ты говоришь об этом с весны. Лучше не обещай, если не собираешься выполнять, — качнула головой подруга.

И тоже ушла.

С её уходом в парке словно стало темнее. Тени от деревьев расчертили газон и дорожки угловатыми трещинами и казалось, что мир поскрипывает, как лёд на реке. Тонкий лёд. Один неверный шаг — и полынья.

Цера с глухим урчанием потёрся об ногу. Алина затащила его на колени, прижала к себе, уткнулась лбом в жёсткую шерсть. Март не сопротивлялся.

Холодная штуковина в груди тяжело ворочалась, разрасталась, щерилась иглами, заставляя морщиться от боли.

Но слёз не было.

Совсем не было.

Проблема маленьких городов в том, что ты постоянно имеешь шанс наткнуться на знакомого. И если встретить своих студентов Нина почти не опасалась (либо не узнают, либо машинально поздороваются и пойдут дальше), то с бывшими коллегами могла возникнуть проблема.

И, конечно, возникла.

Времени для этого понадобилось минут двадцать. Как раз хватило, чтоб выбраться из лодки на набережную и уговорить Ракуна надеть солнечные очки. Магос не любил их со страшной силой: уверял, что мешаются, натирают уши и вечно норовят свалиться.

Хотя Нина всерьёз подозревала, что ему просто нравится шокировать окружающих, шляясь по улицам Истока с закрытыми глазами. А иногда и с открытыми, но глядящими явно не туда, куда надо.

Но здесь выделяться не стоило.

— Ходить после заката в тёмных очках — это и называется «выделяться», — недовольно возразил Ракун.

И вдруг схватил спутницу за плечо, притянул к себе и шепнул:

— Не оборачивайся.

— Хвост? — удивилась Нина.

Стартовали они не с центральной пристани Истока, а из небольшой бухточки выше по течению. Отследить маршрут, не зная конечную точку, было практически невозможно. Но вдруг кто-то из бравых милитов всё же догадался, куда их понесло?

— Хуже, — вздохнул магос. — Твой бывший. Ну, тот задохлик очкастый.

Нина мысленно выругалась. Встреча с Кириллом план под угрозу, конечно, не ставила, но была очень неприятной неожиданностью. Потому что он совершенно точно опознал бы свою первую любовь в любом виде и возрасте. Да и Ракуна тоже. Видел же. И помнил. И даже порой припоминал, если к слову приходилось.

Правда, намёки про «прекрасного принца» (а именно так Кирилл почему-то обзывал Ракуна) быстро надоели не только Нине, но и их общим коллегам. Кафедра информационной безопасности оказалась неожиданно лояльна к чужой личной жизни, и занудному тогда-ещё-аспиранту Авдееву вежливо сообщили, чтоб оставил в покое тогда-ещё-аспирантку Ниночку.

Он оставил. На какое-то время.

— Пошли. — Магос уверенно потянул подругу за собой.

— Он нас заметил?

— Как тебе сказать… Пульс — сто сорок ударов в минуту. Возможно, над ним только что пролетел единорог, или на балкон соседнего дома вышла совершенно голая девушка, или…

— Он нас заметил. — Нина вцепилась в рукав магоса, совершенно забыв, что это она должна его вести, а не наоборот.

Впрочем, Ракун в двадцать третьем витке ориентировался без проблем, только недовольно морщился, когда проезжавшие мимо машины окутывали тротуар клубами дыма из выхлопной трубы.

— Куда мы идём? — спохватилась Нина. — Дом же в другой стороне.

— Твой дом вообще в другом мире. А в твоей квартире уже почти год живут чужие люди. Предлагаешь заявиться к ним в гости? Вот и мне кажется, что плохая идея. В отель мы идём. Паспорт взяла?

— Да… Но у тебя-то местных документов нет.

— Местных нет. Канадские есть.

— Почему канадские? — опешила Нина. Если судить по внешности, то смуглого и темноволосого Ракуна проще было представить каким-нибудь латиноамериканцем, чем суровым канадским лесорубом.

— А почему нет?

— Потому что ты языка не знаешь.

— Уверена?

Нина покачала головой и в очередной раз пообещала себе разобраться, как обстоит дело с языками в разных мирах.

Она точно знала, что они отличаются. В Истоке говорили не так, как дома, а в Викене не так, как в Истоке. Она видела книги по географии внешних миров, в каждом из которых существовали свои материки и страны — а также свои языки, наречия и диалекты. Но при перемещении разница между ними каким-то образом сглаживалась, стиралась, будто Река сама заботилась о всеобщем взаимопонимании.

— Между прочим, он идёт за нами, — шепнул Ракун.

О ком речь, уточнять не требовалось.

— И что мы будем делать? — Нине хотелось обернуться, но она заставляла себя смотреть прямо перед собой.

— Можем заманить его в тёмную подворотню и убить.

— Мне не нравится этот вариант.

— Предлагаешь убить его, не заманивая в тёмную подворотню? У всех на виду?

— Предлагаю поговорить. Что мы теряем?

— Совершенно ничего. Убить-то всегда успеем.

Шутка показалась Нине совершенно неуместной, но Ракун шагал с таким видом, словно только что изрёк нечто, достойное великих мыслителей древности. И улыбался особенно мерзостно.

— Э-э-э, да ты ревнуешь! — сообразила Нина.

— Вот к этому задохлику? Ещё чего!

— Между прочим, не такой уж он и задохлик, а вполне представительный мужчина. Лет-то сколько прошло! Как ты его вообще узнал?

— Шаги. Дыхание. Запах. Всё вместе. — Ракун пожал плечами, показывая, что сам не до конца в курсе, как можно вслепую и издалека опознать человека, с которым мельком встречался двадцать лет назад.

Нина попыталась вспомнить, был ли у Кирилла какой-то особый запах, но не преуспела. Заикаться он начинал, когда волновался — это да. Потом отучился с возрастом. А вот всё остальное…

— Может, ты обознался и это вовсе не он?