Собор Дарвина. Как религия собирает людей вместе, помогает выжить и при чем здесь наука и животные - Дэвид Слоан Уилсон

В-четвертых, система вымышленных верований может обладать более высоким мотивирующим потенциалом, чем система реалистичная. Представьте двух индивидов, борющихся за общий ресурс. Все просто и понятно – но даже здесь тот, кто представит врага бесчеловечной тварью, вероятно, будет мотивирован сильнее, чем тот, кто признает врага подобным себе.

В-пятых, система вымышленных верований может выполнять те же функции, что и внешний источник наград и наказаний, но зачастую с гораздо более низкими затратами. Например, обычно деньги на общественные нужды привлекаются через сбор налогов. К сожалению, те, кто не платит налоги и избегает наказания, материально всегда преуспевают больше, нежели добропорядочные граждане из той же самой группы. Жульничество можно предотвратить путем наказаний, но внедрение системы, призванной выявлять и карать мошенников, может дорого обойтись. Есть и другое решение проблемы – манипулирование представлениями обычных граждан о расплате за жульничество. Группы, управляемые системами верований с «внутренним» социальным контролем, могут быть намного эффективнее, чем группы, которые полагаются только на внешние формы социального контроля.

Из-за всех этих причин (и, вероятно, многих иных) мы можем ожидать, что многие системы верований будут содержать массу вымышленных утверждений о том, как устроен мир (Wilson 1990, 1995). В главе 1 я пояснял: адаптированность таких систем следует оценивать по поведению, на которое они мотивируют, а не по тому, насколько они соответствуют реальности. Возвращаясь к катехизису Кальвина, напомню: наша задача в том, чтобы истолковать представления о Боге и Его отношениях с людьми как завершенную систему верований, разработанную для мотивации на совершение поступков, список которых представлен в таблице 3.1.

Люди нерелигиозные часто считают небеса и ад хитроумными выдумками, призванными обеспечить хорошее поведение. Эволюционные биологи также допускали, что такие слова, как «отец» или «брат», которым в религии придаются свои оттенки смысла, побуждают нас вести себя с посторонними, словно с родными (Alexander 1987)[35]. Такие предположения идут в правильном направлении, но заходят недостаточно далеко. Лишь приняв всерьез сравнение с организмом, мы откроем «мотивационную психологию», более сложную, нежели мы признавали прежде.

Главные элементы отношений Бога с людьми в катехизисе Кальвина представлены в таблице 3.2. Бог изображается как всемогущее существо, создавшее человека по своему образу. Вместо того чтобы воздавать Богу почести с подобающей признательностью, человек заносчиво поставил себя выше Бога – и за это должен был лишиться всей славы, чтобы понять, кто является ее настоящим источником. Все люди причастны этому первородному греху и рождаются совершенно испорченными. Сами они не в силах свободно выбирать между добром и злом – люди всегда склоняются ко злу. Единственный их путь к раскаянию – понимание своей порочной природы и той ужасной участи, что ожидает их, если они не ищут Бога со всем тщанием. Если же они ищут Бога, значит, они открыли «первую дверь в Его Царствие», низвергая «две злейшие напасти – беспечное пренебрежение к Его мщению и ложную уверенность в собственных силах».

И тогда Бог открывает себя с другой стороны и милосердно прощает грехи тех, кто обратился к Нему должным образом. Прощение ни в коем случае не заслужено, ибо только Христос чист настолько, что безгрешен, а люди прощены лишь благодаря «неизреченной доброте» Божьей. Бог все же не лишил нас славы и не оставил нас навсегда, а лишь покинул, чтобы показать путь, по которому мы можем к Нему вернуться. Поэтому в душе истинного верующего преобладает не страх Божьей мести, а радость от спасения. Разумеется, радость и страх неразрывно связаны. Можно радоваться тому, что ты смог избежать страшной участи, и быть благодарным милосердному Богу за Его дары, не заслуженные нами – и в то же время бояться того же самого Бога, наказывающего и неверующих в Него, и тех, кто – еще хуже – поверил, а затем отказался от веры. Божье проклятье столь велико, что простирается до четвертого поколения (праправнуков), хотя доброта Его намного больше и простирается на тысячу поколений для тех, кто сохраняет веру. Бог в катехизисе описывается не только как отец, в глубине души желающий нам самого лучшего, но и как сильный и справедливый Господь, скорый на наказание тех, кто недостаточно усерден в поисках Его. Чтобы чувствовать себя защищенным в рамках этой системы верований, необходимо всеми силами стремиться к совершенству, даже если его и невозможно достичь.

Значительная часть катехизиса Кальвина посвящена упрочению этой системы верований. Очевидно, что любой, кто воспримет катехизис всерьез, станет очень замотивированным – и очень покладистым. Кальвинизм использует элементы человеческой психологии, существующие отдельно от религии, как «кирпичики» для новой постройки. Например, раскаяние и прощение имеют настолько фундаментальное значение для социальной жизни, что выявляются даже в простейших моделях теории игр, о чем я еще скажу в главе 6. Большинство людей, нарушив социальные нормы, чувствуют свою вину и намерены загладить ее, а большинство тех, кто пострадал от нарушения этих норм, склонны прощать по прошествии времени, необходимого для того, чтобы нарушитель осознал свой проступок и раскаялся. Однако сожаление о содеянном – лишь один из возможных откликов разума на те или иные ситуации. Большую часть времени мы ни перед кем ни в чем не винимся и упорно держимся за свои намерения и планы. Катехизис Кальвина разработан с таким прицелом, чтобы сожаление о содеянном стало нормальным состоянием человека. Прощение грехов – значительно более изощренный образец «мотивационной психологии», чем термины родства или простой страх перед адом.

Вера – еще одна грань нормальной психологии человека, чрезвычайно расширенная и преображенная в катехизисе Кальвина. Словарь определяет веру, помимо прочего, как «убежденность, уверенность, верование, особенно такие, которые приняты без доказательств и свидетельств истинности». Вера необходима для действий в изменчивом мире, но она, как правило, допускает изменение под влиянием впечатлений и опыта. Стоит увидеть измену своими глазами – и вера в супружескую верность рушится и исчезает. Вера в то, что в лесу много дичи, постепенно уходит с каждой неудачной охотой. Катехизис Кальвина превращает веру из системы убеждений, которые могут измениться под воздействием обстоятельств, в крепость, построенную для того, чтобы защищать эту систему от опыта. И Кальвин добивается этого интереснейшим образом. Помните, что интеллект человека ничтожен по сравнению с божественным. Нам сложно понять, чего хочет наш ближний – так где нам понять волю Бога? Сама идея о том, что такое возможно – проявление человеческой спеси! Оставим ее, если мы и правда хотим приблизиться к Богу! Волю Бога понять невозможно – а значит, все страдания и горести, выпавшие на долю человека, сами являются частью Божьего плана, пусть и непостижимого для нас. Наша роль только в одном: оставаться совершенно уверенными в Божьей мудрости и принимать все, что Он возлагает на нас: