Обратная сторона Истока - Екатерина Шашкова

— Но почему? Ты ведь магисса!

— А это уже моё личное дело. Да и… мы ведь просто теоретически рассуждаем, правда?

— Конечно.

— Тогда какая разница? — Алина сжала кольцо в кармане. Камень холодил кожу, лёгкие мурашки бежали от пальцев к запястью. Беседа сворачивала в какую-то странную сторону, одно слово тянуло за собой другое, и от каждого нового элемента в этой цепочке становилось всё страшнее. Но разговор надо было довести до конца. — Вот если бы речь шла о чём-то реальном, я бы вам, возможно, всё рассказала. А вы мне. Да?

— Да, — машинально согласилась Марина. И сразу же спохватилась: — О чём?

— О том, что вы чувствуете, когда думаете об исчезновении магии. И почему вы вообще об этом думаете.

— Алина… Вы не знаете, о чём говорите.

— Конечно, не знаю. Но вы мне объясните.

Марина стрельнула глазами по сторонам, убеждаясь, что поблизости никого нет. Осторожно проговорила:

— Здесь не место для таких бесед. И не время. Давай встретимся позднее.

— Завтра утром, — сказала Алина, не давая себе и собеседнице время одуматься. — В одиннадцать, в «Канарейке». Это кафе такое, недалеко от центрального парка.

— Я знаю, где это. Хорошо, буду. Только одна просьба: пусть это будет нашей тайной. Не говорите никому, что вы встречаетесь со мной.

— И не собиралась. С чего я должна перед кем-то отчитываться? Это только моё дело!

* * *

Отчитываться всё же пришлось. Перед Лизой, которая караулила Алину на скамейке возле общежития. И перед Фелтингерами, которые караулили их обеих.

Последнее было понятно по коробке, стоящей на краю лавки. Коробка была из соседней кондитерской и помещалось в неё ровно четыре пирожных, всем по одному. Два уже съели, третье чуток надкусили, к четвёртому, нетронутому, примеривался Цера.

— Эй, вы зачем его выпустили? — Алина отодвинула ненасытную морду, подхватила коробку и уселась на освободившееся место.

— Он хотел гулять, а ты оставила мне ключи, — напомнила Лиза. — Как всё прошло?

— Зачем ты им рассказала? — Алина кивнула на Фелтингеров. Хотела, чтоб получилось ворчливо или обвиняюще, но вышла только усталая констатация факта.

— Они волновались.

— О чём именно? О правдивости собственных догадок? О здоровье бабушки? О том, настучала ли я разведке на заговорщиков?

— Скушай пирожное, оно вкусное. — Сек протянул однокурснице десертную ложечку. — От сладкого, говорят, добреют.

— И толстеют. — Прим шутливо ущипнул девушку за бок. — Тебе полезно. А то скоро один скелет останется.

Алина осторожно потыкала в бисквит. Вроде свежий…

— Вы в них снотворное подсыпали? Или слабительное?

— Сыворотку правды, — белозубо улыбнулся старший Фелтингер.

— Так я и без неё скажу, что вы ошиблись. Ничего эти горе-заговорщики не взрывали. Даже не думали об этом.

— Это факт или твои догадки? — уточнил младший.

— Факт.

— Ну надо же! Пока мы бегали в кондитерскую, отважная госпожа Эллерт обнаружила, что у всех членов группировки есть железное алиби!

— Нет. — Алина всё-таки отколупнула кусок пирожного. — Но я им верю.

— Веришь — и считаешь, что этого достаточно?

«Считаю, что нашла настоящих виновных и настоящий заговор. Но вам об этом точно знать не стоит. Наверное.»

Пирожное таяло на языке, вслед за ним таяла решимость вывести преступников на чистую воду в одиночку.

Нет, ребят в тайну посвящать точно нельзя. Но можно рассказать Долану. Прийти, выложить всё, как есть, попросить о помощи.

И? Что дальше? Ни на какую встречу он Алину, конечно, не отпустит. В крайнем случае, после истерик и уговоров, утыкает булавками, а сам засядет следить, чтоб всё прошло благополучно. Марина заметит слежку и не придёт. Или придёт, но ничего важного не скажет. Или выяснится, что она вообще не при чём, а у Алины просто бурная фантазия разыгралась.

Стыдно будет безумно.

А ругаться все начнут независимо от результата.

Долан прочитает лекцию о том, что соваться в логово заговорщиков было опасно, пусть даже они оказались безобидными студентами-идеалистами.

Ракун повторит то же самое слово в слово и обязательно добавит, что вот он в этом возрасте был куда умнее и находчивее.

Нина… Нина сама явно собралась лезть в какую-то дыру без страховки. И пусть она лучше за себя волнуется, чем выслушивает о похождениях племянницы.

— Эй, внешка, ты отвечать вообще собираешься? — не выдержал Прим.

— А? — Алина вскинула голову, пытаясь вспомнить, на чём прервался разговор, но получалось плохо.

Зато Цера подгадал момент и всё-таки слизнул одним махом недоеденное пирожное.

— Да чтоб тебя! — Алина шутливо стукнула марта по носу ложечкой. Тот немедленно ухватил и её тоже. Задумчиво погрыз, выплюнул и потоптался сверху. Не понравилась!

— Ты нам не доверяешь? — спросил Сек. Очень мягко спросил, но за этой мягкостью чувствовалась сталь.

Непривычная сталь.

Фелтингеры не были стальными. По крайней мере, раньше не были. Если уж возникла бы необходимость с чем-то их сравнить, Алина выбрала бы кирпич. А то и вовсе булыжник.

Старший, Прим, так булыжником и остался. Нож из него получился бы разве что первобытный, кремниевый.

А вот младший за последнее время то ли всерьёз изменился, то ли перестал прятаться под маской озабоченного дебила. И этому двуличному типу предлагалось довериться? Ну уж нет!

— Почему я вообще должна вам доверять? Вы весь год меня шпыняли по поводу и без. Проходу не давали. И не только мне. От вас вся школа воет, а сделать ничего не может. Так почему, скажи, я должна вам верить?

— Согласен. Но тем не менее, нас ты знаешь год. А этих любителей тайных сборищ видела пару часов. Но им веришь.

— У них нет повода меня обманывать.

— А у нас есть? — вклинился Прим.

— А у нас есть, — спокойно и словно бы удовлетворённо кивнул Сек. После чего встал и сдёрнул брата с лавочки. — Пошли. Пусть секретничают без нас. Только знаешь, внешка… — он обернулся к Алине, поймал её взгляд и только тогда договорил. — Я никогда в жизни тебе не врал. И сейчас не вру. Относись к этому как хочешь. Понадобится помощь — зови.

Алина промолчала. Сначала не знала, как правильно реагировать на это признание, а потом уже поздно было что-то кричать в спину удаляющимся парням.

— Зря ты их прогнала, — тихо сказала Лиза, когда Фелтингеры отошли на достаточное расстояние.

— Я не прогоняла, — запротестовала Алина. — Но и сказать всего не могла. Не потому, что они плохие, или хорошие, или ещё что. Не поэтому. Просто я вообще не собираюсь никому ничего говорить. С заговорщиками был ложный след. Всё. Точка.