Обратная сторона Истока - Екатерина Шашкова

Обижаться было вроде как не на что, но пнуть бывшего кавалера под столом всё равно захотелось.

Не от мира сего, значит. Вот как это выглядело со стороны.

— Откуда вы берётесь, такие умные, а? — Ракун, кажется, окончательно передумал дуться. — Логика, выводы, теории… Вас в специальном инкубаторе выращивали, что ли?

— С дураком я бы встречаться не стала, — заметила Нина.

— Это комплимент? — осторожно уточнил Кирилл.

— Нет, это констатация факта. И прости за ту сцену у меня дома. Не было никакой измены, просто маленький спектакль, а ты зашёл в неподходящий момент.

— Я понял. Не сразу, но понял. Только, кажется, спектакль немножко затянулся и пророс в реальность.

— Извини, оно как-то само так получилось. — Нина не знала, куда деть глаза, поэтому уставилась в тарелку. Пустую.

Сама она съела всего несколько кусочков, остальные перетаскал себе Ракун.

— Всё в п-порядке. Рад, что у вас всё хорошо. А мне пора. — Кирилл встал из-за стола. Кажется, беседа закончилась одновременно с едой. — Будешь п-приезжать — заходи в гости. Или вместе заходите.

— Договорились. — Нина отстранённо заметила, что он начал заикаться впервые за весь разговор. Всё-таки волновался.

Ракун тоже встал и молча протянул бывшему сопернику руку. Тот без колебаний её пожал.

* * *

В гостиничном номере слабо пахло кондиционером для белья.

Нина кинула сумку на кровать, подошла к окну и раздвинула тяжёлые шторы.

Над городом горели звёзды. Не такие огромные и близкие, как в Викене, не такие яркие и чёткие, как в Истоке. Обычные, с детства знакомые звёзды и созвездия. Разве что без зимнего треугольника. Не сезон.

Вереницей фонарей светился мост через Волгу, на набережной угадывались фигурки гуляющих.

— Слушай, звезда разведки, а как Кирилл ухитрился за тобой проследить так, что ты его не заметил?

Ракун подошёл сзади, обнял и привычно ткнулся носом в макушку:

— Я до этого несколько суток не спал, а потом в меня всю ночь ревели. Я бы не заметил, даже если бы за мной маршировал кавалерийский полк в сопровождении оркестра. Не до того было. А что?

— Да просто… посмотрела на набережную, вспомнила.

— Как вид? Обещали вроде красивый… — Магос осторожно прикоснулся к стеклу.

— Похож на тот, который у меня в квартире был. Во второй половине дня тут наверняка солнце прямо в окна светит, а на закате всё красным заливает. Поэтому и шторы такие плотные.

Вид действительно был похож. Даже слишком похож. Настолько, что Нина на мгновение испугалась этого сходства. Тот же город, та же набережная, те же люди. И так легко представить, что все события последнего года просто приснились, что не было никакого Истока, никаких приключений, никакой магии. И Ракуна тоже не было.

А завтра начнётся обычная жизнь. Привычная, размеренная, правильная.

Ненавистная.

Нина плотнее прислонилась к Ракуну, вжалась в него всем телом.

— Ты чего? — шёпотом спросил он.

— Хочу убедиться, что ты реальный.

— Каким же мне ещё быть? — удивился магос, разворачивая подругу лицом к себе.

Нина не ответила, только обхватила его руками, уткнулась лбом в плечо и застыла. Хотелось стоять так вечно. Или лежать. Но главное — никуда не отпускать. И самой не уходить.

Никогда.

— А тебе… ну, нормально со мной? — тихо и неожиданно робко спросил Ракун.

— В смысле?

— Я же не умник типа этого твоего Кирилла. И не знаю всяких штук, которые у вас тут общеизвестны. Интернет в глаза не видел, компьютер включать не умею. Я даже школу-то с трудом закончил. Обычную, не магическую. В магической тоже кое-как учился, но там хоть весело было. А обычную вообще бросил бы, если б старый Лисар за прогулы уши не драл.

— Помнишь, что я про Кирилла сказала, прогульщик?

— Что? То есть, наверное помню, но что именно?

— С дураком я бы встречаться не стала. И ты совершенно точно не дурак. Ты другой, совсем другой. Из другого мира, из другого теста. Это как раз я себя рядом с тобой полной дурой чувствую.

— Шутишь?

— Ни капельки. — Нина пожалела, что нельзя прижаться ещё сильнее. Одежда казалась лишней, совершенно неуместной. Ладони скользнули под рубашку, кончики пальцев привычно нащупали один из старых шрамов, очертили его по контуру, потянулись к следующему.

Ракун хмыкнул, понятливо потянулся к нининой блузке. Но, справившись с первой пуговицей, всё же нашёл в себе силы остановиться и спросить:

— Тогда, раз я всё-таки не дурак, и ты тоже очевидно не дура… Рассказывай, что задумала. Я ведь до сих пор о твоём плане ничего не знаю.

— Завтра. Пожалуйста, давай завтра.

— Ладно, завтра, — покладисто согласился магос. И немедленно взялся за следующую пуговицу.

Сложно представить что-то более глупое, чем проспать встречу, которую сама же назначила!

Алина была уверена, что уж к одиннадцати-то она точно проснётся даже без будильника и Лизы, но тут мироздание решило пошутить.

До семи утра заснуть не получалось вообще. Никак. Абсолютно.

Девушка лежала сначала с закрытыми глазами, потом с открытыми. Потом затащила в кровать Церу и уткнулась в него. Март стоически терпел. Часы тикали. Этажом ниже кто-то храпел. В окно упрямо долбался крупный жук.

Обычно Алина не обращала на эти звуки никакого внимания, но сейчас каждый из них бил по ушам, заставлял вздрагивать и ворочаться.

Сон не шёл. Руки чесались. Ощущение тревоги нарастало.

Хотелось вскочить и прямо в ночнушке бежать к кому-нибудь умному и сильному. Найти, прижаться, выложить всё как есть, все мысли и подозрения — и ничего больше не решать, не делать, не думать.

«Бегство от ответственности, вот что это такое», — говорила себе Алина. И сама же возражала: «Я ведь не обязана каждый раз всех спасать! В управлении куча людей, которые именно за это получают зарплату. Безопасность страны — их забота, не моя.»

«Но есть вещи, на которые способна только я и никто больше.»

«То есть, была способна несколько месяцев назад. А сейчас я — никто. Неумелая магисса, прогульщица и двоечница, глупая девчонка, возомнившая себя героиней.»

Когда в соседних комнатах началось активное шевеление, знаменующее начало нового учебного дня, Алина поняла, что битва с бессонницей окончательно проиграна.

Встала, умылась, кое-как замазала синяки под глазами, присела на табуретку, чтоб застегнуть босоножки… и очнулась через несколько часов. На щеке отпечатался рельеф стены. Ноги затекли. Время приближалось к полудню.